Джеффри Дивер - Слеза дьявола
— Что ты?.. Ты отремонтировал гостиную? Вчера я этого не заметила.
— Знаешь, выдалось свободное время. Вот и решил кое-что подновить.
Бывшая жена вгляделась в Паркера.
— А вот выглядишь ты жутко. Что, выдалась бессонная ночка? — Джоан покосилась на Лукас, которая лишь рассмеялась.
— Представляете, Паркер пригласил меня позавтракать у него, — объяснила она, напустив немного заговорщицкого тона, каким обычно сплетничают две женщины. — Потом сказал, что поднимется на минутку наверх, чтобы разбудить детей, а сам взял — и снова заснул.
Своей усмешкой Джоан словно повторила сказанное чуть раньше: как это на него похоже!
А где же кровь? На полу была целая лужа крови.
Между тем Лукас продолжала общаться с визитерами.
— Хотите кофе? Еще могу предложить сладкие рулетики. Паркер сам их испек.
— Я бы выпила чашку кофе, — кивнула соцработница, — и, быть может, рискнула бы съесть половинку рулета.
— Они совсем маленькие, — заверила Лукас. — Съешьте его целиком.
— Наверное, так я и сделаю.
Лукас исчезла в кухне, а через секунду вернулась с подносом.
— Паркер у нас замечательный кулинар, — заметила она.
— Да уж, я-то знаю, — отозвалась Джоан, на которую таланты бывшего мужа никогда не производили впечатления.
Лукас раздала чашки с кофе, а потом обратилась к Паркеру:
— В котором часу ты вчера вернулся из больницы?
— Гм-м.
— Из больницы? Кто-то из детей заболел? — встрепенулась Джоан, обращая своим мелодраматическим тоном заданный вопрос не к Паркеру, а к социальному работнику.
— Нет, он всего лишь навещал друга, — ответила Лукас.
— Я не обратил внимания на время, — сказал Паркер. — Должно быть, поздно?
Вместо ответа у него получился вопрос. Автором сценария всего этого эпизода была Лукас, и он чувствовал, что лучше во всех деталях положиться на нее.
— Какого еще друга? — спросила Джоан.
— Гарольда Кейджа, — сообщила Лукас. — О, с ним все будет в порядке. Всего лишь сломал ребро. Ведь ему такой диагноз поставили?
— Да, перелом ребра.
— Ведь он поскользнулся и упал, верно? — продолжала Лукас свой спектакль, который уже тянул на премию театральных критиков.
— Точно, — повторил за ней Паркер. — Оступился и упал.
Он потягивал кофе из кружки, которую Лукас буквально впихнула ему в руку.
Соцработница положила в рот второй рулетик и спросила:
— Не поделитесь со мной рецептом?
— Непременно, — ответил Паркер.
Джоан с трудом сохраняла на своем лице доброжелательную улыбку. Она обошла гостиную по кругу, словно инспектируя ее.
— Здесь теперь многое изменилось. — А проходя мимо бывшего супруга, все же не сдержалась и громко пошептала: — Значит, теперь спим с костлявой малышкой Джеки, а?
— Нет, Джоан. Мы только дружим.
— А, ну конечно!
— Я сварю еще кофе, — сказала Лукас.
— А я тебе помогу, — поспешно присоединился к ней Паркер.
В кухне он плотно закрыл дверь, прислонился к ней спиной и тихо спросил:
— Но как? Ради всего святого, как вам удалось?..
Она рассмеялась — такое, видимо, выражение было написано при этом на его лице.
— Вы позвонили вчера в тюрьму. Сказали, что вас что-то встревожило. Ночной дежурный связался со мной. Я попыталась дозвониться до вас, но в телефонной компании сообщили, что ваша линия оборвана. Спецназ округа Фэрфакс прибыл сюда без шума примерно в половине четвертого. Они обнаружили труп на первом этаже, а вас мирно спящим в своей постели. Кто же пристрелил Диггера? Мы догадались, что это не были вы, верно?
— Какой-то мальчишка. Он сказал только, что Диггер убил его отца. Диггер сам привез его сюда. Я понятия не имею, с какой целью. А паренек потом просто сбежал… Но теперь у меня возникает вопрос. Чей труп был найден в автобусе?
— Водителя. Диггер до поры сохранял ему жизнь, а потом заставил перебраться в хвост автобуса. Выстрелил в него и в бак с топливом. Когда начался пожар, выскочил под прикрытием дымовой завесы через одно из окон. И сумел как-то преодолеть транспортную пробку. Он был гораздо более хитер, чем мы предполагали.
Паркер покачал головой:
— Нет, это все Филдинг. Он заранее объяснил Диггеру, что тому делать. Он вовсе не собирался жертвовать своим сообщником. И это не было последним преступлением, которое он спланировал. Они, вероятно, наводили бы ужас по всей стране еще многие годы… Но мой дом… — Паркер только развел руки в стороны. — Каким образом?..
— Это Кейдж. Сделал несколько звонков по телефону, вот и все.
Воистину, мастер по части чудес.
— Даже не знаю, что сказать.
— Мы навлекли на вас множество проблем. И это самое малое, что мы обязаны были сделать для вас.
С этим Паркер не мог не согласиться.
— Но постойте… Как вы представились сегодня? Джеки?
Она ответила не сразу.
— Считайте, что это мой псевдоним, — сказала она потом. — Так когда-то называли меня в семье. Теперь я почти не вспоминаю этого имени.
На лестнице послышались шаги — мягкий топот детей, спускавшихся в гостиную.
Через кухонную дверь Паркер и Лукас услышали голоса.
— Мама! Привет!
— Привет вам обоим, — отозвалась Джоан. — Ну ладно, ладно… Хватит нежностей… Вот. Это вам.
Шелест оберточной бумаги.
— Вам нравятся мои подарки?
— О, это Барби… — ответила Стефи без восторга в голосе.
— А мне досталась Большая птичка. — Робби с трудом сдерживал ироничный смех.
Паркер только помотал головой, в очередной раз поражаясь, насколько не знала своих детей Джоан, и улыбнулся Лукас. Но она не заметила его улыбки. Она вслушивалась в происходящее в гостиной, словно загипнотизированная детскими голосами. А потом отвернулась к окну, глядя на все еще продолжавшийся снегопад. Потом сказала:
— Значит, это ваша жена? Вы не очень-то с ней схожи характерами.
Паркер невольно расхохотался. Потому что отчетливо понял истинный смысл сказанного Лукас: «Как, черт возьми, тебя угораздило связаться с такой женщиной?»
Вполне закономерный вопрос, на который он был бы только рад ответить. Но для этого ему потребовалось бы гораздо больше времени, чем было у них сейчас. И еще — такое стало бы возможным, если бы и она согласилась принять участие в своего рода сложном ритуале и поделилась хотя бы частью ответов на загадку Маргарет — или Джеки? — Лукас.
А ее тайна оставалась тайной. Паркер всмотрелся в нее сегодняшнюю: немного макияжа на лице, ювелирные украшения, мягкий шелк блузки, сквозь который просвечивали тонкие кружева нижнего белья. И еще — сегодня она воспользовалась духами, а не просто ароматизированным мылом. О чем ему это напомнило? Так сразу и не скажешь.
Она перехватила его пристальный взгляд. Снова поймала, как мальчишку. Но он ничуть не смутился.
— Ты совсем не похожа на агента ФБР, — сказал Паркер.
— Работаю под прикрытием, — отозвалась она и наконец сама рассмеялась. — Между прочим, в свое время мне это хорошо удавалось. Однажды даже успешно справилась с ролью жены одного из боссов мафии.
— Итальянской? Но ты же блондинка.
— Помогла краска «Мисс Клариоль».
Какое-то время оба молчали.
— Я дождусь, пока они уедут. Мне показалось, что намек на устроенную домашнюю жизнь не повредит тебе в глазах сотрудницы социальной службы.
— Это гораздо больше, чем велит твой служебный долг, — заметил он.
Она пожала плечами выразительнее, чем это делал Кейдж.
— Послушай, — сказал затем он, — я знаю, что у тебя планы. Но мы с ребятишками хотели заняться кое-какой работой в саду.
— В разгар снегопада?
— Да. Нам нужно спилить кусты на заднем дворе. А потом поедем кататься на санках? А чего такого, у нас тут выпало не так уж много снега.
Паркер осекся. Неужели это он произнес повествовательное предложение с интонацией вопроса? И начал фразу с позорного для филолога «а чего такого»? Нервничаем, а? Но тем не менее рискнул продолжить:
— Не знаю, интересно ли тебе будет, но…
Он опять словно потерял дар речи.
— Это приглашение? — спросила Лукас.
— Гм-м. Да, приглашение.
— Если говорить о моих планах, — поспешно сказала она, — то я всего-навсего хотела устроить уборку дома и закончить шить кофточку для дочери одной из подруг.
— Значит, приглашение принято?
— Похоже на то, — ответила она с неуверенной улыбкой.
Они немного помолчали, а потом Лукас сменила тему:
— Как тебе мой кофе? Мне самой не часто приходится его варить. Покупаю готовый в «Старбаксе».
— Кофе хорош, — сказал он.
Она смотрела в окно, но потом снова перенесла взгляд на дверь, вслушиваясь в детские голоса.
— Кстати, я нашла ключ. — Теперь она повернулась к Паркеру.
