Дневник служанки - Лорет Энн Уайт
Но ведь можно пойти и другим путем. Парик, грим, цветные контактные линзы, акцент, особая походка, селфи в Инстаграме, пропущенные через десяток фильтров, фото, на которых затушевано все, что не соответствует нашему «бренду». Насколько сильно это отличается от обычной игры в «переодевалки»? Можно менять стиль, а можно фотографироваться на фоне дорогущего пятизвездочного отеля, в котором ты никогда не сможешь остановиться, но, если промолчать об этом, люди сами сделают выводы и придут именно к таким умозаключениям, каких ты хотела от них добиться. А если сфотографироваться на фоне голубой «теслы» или на фоне детской кроватки в чужом доме или в дизайнерских нарядах Ванессы Норт, найденных в ее платяном шкафу? Что подумают девяносто девять человек из каждых ста, которые это увидят?
Мы – трюкачи, фигляры, актеры. Все без исключения. Ни один из нас не может считаться полностью надежным повествователем. Жизнь – это рассказ. Это история, которую мы рассказываем другим каждый час и каждую минуту. Каждый из нас смотрит на окружающее сквозь фильтр уникального и неповторимого мировоззрения, опыта, воспитания, сквозь кривое стекло наших желаний, предпочтений, страхов и психологических травм. На всей земле не найдется и двух человек, способных интерпретировать одну и ту же вещь одинаково. Этим и объясняются бесконечное многообразие и бешеная текучесть окружающего нас мира.
Когда я сказала своей психоаналитичке, что выступаю перед публикой в любительском театре и предпочитаю интерактивную импровизацию, она улыбнулась. Я, разумеется, сразу спросила, что тут смешного.
– Ты обманщица, Кит, – сказала она. – И в этом нет ничего дурного. Трюкачи, иллюзионисты, словом, обманщики играют важную роль в искусстве и в жизни. Но я считаю – если склонная к созданию иллюзий часть твоего «я» постепенно начинает занимать в твоей жизни главенствующее положение, на это следует обратить внимание. Существует такое понятие, как двойственность, Кит. Можно быть героиней и негодяйкой, глупой и мудрой, доброй и злой. Можно вызывать в окружающих и любовь, и отвращение. Можно быть доброжелательной и внушать страх. Можно быть светлой и темной. И если ты вдруг поймешь, что тебя тянет или, наоборот, отталкивает образ озорной обманщицы или клоуна, бунтарки или чародейки, это несомненный признак того, что тебе необходимо исследовать глубинные, скрытые качества твоего характера просто потому, что хитрец всегда норовит вывернуть и сунуть тебе же в лицо все твои убеждения и заблуждения, иллюзии и «нерушимые» правила. И если твой внутренний хитрец начинает тебя провоцировать – пусть даже в шутку, – знай, что в этой провокации всегда содержится скрытое послание тебе от самой себя.
Я думаю о своем аккаунте @лисицаиворона. Думаю обо всех тех вещах, которые я там публиковала. Для меня этот аккаунт всегда был зеркалом, которое я держала перед лицом всего мира, населенного позерами и снобами. И я верю своей психоаналитичке.
– Если мы не в состоянии усвоить уроки нашего внутреннего хитреца, Кит, – говорила она, – мы сами лишаем себя возможности увидеть собственную тень.
Видишь, дорогой Дневник?.. Я играю важную роль. У меня есть цель, есть предназначение. Мое существование наполнено смыслом. И это сказал не кто-то там, а дипломированный специалист!
Правда, моя игра может оказаться опасной.
Не каждому нравится, когда его водят за нос.
Дейзи
31 октября 2019 г. Четверг
За пять часов и пять минут до убийства
Взгляд Дейзи метнулся обратно от потрясенного лица мужа к женщине-дьяволице с красными рогами и остановился на ее больших, выразительных голубых глазах. Это не были добрые, внимательные глаза Ванессы. И перед ней была вовсе не ее беременная подруга. Это был кто-то другой. Мозг Дейзи все еще барахтался в кипящем котле когнитивного диссонанса и явно был не в состоянии выдать хоть что-то внятное, поэтому она выпалила совершенно дурацкий вопрос:
– А где же… ребенок?
– Ты имеешь в виду мое брюхо? – Она широко улыбнулась, и пластмассовые клыки у нее во рту влажно сверкнули. – Силикон. Протез. Ты даже представить себе не можешь, какое количество муляжей можно приобрести в интернет-магазинах. Погугли как-нибудь на досуге… Не представляю только, для чего большинство людей их использует. Может, для каких-нибудь фотосессий? Или просто так. Ну, знаешь, примерить, посмотреть, каково это – быть беременной. Кстати, а ты знала, что в Интернете можно купить до жути реалистичных пластмассовых младенцев? Но лично я позаимствовала накладное брюхо у наших костюмеров в театре. Два разных размера, чтобы симулировать развитие беременности. И парик тоже оттуда. В нем я играла в спектакле «Три жизни Марии». Эта роль и подсказала мне идею… – Алые губы лже-Ванессы в очередной раз растянулись в улыбке, и Дейзи почувствовала, что не в силах отвести взгляда от ее острых клыков.
Женщина-дьяволица повернулась к Джону.
– Ну а как ты поживаешь, Берг-Бомба?
– Миа?.. – проговорил он негромко, но с угрозой.
– Миа? Какая еще Миа? – спросила Дейзи растерянно. Она вовсе не была уверена, что ей хочется знать ответ.
– Может, все-таки зайдете внутрь? – Вампирша снова улыбнулась кроваво-красными губами и пошире распахнула дверь, но Джон словно прирос к крыльцу. Дейзи взглянула на него и почувствовала, как у нее в голове нарастает какой-то странный звук. В том, как смотрели друг на друга ее муж и эта сексуальная дьяволица, было что-то взрывоопасное. Какое-то напряжение, микровибрации. Их природу Дейзи определить не могла, но ей было очевидно, что ее муж и эта голубоглазая блондинка встречаются уже не в первый раз. Они знакомы. И, возможно, между ними что-то было.
– Вообще-то, я – Кит, ваша уборщица из «Розового коттеджа». – Улыбка женщины-вампира погасла, лицо стало серьезным, почти мрачным. Только огоньки свечей мерцали на блестках, которыми были усыпаны ее рога, когда она по очереди посмотрела на Дейзи и Джона. – Но, возможно, вы оба помните меня под именем Катарина… – Она немного помолчала. – Катарина Попович. А может, и не помните. Мне было всего шестнадцать, да и выглядела я, прямо скажем, иначе. Жизнь сильно меняет людей, не так ли? С кем-то это происходит случайно, кто-то сам старается измениться, но так или иначе перемены неизбежны. – Она отступила от двери и сказала властно: – Входите! Нам есть о чем поговорить.
– Мы уходим, Дейзи. Немедленно. – Джон схватил жену за руку.
– Если вы сейчас уедете, дело может кончиться очень плохо. Для вас. – Кит слегка склонила голову набок. – Как сегодня днем, Джон. Должно быть, это был тяжелый удар! Тебя ведь не просто уволили – тебя взяли за шкирку и вышвырнули на улицу, под дождь, словно нашкодившего щенка. А вслед
