Белая как снег - Самюэль Бьорк
– Тут можно ехать быстрее, Патрик, мне кажется ограничение восемьдесят.
– А?
Швед сидел за рулем, уставившись перед собой. Он весь день был будто сам не свой. Может, опять проблемы с желудком? Миа не стала спрашивать, они ведь не так хорошо знакомы. Можно сказать, вообще не знакомы.
– Восемьдесят, – нетерпеливо напомнила Миа, направив оба указательных пальца вперед. – Нам ехать всего двенадцать километров, но с такой скоростью выходные наступят, пока мы доберемся. Как думаешь, получится прибавить газу до восьмидесяти?
– Чего? Восьмидесяти?
Спидометр показывал едва пятьдесят.
– Да, восемьдесят. Восемь ноль.
– А, по-моему, на указателе было тридцать.
– Да, но это было около школы, ограничение уже кончилось, можно наслаждаться дорогой. У тебя точно есть права?
– Что?
Он наконец повернулся к Мии, с легким раздражением, но быстро оттаял и улыбнулся. Впервые за сегодня.
– Ты такая забавная, Миа.
Скинув ботинки, она положила ноги на приборную панель.
– Да, не правда ли?
– Очень смешная. Но ты недалека от истины.
– Ты о чем?
Они проехали знак с изображением лося. Миа слышала, что эти таблички любят откручивать туристы и привозить домой в качестве сувениров. Для местных это, конечно, странно, но для приезжих они, наверное, как для нее знак с кенгуру.
– Ну, то, что ты сказала.
– Что сказала?
Патрик вздохнул.
– Врач рекомендовал надевать очки не только для работы за компьютером, но и за рулем.
– Что-что? И ты только сейчас это решил сказать?
– Ничего страшного, главное, ехать медленно.
– Как мило. И это твоя максимальная скорость?
– Нам же недалеко осталось.
– Это да.
Они проехали небольшую прогалину и снова оказались в густом лесу – Миа закрыла окно. Дорога сузилась еще сильнее, насколько это было вообще возможно, и внезапно асфальт закончился. Гравийная дорога встретила их машину фонтаном камешков с обеих сторон.
– Надо мне подписать твой гипс, – сказал Патрик, кивнув на ее руку.
– Мне больше нравится белый.
– Без буквы «W»?
Он криво улыбнулся.
– Было бы красиво.
Волна сонливости вдруг снова нахлынула на Мию, и ей пришлось открыть окно.
– Да что за хрень они кладут в эти таблетки?
– Тебе нехорошо?
– Накатывает периодами. Вроде все нормально, и внезапно опять накрывает.
– Похоже на препарат пролонгированного действия.
– А что это?
Настала очередь шведа посмеяться.
– Ты не знаешь, что это?
– Нет.
– Принимаешь одну таблетку, и она действует двадцать четыре часа. Постепенно выбрасывает дозы в организм.
– Чего-чего?
– Ты правда не знаешь, что это?
– Я не очень-то часто пью обезболивающие, последний раз, наверное, лет в двенадцать?
– А что тебе выписали?
– Какой-то анальгетик.
Миа сделала глоток воды и откинула голову на подголовник.
– Да-а. Удачи. Обычно в этих препаратах есть морфин. Сколько уже прошло времени с приема таблетки?
– Таблетки?
– Ну да.
– А если бы я выпила три?
Швед чуть не нажал на тормоз от удивления.
– Что?
– Ну, чисто теоретически.
В лесу снова показался просвет, на лицо Мие упали ласковые лучи солнца, и на нее снова накатила сонливость.
– Три штуки? Тебя ждет долгий день. Отдохни еще, Миа.
75
Мунк как раз выходил из леса, когда Фредрик Риис направился к нему по гравиевой дорожке, миновав белый дом.
– Что там?
– Наш преступник, без сомнений, – сказал Мунк, доставая из кармана пачку сигарет.
– Сто процентов?
– Все в точности так же. В хижине порножурналы. Мальчикам они, кажется, не понравились – они сожгли их на костре, но на стене остатки скотча.
– Боже мой, – пробормотал Риис. – И лимонад?
Мунк кивнул.
– Четыре или пять бутылок. Две на лестнице – вчера вечером же было тепло, да?
– В Осло да, но здесь? Не знаю.
– Думаю, здесь также, потому что они сидели на улице. Нежились на солнце. Может, там и уснули. Видимо, он увез их оттуда ночью. Ты ведь видел следы квадроцикла около сгоревший машины?
– О да, я их наизусть знаю.
– Хорошо, там есть узкая лесная тропинка, недалеко от той хижины. Скорее всего, он увез их той дорогой. Там, конечно, сухо, я следов не увидел, но ты сходи проверь.
– Пойду посмотрю, – сказал Риис и исчез в лесу.
Закурив. Мунк подошел к главному входу в дом.
Тот самый старик, о котором все говорили.
На маленькой табличке у двери фамилия Веннберг.
Веннберг
«W»?
Мунк заглянул в окно, но ничего особенно видно не было.
Его одернул грубый голос сзади.
– Извините, чем это вы тут занимаетесь?
Пожилой мужчина. Седеющие волосы. Темные искоса смотрящие на Мунка глаза. Подвернутые рукава рубашки, татуировки на руках. На поводке овчарка, явно не любившая чужих, как и хозяин.
– Мунк, отдел по расследованию убийств полиции Осло, – представился Мунк, показав удостоверение.
Старик изучил его и вернул.
– Что вам нужно?
Овчарка оскалила зубы.
– Это вы здесь живете?
Тот кивнул.
– Вы знаете, что здесь случилось?
Он медленно кивнул, положив руку на голову собаки, чтобы та села.
– Не удивлен.
Пройдя мимо Мунка, он поднялся по трясущейся металлической лестнице. Вставил ключ в замок и впустил собаку в дом.
– В каком смысле?
Старик закрыл за ней дверь и вернулся вниз.
– То, что и сказал. Рыжеволосого я не знаю, а вот Кевина – хорошо. Они давно живут у меня.
– Так? И вы, естественно, понятия не имеете, где находятся мальчики?
– Нет, не имею. Иначе бы я тут с вами не стоял.
– А откуда вы знаете, что у него рыжие волосы?
Старик засмеялся.
– О, какая интересная тактика, господин умный следователь из самой столицы. Конечно, я знаю, как выглядит Ронни. Это единственный друг Кевина.
Он сел на ступеньки и стянул с ног тяжелые грязные сапоги.
– Вы общаетесь со своими арендаторами? С Кевином и… его матерью-одиночкой, верно?
Веннберг фыркнул.
– Матерью ее еще можно назвать. Но одиночкой? Может, раз в месяц она и бывает одна. У нее там проходной двор, я уже бросил считать.
– У вас с ними хорошие отношения? Они вам не докучали каким-либо образом?
Он опять рассмеялся.
– Вы хотите сказать, что я похитил мальчиков, потому что мать ни разу не заплатила за аренду вовремя? Не думаю, молодой человек, не думаю.
Он встал и сплюнул в гравий.
– Это все? У меня дела есть
– Да-да, – сказал Мунк. – Хотя нет, еще кое-что. Вы знали, что в паре сотен метров отсюда в лесу есть старый домик?
Старик посмотрел в сторону леса.
– Они там были? В охотничьей сторожке?
– Охотничья сторожка, вы о ней знаете?
– Конечно. Это я ее привел в порядок для него.
– Для мальчика снизу? Кевина?
– Да.
– Могу поинтересоваться, зачем?
Веннберг пристально
