Валерий Поволяев - Охота на охотников
Надо только перелистать записную книжку, поприкидывать немного мозгами, посмотреть, кто из знакомых работает в бывшей "конторе глубокого бурения", и взять его, как говорят разведчики, в разработку. Интересно, интересно...
На некоторых участках Каукалов набирал скорость свыше ста километров в час, не боясь скользского шоссе. Он выработал особую, свою собственную манеру обгона автомобилей.
На хорошей скорости приближался к автомобилю, идущему впереди, подходил к нему едва ли не вплотную, - Аронову не раз казалось, что вот-вот воткнутся они в забрызганную снежной грязью задницу какой-нибудь "газели" или "бычка", но столкновения не происходило - Каукалов резко выкручивал руль влево и обходил препятствие по всем правилам дорожного движения.
Резко визжали тормоза, пахло горелой резиной, от дисков сцепления тоже шел горелый, маслянисто-химический дух. Илюшка судорожно цеплялся рукой за пластмассовую скобу, расположенную над дверцей, но удержаться ему было мудрено, и он валился на Каукалова, небольно втыкаясь рукоятью десантного автомата тому в бок. Каукалов обкладывал Аронова матом и ждал, когда Илюшка выматерится в ответ. Но Илья молчал - не набрал пока нужную квалификацию.
Они обгоняли разные машины - сытые иномарки и старенькие одышливые автобусы местной приписки, не рискующие отъезжать от родной базы более чем на десять километров, грузовики, перебрасывающие с места на место мешки с цементом и бетонные блоки, доски и контейнеры с холодильниками, бельгийскую муку в водонепроницаемой упаковке и колченогую мебель, производимую в одной из одинцовских подвальных кустарных лавчонок и реализуемую у шахтеров Тульской области, фургоны с солдатами, возвращающимися из операции по "защите конституционного строя", и длинные, похожие на головастых червяков КамАЗы, - обгоняли всякую колесную технику, которую только можно было увидеть на шоссе, но не обогнали ни одной дальнобойной фуры. И навстречу им ни одной не попалось.
Каукалов посчитал это дурным предзнаменованием и сказал об этом напарнику, но Аронов, обычно очень чувствительный к разным приметам, сопровождающим их промысел, на этот раз небрежно махнул рукой.
- Бывает и такое! Фуры ведь идут не по расписанию, как поезда, - прут как кому вздумается. Так что не вбивай в голову. До вечера времени еще... он перекинул автомат на другую сторону, отогнул рукав пятнистой куртки, ого-го сколько!
Каукалов пристроился за одной фурой, чуть приотставшей от своей колонны, и теперь шел за ней, пытаясь определить: груженая она или пустая?
Моторы на фурах стоят мощные, как двигатели на тепловозах, фура идет что в гору, что под гору с одинаковой оглушающей скоростью, разные перепады, образовавшиеся на теле земли, взгорки, взлобки и прочее для мощного двигателя - никто, фура берет их с легкостью необыкновенной, только снеговой хвост кудрявится за обляпанным грязью тупым задом.
Скорее всего, фура эта была пустая - из Москвы они редко уходят груженные, а если и уходят, то товар по большей части везут никому не нужный - какие-нибудь старые кожи или железные заготовки для штампов.
Одно хорошо - когда идешь за фурой, чувствуешь себя прикрытым, машину не сдувает с промороженного асфальта лютый боковой ветер.
- Взгляни-ка направо! - воскликнул Аронов с неожиданным воодушевлением.
- Вижу, - сказал Каукалов.
На обочине стояли две тоненькие красивые девушки в кожаных, с опушкой по воротнику, куртках и, дружно подняв руки, пытались остановить фуру.
Фура на "голосование" даже внимания не обратила, промчалась мимо.
Увидев милицейский "жигуленок", идущий за фурой, девушки проворно опустили руки. Лица их живо выразили разочарование.
Аронов, обернувшись на сиденье, проводил девчонок жадным взглядом.
- Ах, канальи! Может, подберем?
- И куда их денем?
- Используем и снова поставим на обочину.
- С нами они не поедут. Эти юные профурсетки всецело принадлежат дальнобойщикам. Ездят с ними, спят, едят, пьют - все с ними. Это - добыча дальнобоев. С дальнобойщиками дамочки уходят за границу и возвращаются обратно. Челночничают. Это - их образ жизни.
- Жаль! - Аронов не удержался от вздоха. - Но снять их на пару дней наверняка можно.
- Ага. И подцепить какую-нибудь бяку, от которой потом у тебя полпричандала отвалится.
- Свят, свят, свят! Это нам не надо.
Поиск одинокой фуры, забитой по самую крышу богатым товаром, продолжался.
Среди слоистых темных облаков, низко нависших над землей, произошло перемещение, образовалась узкая, извивистая, похожая на шелковую ленту щель, словно небеса лопнули, в следующий миг облака сомкнулись вновь и на шоссе сделалось ещё сумеречнее, чем пять минут назад. Зима в России - не самое светлое время.
Группа Стефановича тоже продолжала поиск. Иногда в Стефановиче происходило что-то очень похожее на короткое замыкание, он начинал нервничать, на щеках у него вздувались крепкие кирпично-твердые желваки, седой ежик наползал на брови, тогда бригадир, чтобы успокоить себя, начинал мычать под нос какую-нибудь популярную мелодию, но узнать её было невозможно - Стефанович врал мотив совершенно безбожно...
Трижды он брал в руки рацию и вызывал машину, идущую следом:
- Рашпиль, Рашпиль, откликнись!
Рашпиль ждать себя не заставлял - отзывался незамедлительно.
- Мы не могли ошибиться насчет вторника? Может, они выходят на трассу по средам или четвергам? А, Рашпиль?
- Нет, последнее время они появляются здесь только по вторникам.
- Ладно, передай рацию деду, - просил Стефанович и, когда Егоров брал трубку, задавал ему тот же вопрос: - Слушай, Егорыч, а мы не могли ошибиться?
- Вроде бы нет, - неуверенно отвечал Егоров и, понимая, что неуверенность энтузиазма в их поиск не добавляет, шумно дышал, прочищал голос кашлем: - Нет, не должны ошибиться, никак не должны. Думаю, что сегодня мы их обязательно засечем.
- Слушай, а почему тогда эти люди не живут дома? Почему, сколько мы к ним не приходили, - ни разу не застали? А? Где они живут?
- Живут где-нибудь... хлеб жуют. Не знаю. Может, у баб. А может, у них хата в другом месте имеется. Не знаю. Скорее всего, так оно и есть - в другом месте. Либо у баб.
- А вдруг они забабахались куда-нибудь, за границу, например, на отдых.
- Знаешь, раз уж мы вышли на охоту, то давай проведем загон до конца.
- Пока мы только впустую тратим бензин, Егорыч.
- Что делать? Такова наша жизнь, старик, и другой у нас уже не будет.
Поиск страшного милицейского экипажа продолжался, напряжение нарастало. Стефанович приподнимался над рулем, становясь похожим на старого озабоченного ворона, зыркал по сторонам острыми холодными глазами и просил Левченко:
- Володя, ты не промахнись, пожалуйста, не пропусти. Ладно?
Каукалов подумал о матери: а вдруг она в его отсутствие наведалась домой и, не найдя сына, подняла тревогу? Мозгов ведь у дорогой Новеллы Петровны не больше, чем у банки консервов с жареным частиком или собачьим кормом.
С другой стороны, он сам виноват: мог бы сесть в машину и сгонять в Клязьму, проведать мамашу. Купил бы ей пару апельсинов, колбасы в плоской упаковке, кулек конфет - Новелла Петровна была бы на седьмом небе от счастья. А так она, естественно, дергается. Злость, возникшая было в нем на мать, прошла.
Шахбазов вряд ли бы отпустил его в Клязьму - этот хрипун не сводит глаз ни с него, ни с Илюшки, все время держит около своей ноги: то ли действительно что-то знает, то ли просто чует опасность и предпринимает обычные меры предосторожности, как с Санькой Арнаутовым... Шах - человек скрытный, он не объясняет, что происходит...
Группа Стефановича уже пять с половиной часов впустую утюжила Минское шоссе. Время от времени Стефанович устало отрывал глаза от дороги и поворачивал голову в сторону Левченко.
- Ну как? - В голосе его слышалось что-то щемящее, больное, в глазах появлялось ищущее выражение, Левченко вместо ответа отрицательно качал головой, и Стефанович сокрушенно вздыхал, хлопал рукой по приборной доске. - Вот, гады, замаскировались! Но мы все равно из Москвы не уедем, пока не найдем их.
- Может, используем проверенный метод? - проговорил Каукалов больше для себя, чем для напарника. - Станем на обочине и спустим колесо?
- Можно, - вяло согласился с предложением напарник. - Только принесет это что? Денек-то сегодня действительно не того, неудачный денек...
- Удачный или неудачный - это дело десятое.
Каукалов сбросил скорость, заскользил вдоль замусоренной, в черных мазутных разводах кромки шоссе, выбирая место поудобнее. Метров через тридцать он остановился, медленно выбрался из машины, присел, разминая затекшие ноги, потом вяло помахал руками. Проговорил:
- Минут сорок постоим со спущенным колесом, а там... там видно будет.
Они накатали впустую уже довольно много, целиком выработали один бак с горючим, пятнадцать минут назад на голицинской заправке загрузились бензином по самую пробку. Раньше всегда одного бака хватало, а сейчас...
