Посмотри, отвернись, посмотри - Елена Ивановна Михалкова
С этой ухмылочкой он и врезался в человеческую массу, катившуюся по полу.
У меня мелькнула мысль, что за его броском стоит тот же самоубийственный порыв, что у Саши. Первый, с пистолетом, до последнего не желал пускать в ход оружие. А этот как будто мечтал оказаться в гуще драки.
Но тут в полный голос заорал Антон. Его вышвырнуло наружу, будто медузу прибоем. Он с трудом поднялся и снова бросился в схватку. Отброшенный пистолет чернел в углу. Я пыталась доползти до него, но со связанными за спиной руками об этом нечего было и думать.
И вдруг все закончилось. Мгновенно, словно оборвали киноленту. Я не успела моргнуть, как двое мужчин оказались на полу. Руки заломлены за спину, оба орут и извиваются от боли.
Щелкнули наручники, мужчина в спортивном костюме подобрал свой пистолет и сунул в кобуру на поясе.
– Фффух! – Он вытер мокрый лоб. – Мощно бы они меня отметелили… Ты был прав.
– Я всегда прав, – отозвался второй.
И тут я его вспомнила. Частный детектив Илюшин!
Первый дохромал до Саши, рухнул перед ней на колени, вытащил кляп, развязал и ощупал. Она что-то пыталась сказать, но только шевелила губами.
– Щас, Сашка, щас! Воду принесу, будет полегче!
– Кирилл? – наконец выдохнула она. – Воропаев, ты как здесь?..
– Молчи, не трать силы. Пей давай.
Про меня как будто забыли. Илюшин склонился над неподвижным телом, прижал пальцы к шее. Поймал взгляд своего приятеля и коротко качнул головой.
– Позвони, пожалуйста, всем, кому полагается, – попросил он и подошел ко мне.
Треснула стяжка за спиной, словно сухая ветка. Я чуть не упала ничком. Руки висели как чужие, я едва могла пошевелить пальцами.
Илюшин помог мне сесть нормально, спиной к стене. Открыл бутылку воды, дал напиться. Справившись с рукой, я наконец смогла смыть кровь с лица.
– Скорую уже вызвали, – сказал Илюшин. Осторожно и ловко ощупал мой нос и скулы, вытащил носовой платок. – Челюсть на первый взгляд не сломана, но ручаться не могу, я не врач. Так что зафиксируем на всякий случай.
– Не надо ничего фиксировать… – Слова получались глухими. – Горло только болит. И еще ухо.
Илюшин встал, подошел к одному из пленников.
– Где вы научились женщин душить, Иван Степанович? На жене тренировались в своем Искитиме?
Отец Антона принялся тупо и однообразно материться. Илюшин небрежно сунул ему в рот ту же тряпку, которая недавно служила кляпом для меня. Развернул и разрезал огромный мусорный пакет – я не могла отделаться от мысли, что он предназначался для трупа Саши, – перенес и осторожно накрыл тело ее напарника.
– Кровь не водица, как сказал бы мой товарищ. В две тысячи двенадцатом вы помогли сыну убить его беременную подругу Вику Нечаеву.
Саша издала невнятный звук и попыталась встать. Тот, кого она назвала Кириллом, положил ладонь ей на плечо.
– Вы затолкали ее в воду, – продолжал детектив. – Естественно, не безвозмездно. Что вам пообещал ваш сын, в те времена еще Олег? Отстегивать половину от тех денег, которые будет выдавать ему богатая новобрачная? Тепленькое местечко под крылом у тестя-губернатора? Однако с женитьбой не сложилось, ваш сын попал в тюрьму. Когда он вернулся, вы назвали его идиотом и потребовали денег. Я прав?
Он склонился над Макеевым и вытащил кляп. Оба пленника молчали.
– Конечно, прав, – задумчиво сказал Илюшин. – Антон орал, что денег ему взять неоткуда, он вчерашний зэк, а вы орали, что долг есть долг, пусть выполняет обещанное. В конце концов Антон подался в Москву. И неожиданно женился. Узнав об этом, вы решили, что снова запахло деньгами. Выгоднее было не ссориться с ним, и когда сын вызвал вас в Москву, потому что в одиночку боялся не справиться, вы без колебаний рванули на помощь. Подумаешь, убить очередную бабу! Вы одну уже утопили, и это сошло с рук.
– Я ни в чем не участвовал, – сдавленно проговорил Иван Степанович. – Ничего не докажешь.
– Соучастие в убийстве Виктории Нечаевой не докажу, – согласился Илюшин. – А убийство Константина Кондратьева заснято на видео. Это вы его ударили, Иван Степанович. Во-он там, – он указал на центральную балку, – отличная точка обзора.
– Я его не собирался мочить! Просто силу не рассчитал!
– Рот закрой! – прошипел Антон.
– Конечно, собирались, – удивленно сказал Илюшин. – На черта вам живой Кондратьев? Что бы вы с ним дальше делали? Отпустили? Он сдал бы вас обоих. Они с вашим сыном в юности дружили, он даже согласился ему помочь, когда Антон попросил навешать лапши на уши его подружке. И в суде блеял, будто Виктория ждала его ребенка. Все есть в показаниях Александры. После Кондратьев занялся бизнесом, организовал сеть прачечных в Новосибирске – и попал в тюрьму. Там переосмыслил все, что с ним случилось. И нашел точку, в которой, как он считал, совершил страшный грех: обманул молодую женщину, что и привело к ее гибели. Если бы он не согласился подтвердить вранье кореша, Нечаева бросила бы его – и осталась жива. Кондратьев отыскал Сашу, и они объединились. Не расскажете мне, как это произошло?
Илюшин обернулся к Саше. Та прикусила губу.
– Слушай, дай девчонке прийти в себя, – попросил Кирилл.
– Это по вашей инициативе, Александра, он переехал в Москву? – Илюшин будто не слышал. – Или сам так решил? Кондратьев освоил отделочные работы. Вам это было на руку. Не знаю, почему вы согласились отпустить Полину, но тут Кондратьев вам пригодился вторично.
– А когда был первый раз? – хмуро спросил Кирилл.
– Когда он подсказал своей новой подруге, где можно снять квартиру. Дом построен недалеко от того места, где поселился Мисевич. К тому же недавно сдан, в нем почти никто не живет. Это Кондратьев позвонил в полицию сообщить о трупе Григория. И он же рассказал, как на лестнице услышал женские крики и обнаружил связанную жертву в туалете. Не было никаких криков, правда же? – Илюшин цепко взглянул на меня. – Жаль, я не догадался подняться на десятый этаж, где Кондратьев в одиночку занимался ремонтом. Уверен, там вы и обосновались. Основная явка была провалена. Но у Кондратьева имелись ключи от чужой квартиры, и временно он работал один. Вы просто перебрались двумя этажами выше. А потом у вас возник новый план. И закончился он этим. – Илюшин указал на синий пакет.
Кирилл в своем мешковатом костюме вдруг поднялся, подошел к лежащим отцу и сыну. Поднял за шиворот Ивана Степановича и вытолкал в соседнюю комнату. Затем вернулся за Антоном.
Илюшин
