Владимир Дугин - Кровавый алмаз (сборник)
— Если ты думаешь, что я буду отстаивать его приоритет, то глубоко ошибаешься. Моя цель — сделать так, чтобы он закончил свой жизненный путь там же, где и его идейные предшественники. И как можно быстрее.
— Разве в Австралии еще существует виселица?
— Ей-богу, не знаю. Но это уже детали.
— Думаю, виселицы для него мало.
Было очевидно, что судьба маленьких пациентов моей подруги очень взволновала Гришу. Только сейчас мое сознание, оглушенное и потерявшее способность чувствовать боль, начало нормально реагировать после шока, причиненного письмом Дженнифер. Я представил себе оборудованный в мрачных подземельях детский концлагерь, истощенных маленьких узников, увидел, как подобно привидению в белом халате бродит между ними Вероника, стараясь сохранить жизнь в беспомощных крошечных тельцах… Сохранить для судьбы, уготованной им Грегором и Скалом, судьбы, которая могла оказаться хуже смерти.
Мне стало не по себе. Я могу легкомысленно, с долей цинизма рисковать своей жизнью, спокойно переносить неприятности, выпадающие на мою долю и долю моих коллег, — в конце концов, мы профессионалы. Я в состоянии хладнокровно относиться даже к своим подопечным, тем, кого выручаю из беды или защищаю. Так врач не должен принимать слишком близко к сердцу страдания своих пациентов, иначе он просто не сможет работать. Но быть равнодушным к судьбе маленьких, беззащитных детей… Таких высот самообладания и профессионализма я еще не сумел достичь и, боюсь, никогда не сумею.
— Гриша, мы должны бросить все свои дела и найти это место. Может быть, мы еще успеем кого-нибудь спасти.
Никогда не оставлявший без возражения или хотя бы критического замечания любое мое высказывание, Гриша на этот раз согласился со мной без спора, без малейшей попытки поупражняться в остроумии.
— Да.
Это короткое «да» прозвучало, как железная клятва. Я давно был с ним знаком и знал, что если уж мой друг становится немногословным, кому-то придется очень плохо.
27
И пьяные с глазами кроликов
"In vino veritas!" кричат.
А.Блок
Решение было принято, оставалось воплотить его в жизнь. После краткого обсуждения мы согласились, что работать нужно, параллельно, по нескольким направлениям одновременно. Во-первых, сообщить все, что стало нам известно, руководству, чтобы оно по возможности перекрыло или хотя бы уменьшило поток, питающий фирму Скала сырьем, во-вторых, постараться определить точное местонахождение подпольного «интерната», как стали мы между собой называть таинственные пещеры, где, по словам Дженнифер, содержались малолетние пленники.
— Ты не мог бы прямо спросить Скала? — Предложение Гриши на первый взгляд казалось нелепым, но он тут же разъяснил свою мысль. — Под тем предлогом, что можно было бы организовать туда доставку грузов, предназначенных для «Ассунты».
— К сожалению, нет. Он предполагает воспользоваться моими транспортными каналами только для перевозки "свежемороженых продуктов", как они называют уже изъятые донорские органы, кровь и плазму.
— А живой товар?
— Кажется, у них для этого есть специальный корабль. Впрочем, Скал упоминал о нем мельком, ничего определенного.
— Неужели твоя подружка не заметила чего-нибудь такого… Какую-то примету, скажем, характер окружающей местности, особенную гору или виднеющиеся вдали здания. Словом, то, что могло бы помочь привязать «интернат» к определенной точке на карте?
— Нет. Она говорила, что за ней все время наблюдают. А в письме, как ты сам читал, упоминает, что в маленькую бухту, куда пришел пароход, они добрались ночью. Потом их взял катер, потом они ехали на вездеходе. Она даже не запомнила, сколько это заняло времени.
— Да, конечно, не густо… Но что возьмешь с растерянной, запуганной девчонки.
— Не такая уж она "запуганная девчонка". Просто у нее нет наших с тобой навыков.
— Во всяком случае, это где-то недалеко от побережья.
— Да, наверное. Километров десять-двадцать, я думаю. Вряд ли они рискнули бы везти детей по обычному шоссе и на большое расстояние. Подплыть ночью к берегу укромной бухты или посадить там гидросамолет другое дело.
— Какая там была погода?
— Я понимаю, что ты пытаешься выяснить. Разные участки побережья Австралии резко отличаются по климатическим условиям. Нет, о погоде она ничего не говорила. В пещерах было сыро и жарко, но это могло объясняться и их местным климатом, мало связанным с окружающим.
— Не обратиться ли нам к здешним властям?
— Опасно. У нас нет никаких конкретных данных, а слухи о начатом расследовании могут просочиться в прессу. Ты же знаешь, эти ребята из газет и с телевидения иногда проявляют таланты, которым могли бы позавидовать лучшие разведчики. А тогда…
— Да, тогда Скал и компания постараются спрятать концы в воду.
— Вот именно. В буквальном смысле. Скормят детей акулам, и вся работа. Никаких улик, никакой эксгумации останков. Идеальное сокрытие трупов.
— Нам нужно быть предельно осторожными. Может, не стоит обращаться и к нашему руководству? Там вполне вероятна утечка информации.
— Мы постараемся сделать все аккуратно. О том, что нам известно относительно «интерната», сообщать не будем, скажем только о самом факте возникновения организации, занимающейся добычей "живого товара" Тогда если Грегор и Скал сумеют что-то пронюхать, они будут озабоченны лишь сохранением своих источников «сырья». И, конечно, тем, как бы расправиться с нами.
— Ну, этим озабоченно столько людей… И сейчас, и раньше.
— Не скажи. Пока что я им нужен, они, наоборот, всячески меня оберегают, защищают, как, например, от Адамса.
— Если Скал будет очень опасен, мы натравим на него еще кого-нибудь, — легкомысленно предложил Гриша. Очевидно, успех операции "Встречный пал" — во всяком случае, в отношении толстяка и его людей — вскружил ему голову.
— Можно, конечно… Только нам сперва нужно будет влезть в очередное осиное гнездо.
— На этот счет не беспокойся. Мы с тобой наступаем на них чуть ли ни на каждом шагу.
Тут он был прав.
На следующий день я посетил «Ассунту» и стойко выдерживая укоризненные взгляды мисс Макгроу, явно недовольной тем, что за последнее время пренебрежение служебными обязанностями вошло у меня в привычку, составил и отправил в Центр шифровку. Текст ее мы с Гришей тщательно отработали накануне в соответствии с противоречивыми требованиями убедительности, краткости и умолчания о некоторых важных подробностях, вроде «интерната».
— Почему не пришла ваша знакомая, сэр? Она передумала?
Вопрос застал меня врасплох. За всеми заботами, связанными с новым направлением моей деятельности, я забыл, что договаривался относительно Джин, о ее временном переходе под опеку секретарши. Пришлось придумывать оправдание экспромтом.
— Она задерживается… Но, возможно, я еще воспользуюсь вашим любезным согласием. Простите, что так получилось, у этих молодых девиц, знаете ли, семь пятниц на неделе. Наверное, я как-то нарушил ваши планы?
— Нет, не беспокойтесь, сэр. Но вы не позвонили, не предупредили меня о том, что она не придет, и…
Упрек был совершенно справедлив. Как ни старайся, а наша родимая привычка к расхлябанности и необязательность нет-нет да и вылезет наружу откуда-то из глубины характера. Прямо как в том старом анекдоте про русских шпионов, которых узнают по тому, что они всегда выходят из туалета, застегивая на виду у публики последнюю пуговичку, нам его рассказывали еще на первом курсе.
Мое раскаянье было так неподдельно, что мисс Макгроу смягчилась и простила меня.
— Сделать вам кофе, мистер Майнер?
Поддерживать мои угасающие силы являлось ее любимым занятием, и стоило мне согласиться, как она растаяла бы окончательно. К сожалению, я ее разочаровал.
— Благодарю вас, но я должен спешить, у меня деловая встреча.
Взгляд мисс Макгроу сделался ледяным, она повернулась и молча вышла из моего кабинета.
После очередного свидания со Скалом, я вернулся к себе в коттедж. У меня еще теплилась надежда, что Дженнифер найдет возможность связаться со мной по телефону или еще как-нибудь. Но день прошел, а от нее не было никаких известий.
Вечером появился Гриша, и мы с ним разработали план операции, которая как будто могла помочь выяснить, где находится загадочный район местонахождения «интерната». Риск был велик, но ничего другого придумать мы не сумели, а время утекало с такой скоростью, что теперь я готов был предположить, будто мои часы работают не "на керосине", а на атомном топливе.
План был настолько прост, что граничил с идиотизмом или с гениальностью, впрочем, говорят, это часто оказывается совместимым. Его осуществление требовало использования некоторых «спецсредств», к счастью, они у меня были.
