Антон Леонтьев - Под маской хеппи-энда
– Зная о том, что Кэтти отвергла меня окончательно, Энтони решил, что я тоже захочу отомстить ей, – продолжил священник. – И ему потребовалась моя помощь. Я пообещал, мол, сделаю все, что он захочет, а для себя сразу понял: надо спасать Кэтти. Поэтому и отправился к Синтии, желая уговорить, чтобы она дала показания о том, как в действительности умер президент Форрест!
– Преподобный, а вы ведь подлая мерзкая крыса! – подала голос Таня. – В убийстве президента признали виновным несчастного Ларри Перкинса, и он сидит в камере смертников по вашей милости! Его казнят в конце недели, а вы, служитель бога, об этом нимало не заботитесь, а льете слезы о своей любви к Кэтти и по поводу того, что она вас отвергла!
– Да, Перкинс... мне очень жаль... – пробормотал священник, я же спросил:
– А если бы Кэтрин ответила на ваше предложение согласием и вы бы женились на ней, то... То вы бы и тогда не стали терзаться муками совести, позволили бы, чтобы Ларри Перкинса казнили за преступление, которого он не совершал?
Преподобный Роуз растерялся и тихо сказал:
– Я... Я... Я только хотел быть счастливым и сделать счастливой Кэтти!
– Поэтому вы помогли делль’Амме убить президента Форреста, пусть далеко не самого хорошего и честного человека в мире, но – человека! Поэтому вы в течение последних восьми лет молчали, зная, что в камере смертников сидит невиновный! А ведь казнь Ларри Перкинса уже несколько раз назначали и только в самый последний момент откладывали, и можно назвать чудом то, что он все еще жив!
– Что именно замышляет делль’Амма? – спросила Таня.
– Не знаю, – ответил преподобный, – Энтони, кажется, заподозрил, что я не на его стороне. Мне только известно, что вот-вот разразится большой скандал, который приведет к отставке Кэтрин.
– Поэтому-то делль’Амма так и суетится, – заметила Танюша. – Он боится, что мы, предав огласке документы Тимоти С. Шмидта, помешаем осуществлению его грандиозного плана.
– Сходится, – согласился я. – Если кто и может помешать миллиардеру, так это мы! Потому и была убита Синтия – она могла рассказать правду о смерти президента Форреста и вывести из-под удара Кэтти...
Священник затрясся в рыданиях.
– Я знал, что Энтони хочет зла моей Кэтти, знал, что он мне более не доверяет, я знал, что он мечтает окончательно расправиться с ней. И если бы он вышел на историю о Хью... После отставки и ареста Кэтти дом Деборы непременно бы обыскали и, не исключено, обнаружили бы под полом бочку со скелетом... Кэтти помогла мне избавиться от трупа, здесь везде ее отпечатки. Представляете, какой козырь появился бы тогда в руках делль’Аммы? Бывшая мадам президент убила не только своего мужа, но еще в юности и своего отчима! Тогда бы Кэтрин никак не удалось спастись. Вот я и решил избавиться от бочки, хотел вырыть ее и выбросить в реку...
Я потрясенно слушал преподобного. Во имя любви, как я знал, люди способны на многие мерзкие поступки, но и на многие благородные. А каким было желание Дона Роуза спасти Кэтрин и избавиться от бочки с останками Хью? Скорее всего, одновременно и мерзким, и благородным...
– Вы мне поможете? – с надеждой отчаяния в голосе спросил священник. – Втроем мы гораздо быстрее справимся с работой. Я знаю, Энтони охотится за вами, потому что вы узнали какую-то тайну и ее обнародование может помешать его плану. Так давайте же действовать в интересах Кэтрин вместе!
– Почему я должна верить вам, что не сама мадам президент убила своего отчима? – спросила резонно Танюша.
Я взял девушку за руку и сказал ей по-русски:
– Он ее любит, и мы должны помочь ему. Я прошу тебя, Танюша....
– Хорошо, – нехотя согласилась она, и вдруг откуда-то сверху раздался громкий голос:
– Преподобный Роуз, мы знаем, что вы находитесь в подвале! И там же с вами Бэзил Бэскакоу и Таня Ларин.
Мы переглянулись, а преподобный приложил к губам палец.
– Преподобный, чего вы молчите? – продолжил голос. – Вы были в доме Синтии, там масса ваших отпечатков. И логично предположить, что вы ее убили. Вы действуете заодно с писателем и девчонкой! Даем вам десять секунд, чтобы подняться наверх с поднятыми руками. А потом начинаем штурм!
– Они нас убьют, как только мы появимся на лестнице, – сказал уверенно преподобный. – Это люди делль’Аммы, у него везде свои кадры – в полиции, в ФБР, в ЦРУ, в Министерстве национальной безопасности. Мы не нужны им живые, только мертвые.
– Десять, девять, восемь! – весело начал отсчет секунд голос.
Преподобный схватил из угла большую канистру и стал поливать из нее бочку с останками Хью. По подвалу тотчас расползся запах бензина.
– Если они найдут Хью, то Кэтти конец, – пробормотал преподобный. – Вы должны уходить, вам здесь делать нечего. Вон там имеется запасный выход. Ну, быстрее!
Нам не пришлось повторять дважды – Таня и я бросились в указанном направлении.
– Четыре три, два... – слышалось издалека.
Дверь заслонял уставленный всякой всячиной стеллаж. Отшвырнув его, мы с трудом подняли заржавевший засов, и в тот же момент раздались выстрелы, а следом полыхнуло жаром – преподобный поджег бензин.
Юркнув в образовавшийся проход, мы прикрыли за собой дверь, поднялись по ступенькам вверх – и оказались с противоположной стороны особняка. Осторожно выглянув из-за угла, Таня сказала:
– Их человек шесть. Нас они не видят. Дядя Вася, быстрее!
Мы помчались к забору. Таня подсадила меня, я с трудом плюхнулся на другую сторону и вдруг услышал крики:
– Вот она, вот она!
– Танюша, ну что же ты медлишь? – позвал я.
И в тот момент раздались выстрелы.
– Дядя Вася, – послышался голос из-за забора, – я не смогу, они попали в меня...
– Не говори ерунды! – закричал я, чувствуя, что сердце мое обливается кровью. – Ты сильная, молодая, выносливая, ты сможешь! Давай, я тебя жду...
– Дядя Вася, уходи один, – ответила Таня. – Вот, лови!
Через забор перелетели ключи от автомобиля. Я заорал:
– Татьяна, я тебе приказываю – немедленно перелезай через забор! Без тебя я никуда не уйду!
– Дядя Вася, ты же не дурак! – откликнулась Таня. – Тогда они поймают нас двоих, и все пойдет насмарку. Ты же обещал, старый пень, что оплатишь лечение Сашки! А как ты выполнишь свое обещание, если тебя сейчас пристрелят? Ну, живо к машине, и дуй отсюда. Я скажу, что ты остался в подвале, там сейчас все равно бушует адское пламя.
Не знаю, что более подействовало на меня – апелляция к моей совести или обращение «старый пень».
– Сделай так, чтобы все узнали о том, что затевает делль’Амма, – добавила Таня. – Ну, дядя Вася, давай, беги отсюда, эти ублюдки приближаются! И передай Сашке, что я его всегда любила!
Меня разрывали сомнения. Если я уйду сейчас, то чем буду отличаться от преподобного Роуза, обрекшего президента Форреста, своего соперника, на смерть? Я так же предам Танюшу... И все же, подхватив ключи, согнувшись в три погибели, я побежал по улице, к повороту, за которым мы припарковали «Додж»...
Таня
Не знаю, как бы поступила на месте дяди Васи. Скорее всего, спасала бы свою шкуру, не думая о других. Но так уж получилось, что ранили не его, а меня и именно я попала в лапы типов, оказавшихся агентами Министерства национальной безопасности. Уткнувшись лицом в землю и подняв руки, я второй раз за последние двое суток приготовилась к смерти. Ну, бог не выдаст, свинья не съест...
Более всего я опасалась, что меня пристрелят на месте. Но этого не произошло – то ли на террористку я не тянула, то ли агентов было слишком много и те из них, что работали на делль’Амму, не могли при всех убить безоружную раненую женщину, опасаясь серьезных последствий.
Мне пришлось скакать на одной ноге к машинам – пуля попала мне в лодыжку. Там меня окружили медики и уложили на носилки. Я могла наблюдать за тем, как пламя пожирает дом Деборы Кросби – вместе с преподобным Доном Роузом, вместе с бочкой, в которой лежал скелет Хью. Слышались крики соседей, завывания сирен пожарных автомобилей, чей-то плач и смех.
Меня запихнули в нутро «неотложки», рядом со мной оказались два агента и два врача, и мы направились в один из госпиталей Питтсбурга. Там мне отвели отдельную палату (а между прочим, у меня нет медицинской страховки!), которую охраняли двое вооруженных типов. Правое запястье при помощи наручников приковали к кровати. Но даже если бы мне и удалось освободиться, далеко бы я все равно не ушла: как показал рентген, пуля пробила кость, а кроме того, я потеряла слишком много крови. Одним словом, была совсем не в кондиции для побега. Да и куда бежать?
Радовало одно – все исходили из того, что дядя Вася остался в подвале, где нашел мученическую смерть подле преподобного Роуза. Конечно, скоро они убедятся в том, что дядя Вася остался в живых, но у него все же имеется временное преимущество.
Я стала размышлять: что бы я предприняла на месте нобелевского лауреата? Никому доверять нельзя, все готовы предать, а на руках сенсационные документы и информация относительно того, что один из самых богатых и влиятельных людей страны причастен к убийству президента и намеревается инициировать отставку мадам президента. Но в голову мне решительно ничего не шло, и я не знала, было ли правильным решение заставить дядю Васю бежать. А что, если его подстрелят где-нибудь? Как я смогу после этого жить? И, самое главное, кто оплатит лечение Сашки?
