Раймонд Чандлер - Спящая красавица

— Об этом не может быть и речи.

— Рад это слышать.

Но в его голосе не было ни радости, ни уверенности.

В сопровождении Смита я возвратился к парадному входу в дом. Смит отпер дверь, и я вошел в холл. Там было темно и тихо, я почувствовал себя как вор.

В конце холла появилась Элизабет. Судя по одежде, она не ложилась спать.

— Арчер? Я думала, вы давно уехали.

— Уже совсем было собрался, но Смит нашел кое-что интересное.

И рассказал ей о пластмассовой трубочке и объяснил ее значение.

— Не хочу вселять в вас неоправданные надежды, но это, возможно, означает, что Лорел побывала здесь в течение последних суток. Даже, может быть, сегодня.

— Но трубочка-то пустая. Что это значит?

— Не знаю, это меня тревожит.

Глаза Элизабет потемнели.

— Вы опасаетесь, что она приняла наркотик?

— Не исключено.

— В таком случае она может находиться где-то поблизости, возможно при смерти.

Я достал фонарик из багажника своей машины. Смит включил все наружное освещение. Мы втроем облазили каждый уголок, не пропустили ни одного кустика, ни одного деревца, заглядывали под сырую зеленую изгородь, не оставили без внимания ни единого местечка, где Лорел пряталась ребенком.

Убитая крыса все еще валялась на полу павильона. Портрет капитана смотрел на меня сквозь разбитое стекло со стены сарая, заваленного всяким хламом. На этот раз портрет показался мне напоминанием о человеке, давно умершем на дальнем краю океана.

В сарай вошел Смит и застал меня все еще стоящим перед портретом. Он встал рядом и с чувством произнес:

— Он был самым замечательным капитаном военного флота. Не могу понять, почему прервалась его карьера.

— Что вызвало прорыв бензина на «Кэнон Саунде»? — спросил я.— Вы же там были, не так ли?

Смит взглянул на свою изуродованную руку.

— Да, я там был, но не спрашивайте меня о причине аварии. Бывают люди везучие, которым все легко дается, а бывают невезучие, на которых все шишки валятся, Капитан все делал по правилам, но почему-то прохудилась цистерна с бензином, а теперь вот нефть из-под земли пошла в море. Ему бы лучше заниматься тем, о чек он мечтал с самого начала: преподавать в Аннаполисе, а не браться за нефтяной бизнес!

Когда мы пошли назад к дому, ничего и никого не обнаружив, из открытой парадной двери вышла Мэриан. Ее серые поседевшие волосы растрепались, платье перекосилось по бокам и было неряшливо застегнуто. Вероятно, она одевалась в темноте и страшно спешила. выйдя на освещенное место, она стала растерянно озираться,

— Что здесь произошло?

— Похоже, к нам сегодня заходила Лорел,— ответила Элизабет,— но не осталась.

Я рассказал Мэриан о находке Смита и о том, что она, по-моему, означала. Мэриан схватила меня за руку с такой силой, которой я в ней не подозревал, и истерично воскликнула:

— Вы должны ее отыскать!

— Я этим все время занимаюсь, миссис Леннокс.

— Как вы думаете, где она сейчас может находиться?

— Откуда мне знать? Может быть, вернулась домой.

— Куда домой?

— Вы должны знать лучше меня, вы же ее мать.

Она поспешила назад в дом, я отправился следом за ней.

Мэриан стала звонить по телефону из кабинета капитана.

— Вы должны помочь нам разыскать ее, мистер Руссо,—говорила она голосом, близким к истерике.

Я забрал трубку из ее рук и сам стал разговаривать с Томом.

— Есть ли у вас какие-нибудь известия о ней?

— Нет, сэр, никаких. Вы считаете, что я должен отправиться на поиски?

— Это громадный город, Том. Куда разумнее вам остаться дома, она может попытаться связаться с вами.

— О’кей, я остаюсь дома.

— Кстати, вы не видели Глории?

— Не видел после того, как оставил ее в Редондо-Биче. Так что она тоже исчезла,

— Во всяком случае, появилась надежда, что Лорел жива,— сказал я и положил трубку.

Мэриан стояла возле меня.

— Вы посоветовали ему остаться дома на случай, если она попытается связаться с ним. Но ведь это же относится и ко мне. В конце концов, она моя дочь, я ее родная мать, а не посторонний человек.

— Вы правы.

— А наш дом стоит пустой. Что будет, если Лорел приедет туда и никого не застанет? Нет, я должна немедленно туда вернуться.

— Ты же устала, дорогая,— возразила Элизабет.

— Не очень... Мне все равно вряд ли удастся заснуть. По-моему, я совсем разучилась спать. Вы дадите мне машину?

Мне бы следовало предложить ей свои услуги, но я настолько утомился, что сомневался в способности вести машину.

Смит сказал, что отвезет ее в Пасифик Пойнт.

Мэриан обещала сообщить мне, если ей станет что-нибудь известно о дочери.

Направив машину подбору к дому, я заметил, что вид города заметно изменился. Теперь он казался грандиознее, ярче освещенным и не таким абстрактным. Он протянулся от гор до океана, как живое существо, обладающее даром чувствовать боль и причинять ее.

Я прогнал из головы все мысли и уподобился роботу, сосредоточив все-внимание на том, чтобы невредимым добраться до дома.

 Глава 38

Войдя в квартиру, я добрался до кушетки, сунул под голову подушку и моментально уснул.

Разбудил меня телефонный звонок. Пошатываясь, я добрался до аппарата и поднял трубку. Звонила девушка из телефонного обслуживания.

— Мистер Арчер? С вами пытается связаться одна женщина. Я ей объяснила, что сейчас слишком рано, но она настаивает.

— Что за женщина?

— Имени она не назвала.

— Ну а что она сообщила?

— Извините, но мне показалось, что она не совсем трезвая. Вроде бы ее дочь вернулась домой, та самая, с которой вы хотели поговорить.

Я поблагодарил операторшу, умылся, побрился и сменил рубашку. Утро было серое и прохладное. Дорога на Вилшар еще не была забита транспортом. Я свернул на Пико и доехал до самого моря, затем выбрался на шоссе.

Желтые миазмы смога, накопившегося за день, постепенно поднимались над побережьем и уносились дальше, в океанские просторы. Утренний свет, пробивавшийся сквозь них, казался недобрым для Топанга Корта. Со своим обломанным утесом и соседним оползнем Корт выглядел заброшенным поселением, призрачным шахтерским городком, над которым возвышалась груда шлака.

Не забывая, что у Гарольда имелся пистолет и желание пустить его в ход, я поставил свою машину более чем в ста метрах вверх по шоссе.

Зеленый «фэлкон» Глории стоял под навесом с задней стороны, Топанга Корта. Его номер, заляпанный грязью отнюдь не без вмешательства водителя, нельзя было разобрать.

Я обошел здание кругом. Внутри виднелся свет, слышались нечеткие голоса.

Я подергал входную дверь, она была заперта. Однако тотчас послышались шаги, и физиономия миссис Манган посмотрела на меня через стекло/

Если все место напоминало призрачный городок, то Марта казалась тенью погребенного шахтера, с трудом выбравшегося из-под обвала, чтобы в последний раз взглянуть на дневной свет.

Открыв дверь, она вышла наружу. Над ее головой торопливо бренчал звонок. От нее сильно пахло виски, но глаза смотрели совершенно трезво.

— Вы получили мое сообщение, да?

— Получил, большое спасибо.

— Долго же вы сюда добирались. Я с большим трудом задержала Глорию, она напугана.

— Есть основания, что она причастна к похищению?

—- Клянется, что нет. Уверяет, что не видела даже Лорел.

— Могу ли я поговорить с ней, миссис Манган?

— Да, я этого очень хочу. Чего ради я стала бы вас сюда вызывать? Я ведь понимаю, что мы попали в неприятную историю!

Глория ожидала в комнате. При моем появлении она вскочила, прижав кулаки к груди, словно я мог наброситься на нее и поколотить.

— Доброе утро, Глория.

— Доброе утро...

Она утратила и свою жизнерадостность,, и привлекательность. Глория принадлежала к той категории девушек, которые расцветают и становятся почти красотками От счастья и почти уродинами в минуты депрессии.

Обратившись к матери, Глория взмолилась:

— Марта! Могу ли я поговорить с ним наедине?

— Но ты ведь мне все рассказала. Или не все?

— Все,-разумеется, все. Но дело не в этом. Я буду смущаться.

Миссис Манган удалилась и закрыла за собой дверь. Глория повернулась ко мне:

— Моя мать полна благих намерений, но у нее столько своих проблем, особенно с тех пор, как нас бросил отец, что, по сути дела, мне пришлось за ней присматривать, а не наоборот. И задумываться над моими проблемами у меня просто нет времени, не говоря уже о том, чтобы стараться избавиться от них.

Слова вырывались у нее в эмоциональной спешке, но постепенно эмоции ослабевали и словоизвержение замедлялось. Я не прерывал ее. Каждый свидетель по-своему добирается до истины.