Эллери Куин - Тайна греческого гроба. Грозящая беда
Пальто Риса, которое Уолтер взял в «Ла Салль» по ошибке.
По ошибке…
Где же оно?
Уолтер неподвижно сидел за письменным столом отца. Мятая и грязная шляпа лежала под его левым кулаком. Но пальто на нем не было. Пальто Риса из верблюжьей шерсти не было ни на столе, ни на спинке стула.
Вэл уже не боялась мертвеца. Она могла, не дрогнув, смотреть в его круглые жабьи глаза. Теперь самое важное — пальто Риса. Это и внушало ей страх.
Отец и дочь окинули комнату медленными, осторожными взглядами. Пальто нигде не было видно.
Где же оно? Что с ним сделал Уолтер?
Жардены придвинулись друг к другу. «Сосредоточься! — в отчаянии говорила себе Вэл. — Это убийство! Следи, что бы голова была ясной, и слушай внимательно!»
— Уберите отсюда газетчиков, — приказал Глюке своим подчиненным. — Как у вас дела, ребята?
Репортер уже ушел. Фотографы последовали за ним. В комнате как будто стало больше места. Внезапно в кабинет шагнул мрачный молодой человек с черным саквояжем.
— Вот труп, док. Можете осматривать.
Полицейский врач опустился на колени рядом с Солли; детективы загородили их от посторонних взглядов.
— Возьмите у них отпечатки пальцев, Паппас.
— Отпечатки? — переспросил Рис.
— У вас есть возражения, мистер Жарден? — осведомился Глюке.
Рис промолчал.
Подошел дактилоскопист со своим оборудованием. Инспектор Глюке снова наморщил кончик носа, на сей раз не без смущения.
— Это всего лишь формальность. В комнате обнаружено множество отпечатков, и мы должны их отсортировать.
— Возможно, среди них окажутся и мои, — сказал Рис.
— Вот как?
— Я был в этом кабинете только сегодня утром.
— В самом деле? Сейчас запишем ваши показания. Действуйте, Паппас.
Дактилоскопист начал действовать. Вэл наблюдала, как крепкие пальцы ее отца оставляют на бумаге чернильные отпечатки. Затем Паппас подошел к ней. Его прикосновения были холодными, как у рыбы, и по коже Вэл забегали мурашки. Она не переставала повторять про себя: «Где же папино пальто? Что с ним сделал Уолтер?»
Врач поднялся и подошел к столу.
— Ну? — спросил инспектор.
Доктор снял телефонную трубку.
— Точно не знаю. Тут есть что-то странное… Полицейскую лабораторию, пожалуйста… Химический отдел… Бронсон? Это Полк. У меня кое-что для вас в связи с убийством Спета… Да, как можно скорее.
Он вернулся к трупу, и живая стена детективов вновь скрыла его.
— Я думаю… — начал Глюке, но в этот момент от двери в коридор послышался хриплый голос:
— Здравствуйте.
Все обернулись.
Бородатый молодой человек внимательно разглядывал место преступления, как будто ожидая, что его вот-вот вышвырнут, и стараясь запомнить перед изгнанием как можно больше деталей.
Сердце Вэл бешено заколотилось. На бородаче было пальто из верблюжьей шерсти. Но потом она увидела, что над правым карманом нет треугольной дырки.
— Вот и он, — сказал стоящий рядом с ним детектив. — Этот парень сегодня скупил все имущество Жарденов.
— Пускай выйдет, — бросил Глюке. — Займемся им позже.
— А почему не сейчас? — вежливо осведомился молодой человек.
Шагнув в комнату, он уставился на перевязанную голову Уолтера.
Глюке резко взглянул на него.
— С Квином все в порядке, инспектор, — монотонно пробубнил Уолтер. — Покупая вещи Жарденов, он действовал от моего имени. К этой истории он не имеет никакого отношения.
— Вот как?
— Фактически он детектив. — Уолтер повернулся к Эллери: — Идите, Квин. Увидимся позже.
— Квин, Квин… — Инспектор нахмурился. — Вы не родственник Дика Квина из полицейского управления Нью-Йорка?
— Я его сын, — улыбаясь, ответил Эллери. — Теперь мне можно остаться?
— Слышал о вас, — проворчал Глюке. — Кто убил Солли Спета, Квин? Вы можете избавить нас от лишних хлопот.
— О! — Эллери скорчил гримасу. — Сожалею, Уолтер.
— Все в порядке, Квин. Встретимся позже, — повторил Уолтер.
— Ладно, Фил, записывай, — буркнул Глюке. — Выкладывайте, Спет.
Вэл стиснула кулаки. Что же произошло?.. Уолтер посмотрел на мистера Квина, а мистер Квин посмотрел в сторону, однако не сдвинулся с места.
— Отец позвонил мне в «Ла Салль» около пяти вечера, — начал Уолтер. — Он сказал, что находится дома и хочет меня видеть.
— Для чего?
— Этого он не сообщил. Я приехал в своем автомобиле. По дороге я проколол шину и поэтому добирался полчаса вместо десяти минут. Когда я вылезал из машины, меня чем-то ударили по голове. Это все.
— Мы нашли Спета лежащим без сознания на тротуаре возле его автомобиля, — объяснил инспектор. — Значит, вы даже не прошли за ворота?
— Я же объяснил…
— Почему вы припарковали машину за углом, а не проехали внутрь?
— Из-за толпы. Я подумал, что пешком у меня больше шансов пробраться в дом незамеченным. Ведь моя фамилия Спет, инспектор. — Он скривил губы.
— Никакой толпы не было. Сторож говорит, что в это время за воротами было пусто.
— Я этого не знал.
— Значит, вас ударили по голове около половины шестого?
— Примерно.
— У вас есть предположения насчет того, кто вас ударил?
— Нападение произошло совершенно неожиданно.
— Но кто, по-вашему, это мог быть?
— Откуда я знаю? — проворчал Уолтер.
Однако при этом он посмотрел на Вэл со странным выражением лица.
Вэл тронула носком туфли индейскую циновку. Уолтер утверждает, что не входил в ворота и что на него напали, прежде чем он успел это сделать, очевидно желая, чтобы полиция этому поверила.
Но Вэл знала, что это не так. Она говорила с ним по телефону, и он находился в доме его отца, по номеру Хиллкрест 2411. Это был Уолтер — Вэл отлично знала его голос…
Она изучала рисунок на циновке. Уолтер был в этом доме, у телефонного аппарата в этом кабинете, где убили его отца.
Значит, он лгал.
— Вы пришли без пальто, Спет? — продолжал Глюке.
— Что? — пробормотал Уолтер. — А, пальто! Нет, на мне не было пальто, инспектор.
Он снова посмотрел на Вэл и на ее отца тем же деревянным взглядом.
«Я знаю! — подумала Вэл. — Он спрятал пальто, так как не хотел впутывать в это папу. Милый Уолтер…» Но затем ей в голову пришла другая мысль. Уолтер лгал уже вторично. Где же пальто? Что он с ним сделал?
Рука Риса скользнула по ее юбке. Она посмотрела на отца: его смуглое лицо побледнело, но губы были сжаты, и он слегка качнул головой.
— Можно я сяду? — спросила Вэл. — Или при допросах третьей степени полагается стоять?
Глюке равнодушно махнул рукой, и Вэл почувствовала, что ей придвинули стул. Обернувшись, она увидела мистера Квина, который ободряюще улыбался ей. Однако в его улыбке было нечто еще, заставившее Валери сесть и уставиться в камин. Его глаза, похожие на блестящие серые виноградины, подмечали каждый взгляд и жест. Им нужно быть осторожными, следить за каждым шагом и не совершать ошибок. Это все равно что находиться в пещере с диким зверем: одно неверное движение, и… Валери не довелось оказаться в пещере с диким зверем, но она хорошо понимала, что при этом ощущают.
— Есть какие-нибудь указания на личность убийцы, инспектор? — вежливо осведомился мистер Квин.
— На одной из скамеек у ивовой ограды с внутренней стороны, как раз возле места, где стояла машина Спета, мы нашли грязный след, как будто кто-то вставал на скамейку. Похоже, напавший на Спета перелез через ограду изнутри. Он вас поджидал, Спет?
Уолтер выглядел рассеянным.
— Как он может об этом знать? — заметил мистер Квин.
— В самом деле, — согласился инспектор. — Макмахон, приведите сюда Руига и Валевского.
* * *Анатоль Руиг вошел мелким, робким шагом, как человек, ступающий по горячим углям. Вэл едва сдержала безумное желание рассмеяться; она впервые заметила, что адвокат обут в ботинки на высоких каблуках, как у ковбоя. Ей пришло в голову, что он наверняка носит корсет.
Блестящие голубые глазки мистера Руига обежали комнату, задержавшись на мгновение на мистере Квине, и скрылись под отечными веками.
— Какое несчастье, Уолтер, — сказал он. — Какое несчастье, мистер Жарден. Какое несчастье, мисс Жарден. Какое несчастье… — И он умолк; при этом веки его быстро-быстро моргали.
Валери подумала, что Руиг хотел обратиться к Солли и вовремя спохватился, но закусила губу, увидев испуганного Валевского, сторожа, сутулого старика с копной грязных седых волос. Тот вошел в комнату боком, как краб; красные глаза поблескивали на морщинистом лице.
— Мы запишем ваши показания, — сказал инспектор обращаясь к Руигу, но глядя на Валевского.
Адвокат позволил себе кашлянуть.
