Константин Кульчицкий - Заказ
– Мы с городской пропиской не принимаем.
– Да я им уже говорила, – опять встряла толстуха.
– А если иногородний, то попрошу страховой полис, – кивнул врач.
И тут встревоженно подала голос Любаша:
– Доктор, у больного пульс нитевидный и слизистые бледнеют!
Врач посмотрел на неё с сомнением:
– А вы ещё кто?
– Я тоже доктор! – Уточнять, что ветеринарный, Любаша в интересах дела не стала.
Врач быстро подошёл к Серёже и обхватил пальцами запястье:
– А ну, покажи язык!
Серёжка вяло приоткрыл рот…
– Матвевна, живо каталку!!! – гаркнул мужчина так, что толстуху буквально сдуло со стула, и она побежала куда-то по коридору, мелко перебирая ногами и причитая: «Ай, Царица Небесная…» Вскоре издали послышался характерный перестук резиновых колёсиков.
Врач поддерживал Серёжу за локоть.
– Поможете ему лечь, – скомандовал он Антону с Фаульгабером.
– Не на… – приподнимаясь, смущённо начал Сергей и… опять потерял сознание.
Семён подхватил его на руки, не дав коснуться линолеума. Каким, однако, тяжёлым становится безжизненное тело…
– Матвевна, звони! – бросил через плечо врач напуганной толстухе. – Пускай готовят операционную… реанимацию… поднимай народ!!!
Схватил каталку за ручки и быстро покатил её в плохо освещённую глубину коридора.
Матвевна яростно накручивала диск аппарата…
– Вы уж простите, – заохала она, когда были сделаны все звонки и маленькая больничка пришла наконец в движение. – Я-то думала… А вы звоните, если надо… в город по коду…
Фаульгабер протянул Антону сотовый, и тот позвонил Плещееву. Рассказал о бандитах. Сунул телефон в карман куртки и подошёл к девушкам.
Аня сидела неестественно выпрямившись и смотрела в коридор, туда, где скрылась каталка с Серёжей. Любаша крепко держала её за руку. Антон сел с другой стороны и обнял Аню, притягивая к себе.
– Тьфу, – с чувством сказал Фаульгабер охраннику. И добавил на языке предков: – Scheiße!..[62]
Прошло время, и в приёмный покой выплыла ещё одна медсестра. Все четверо жадно обернулись ей навстречу, но заспанного вида девица явно не имела никакого отношения к операционной.
– Матвевна, делать-то чего? – озадаченно спросила она.
– А что у вас? – участливо поинтересовалась толстуха.
– Да ты понимаешь, бабка у нас старая на отделении лежит. И уже час целый без остановки блюёт…
– А доктор ваш где?
– Так ведь домой ушёл, ужинать. Часа два назад, так с тех пор и нету. Живёт-то через два дома, может, сбегать за ним?
– Ну, а лекарства ты ей давала какие?
– А чё я ей дам. Всё, что есть, – у доктора. А у нас кроме йода да валерьянки… – И пожаловалась: – Она мне уже все наволочки перепачкала. Четвёртый раз меняем…
Снаружи сгущались ранние сумерки. И дождь всё так же безостановочно колотил по крышам двух машин, остывавших на площадке у входа.
– Ну так за доктором кого из девок пошли, – продолжался неторопливый разговор в приёмном покое. – А сама тазик поставь. Пусть в него блюёт. Вот тебе и весь сказ…
И Матвевна снова углубилась в журнал, изучая таинства подрезки малины.
Панама явственно понял: ещё пять минут – и он сам им тут весь этот «стерильный» пол заблюёт. От чистого отвращения. Он переглянулся с Семёном и понял, что тот вполне с ним солидарен. Они не сговариваясь подхватили девушек и повели их наружу.
Под козырёк входа дождь не проникал – только сырой ветер. Фаульгабер оглядывался на дверь и то глубоко засовывал руки в карманы, то принимался скрести ногтями рубцы. Антон вытащил сигареты и зашарил в поисках зажигалки, и тут, словно дождавшись момента, за пазухой ожил мобильный. Антон поспешно сунул Ане мятую пачку:
– Панаморев слушает!
– Антон Григорьевич. – Голос принадлежал дежурному в прокуратуре. – Пришли данные из Москвы! Прочитать?
– Читай!
Сосны раскачивались и гудели, и он прикрыл трубку ладонью.
– Если коротко, то исследование крови отца, а также бабки жеребца по кличке «Заказ»…
В окнах операционной погас свет.
– …Позволяет с вероятностью восемьдесят девять и шесть десятых процента утверждать, что присланная для анализа кровь принадлежит жеребцу по кличке «Заказ»…
Аня уронила сигареты на мокрый бетон и первой бросилась назад в вестибюль. Через несколько минут к ним вышел всё тот же врач. Теперь уже в зелёной хирургической робе, колпаке и бахилах. И по его лицу Антон понял, ЧТО он им скажет, ещё прежде, чем врач действительно заговорил. Плохо понимая, что делает, Антон шагнул к Ане, словно пытаясь собой заслонить её от невозможного, чудовищного известия…
– Поздно вы его к нам привезли, – донеслось до него словно с того света. – Колотое ранение через диафрагму в печень… внутреннее кровоизлияние…
Смысл отдельных слов пролетал мимо застывшего разума, а всё вместе значило только одно: СЕРГЕЯ БОЛЬШЕ НЕТ. Залитая мягким светом арена, красочные препятствия и кони, волшебно воспаряющие над ними… Голубоглазый парень азартно «болеет» за участников перепрыжки… ЕГО БОЛЬШЕ НЕТ. Яростный подскок со стула в кафе, жаркие пятна на обтянутом скуластом лице: «Что значит – из-за какого-то? Да вы знаете хоть, что это за конь?!! Ни черта вы не знаете!..» ЕГО БОЛЬШЕ НЕТ. И последнее: «А мы-то надеялись…»
Шумевшие кругом больницы карельские сосны показались Антону увитыми плющом великанами, раскинувшими в распятии зелёные руки.
– Мы просто не смогли… – объяснял врач ничего уже не значившие подробности. – Шок… Прямо на столе сердце остановилось… Простите… Если бы хоть минут на двадцать пораньше…
Эти самые двадцать минут Сергей провёл у них в вестибюле, пока люди, дававшие Гиппократову клятву, интересовались его пропиской и страховым полисом. Но и это никакого значения уже не имело…
О несбыточном и высоком, о гибели и надежде, о последнем бое и о бессмертной любви…
Сергей гладит породистую, благородную голову любимца, заглядывает в ясные, переливчатые глаза, чувствует на лице тёплое, ласковое дыхание. Заказ нетерпеливо перебирает тонкими ногами, изгибает шею, подталкивает его носом: «Ну? Поскакали скорей!»
Над степью ещё плывёт предрассветный туман, но пепельный свет, отражённый небесными сферами, уже обрисовывает вдалеке знакомые силуэты горной гряды. И первой проявляется в вышине, рельефно выступает сквозь синеву небосвода священная вершина Белой горы…
Сергей тянет руку к холке Заказа, чтобы привычно и легко вскочить ему на спину… и обнаруживает на плечах жеребца могучие крылья. Они чуть слышно шуршат, величаво и гордо разворачиваясь во всю ширь. И вдруг Сергей понимает, что конь, принятый им за Заказа, на самом деле есть всевышнее и вечное Существо, земным проявлением Которого был его товарищ по скачкам.
Сперва он немного робеет перед посланцем небес, не зная, как с Ним поступать. Но Существо игриво роет землю копытом и кивает головой, словно забавляясь взятым в рот хлыстиком, и Серёжа решается: вспрыгивает на гнедую тёплую спину чуть позади мерно дышащих крыльев. Ни седло, ни уздечка больше им не нужны. Конь берёт с места спокойным галопом…
Словно бы удар колокола бестелесным эхом доносится издалека…
Галоп становится реже, а в толчках мускулистого крупа басовой струной начинает звучать долгожданная свободная мощь. Заказ превращается в крылатую гнедую пружину. Она плавно собирается тугим комком мышц, а потом, распрямляясь, улетает вместе со всадником метров на пятнадцать вперёд…
Как чисто и легко! Какой ветер умывает лицо!
Оба знают, куда лежит их дорога. Сергей не замечает момента, когда копыта Существа перестают касаться земли, и лишь крылья продолжают работать размеренно и могуче. Толчок, толчок. Взлёт. Взмах…
Выше, выше. К сияющей впереди вершине Белой горы. И солнце поднимается из-за гряды, растворяя всадника на крылатом коне в сплошном расплавленном золоте…
Глава одиннадцатая
Инстанции официальные и не очень
Г. Санкт-Петербург, Россия.
В следственный отдел прокуратуры города.
В таможенный комитет.
Таможенный комитет г. Хельсинки извещает вас о задержании, по вашему сигналу, лошади, предположительно вывезенной незаконным путём с территории России, из города Санкт-Петербурга. Лошадь гнедой масти, чистокровной верховой породы, кличка «Сирокко», по документам значится принадлежащей господину Гуннару Анна Нильхедену – гражданину Швеции.
Руководствуясь ранее достигнутыми соглашениями и договорами между нашими республиками, наша сторона согласна вернуть ваше имущество, вывезенное незаконным путём, при наличии документов и вещественных доказательств, подтверждающих ваше право собственности на предмет претензии. А также при наличии доказательств, подтверждающих факт совершения преступления – кражи.
