Ольга Тарасевич - Проклятие Эдварда Мунка
– У меня есть. Борис Иванович выделил. Только вот как с ним разобраться, – она растерянно посмотрела на извлеченный из рюкзака голубой халат. – Рукава из него как-то странно растут.
– Это вам странно, – Джордж Клуни ловко набросил халат на Лику. – Вы, когда в халатик кутаетесь, запахиваете его спереди. А этот надо разрезом назад надевать. О, хороша, как мумия.
Лика попыталась пошутить:
– Я акцентируюсь на слове «хороша».
Все в порядке. Карман джинсов оттопыривает пакетик, который она захватила на случай внезапной тошноты. На заре журфаковской юности писала статью про операции по замене почек, полночи провела в больнице, наблюдая за действиями хирургов. Операция полостная, долгая – и ничего, выжила. Правда, тогда радовалась безумно за находившуюся в операционной женщину – новая почка избавит ее от вечного гемодиализа, невероятных мучений. В морге же поводов для радости нет…
– Идем, – сказал Ален Делон, выходя из-за стола. – Ребята, захватите перчатки.
Лучше сразу их честно предупредить.
– Вы знаете, – голос Лики дрогнул от волнения. – Я думаю, что не буду падать в обморок. Постараюсь. Но вы поймите – я-то без медицинского образования. Непривычная. Так что мало ли что.
Брэд Пит солнечно улыбнулся.
– Лика, не переживайте. У нас сегодня всего дюжина трупов. Мы будем вскрывать четыре, остальные в камерах. Там полно свободных каталок! Есть куда падать.
Пропустив мужчин вперед, Вронская спустилась по лестнице, прошла в комнату, уставленную полками с какими-то склянками, принялась их разглядывать. Сразу заходить в секционный зал было страшно. В дверном проеме суетились санитары в зеленых фартуках. Они перетаскивали тела с каталок на прозекторские столы.
«Санитары на главные роли в фильме не тянут. Разве что второстепенными персонажами могут быть. Садовниками или шоферами. А вот девчонки в белых халатиках, прислонившиеся к подоконнику, тоже очень ничего. Невероятное совпадение, но опять Голливуд: Брук Шилдс и Шэрон Стоун. Почему все красивые люди работают в морге?» – размышляла Лика, не решаясь войти в зал.
Наконец, она набрала в грудь побольше воздуха, резко выдохнула, прошла внутрь и уселась на стул у письменного стола.
– Девушка, простите, придется вас потревожить, – решительно заявила Шэрон Стоун. – Вот, видите…
Она кивнула на стопку бланков, извлекла один из них.
Пришлось подниматься. Медицинский регистратор тут же опустилась на освободившееся место и принялась быстро описывать детали одежды, которую ловко и аккуратно стаскивал Брэд Пит с посиневшего мужчины.
Лика прислонилась к подоконнику и шепотом поинтересовалась у санитара:
– А чего покойник такой синий-то?
– Упал лицом вниз. Трупные пятна на передней поверхности тела. Плюс гематомы. Подождите, – парень насторожился. – Так, а вы не практикантка?
– Журналистка.
Он презрительно скривился. На его лице читалось: знаем мы этих писак, видят одно, пишут другое, все поперепутают, всех обидят.
«Это вопрос принципа – обаять надутого парня», – решила Лика.
Через пять минут Дима уже оживленно рассказывал, что вакансию в морге ему предложили на бирже труда. Между специалистами строительных профессий конкуренция, он ее не выдерживал, а жену с детишками кормить надо.
– Так страшно было вначале, ты не представляешь. И теперь страшно. Тела-то всякие на вскрытия привозят. Не такие чистенькие, как эти…
Лика с сомнением покосилась на уже почти обнаженного синего мужчину.
– Этот еще чистенький, – заверил Дима. – Да, бомж, пьяница. Но не вшивый. Сегодня вообще только случаи внезапной смерти, ни одного криминального трупа. Вот те страшные. Особенно если полежали пару недель. Мы тогда в масках работаем. Но все равно полностью застраховаться нельзя. Тут же вскрываешь и не знаешь, что за человек. Может, ВИЧ у него, может, туберкулез. Туберкулезом многие сотрудники морга переболели. Вот, видишь, у покойника все колени поцарапаны.
– Его били?
– Вряд ли. У него следы обморожения на коже. Ты же, наверное, читала – спать хочется, когда замерзаешь. А потом наступает такой период, когда люди себя уже не контролируют. Им вдруг становится жарко, они срывают с себя одежду, ползут, крутятся на коленях. Скорее всего вот откуда его царапины. Извини, мне пора.
Дима взял из стоящего на подоконнике подноса с инструментами пилу и направился к прозекторскому столу.
Он сделал два надреза вдоль ребер трупа, достал внутренние органы. Потом еще раз подошел к подоконнику, схватил какую-то продолговатую штуковину с круглым лезвием. Секционная наполнилась визжащими звуками. Санитар отогнул часть распиленного черепа, извлек мозг, положил его рядом с внутренностями.
Мысли Лики путались. От капелек крови, попавших на голубой халат, нестрашно. Вскрытое тело – ну а как же иначе, так надо… Пусть бомж, пусть пил. А если отравили? Как выяснить, не проводя вскрытие? Окружающее воспринимается достаточно спокойно и отстраненно. Вот только запах… Кровь, содержимое кишечника, остатки еды в желудке, все это исследуют руки Брэда Пита, его лицо не отражает никаких эмоций, а вот она…
Лика зажала рот рукой и выбежала в коридор. Опустилась на корточки, щелкнула зажигалкой.
– С тобой все в порядке? – Брук Шилдс, как и большинство красивых женщин, окружающими интересовалась постольку-поскольку. Ее голос звучал равнодушно. – Ты вся позеленела…
Лика заверила:
– Нормально все. Только этот запах. Показалось, что если не сбегу оттуда, то сойду с ума.
– Да ладно тебе. А покурить и там можно. Трупам, сама понимаешь, без разницы.
– А это у тебя что?
В руках Брук Шилдс была подставка с какими-то непрозрачными голубыми баночками.
– Образцы для анализов. Кровь, моча, кусочки тканей. Первые результаты будут через час. Остальное – потом. Тороплюсь…
Лика проводила взглядом худенькую спину, затушила окурок и тут же закурила новую сигарету. Курила она редко, и вторая сигарета подряд сразу же закружила голову. Но результат был достигнут. Сигаретный дым впитался в волосы и одежду, почти перебивая доносящийся из секционной запах смерти.
Она вернулась в зал и обнаружила трех экспертов-богатырей у стола с «пациентом» Джорджа Клуни.
– Дмитрий Николаевич, смотрите. Желудок, кишечник, почки – все в норме, – растерянно сказал Клуни. – Сердце, как у младенца.
Ален Делон нахмурился и отрывисто уточнил:
– Аорта?
– Чистая, без бляшек. Вот, посмотрите сами.
Руки Клуни извлекли из груды тканей длинную белую жилу.
– Бляшки – они как уколы от булавки. Такие малюсенькие дырочки, – пояснил Брэд Пит Лике на ухо. – У моего мужика все просто – смерть от переохлаждения. А вот Игорю что-то не везет, никак диагноз поставить не может.
Лика почувствовала необычайный азарт. А что, если мужчину отравили?
– Да нет, Лика, тут что-то другое, – задумчиво произнес Ален Делон. – Слизистые оболочки без следов ожога. Конечно, есть яды, которые не оставляют следов. Они через пару часов полностью разлагаются, и их и на экспертизе-то установить сложно. Но для этого надо быть химиком. А тут человек, судя по всему, простой. Да такому дали бы по голове – и все дела. Из дома его доставили, да?
Шэрон Стоун пошелестела бумагами и ответила:
– Да, привезли из собственной квартиры…
Лика смотрела на легкие – черные, словно заполненные изнутри чернилами.
– Он курил?
Джордж Клуни покачал головой. Теперь такие легкие у каждого второго вскрываемого человека. Мегаполис, копоть – вся гадость в легких и откладывается.
Ален Делон еще раз разворошил скальпелем органы, вздохнул и распорядился:
– Заберите на анализ дополнительные образцы. Все, можно зашивать…
«Надо же, черепная коробка после вскрытия заполняется салфетками. А мозг вместе с внутренностями зашивается в брюшной полости. Потом тело моют. К смерти здесь относятся уважительно. Мужчина-то мертвый – а как аккуратно Дима перекладывает его на каталку, словно бы человеку может быть больно», – думала Лика, невольно морщась от визга вновь заголосившей в углу зала пилы.
Пять часов на ногах. Кровь, вонь. Памятник надо людям ставить за такую работу…
Лика повернулась к подошедшему эксперту.
– Вот и все, – Ален Делон стащил перчатки и бросил их в мусорную корзину. – Мы закончили. Сейчас оформлю бумаги и можно уходить, – и на его красивом лице отразилось беспокойство: – Что такое, Леночка?
Брук Шилдс, вбежавшая в секционный зал, явно позабыла, какая она красавица. Вытерев лоб рукавом халата, девушка прошептала:
– Женщину везут. Множественные ножевые ранения. Это ужас, Дмитрий Николаевич, ужас… Вы вскрывать будете или сменщик?
Ален Делон бросил взгляд на часы.
