Анна Шульгина - Пересекающиеся параллели
- Да никто не виноват. Просто у нас взгляды на жизнь разные, - он ещё чуть передвинулся, оказавшись совсем рядом с застывшей в одной позе девушкой. – Но я по тебе скучаю.
Она тоже. Вот только стоит ли об этом говорить – большой вопрос. Зачем? Он же все равно не сможет воспринимать её на равных, а быть куколкой Уля не согласна.
- Это ничего не меняет. У тебя таких, как я, сколько было? Ладно, можешь не отвечать. А я не смогу быть одной из твоих…
Она отвернулась, делая вид, что рассматривает интерьер комнаты. Но мало что увидела, потому что бездумно скользила взглядом, даже не пытаясь сосредоточиться.
- Вот об этом я и хочу с тобой поговорить, - он как-то так потянул её, что Ульяна оказалась свернута в клубочек и уложена головой на его плечо. – Давай твою куртку снимем? Неудобно же лежать…
Неудобно, это факт. Но и раздеваться, пусть и так незначительно было чревато. Но ведь будет удобнее…
- Так лучше? – придя на помощь в таком нелегком деле, Андрей зачем-то не просто забрал её куртку, а запихнул её себе под подушку.
- Да, спасибо.
Как ни убеждала себя, что нужно все это закончить, забрать верхнюю одежду и уехать домой, но и с тем, что лежать, когда к тебе прижимаются сзади, очень приятно, поспорить не могла. Да и Андрей не наглел, не пытался прижаться совсем уж неприлично, и рукам волю не давал. Зато Уле стало намного уютнее, снова вернулось то самое ощущение защищенности.
И все-таки она дура…
- Как ты себя чувствуешь? – а волосы у неё мягкие и пушистые. И пахнут хорошо. Но когда от неё исходил аромат его собственного шампуня, ему нравилось больше.
- Нормально, - поерзав, она заставила Андрея вытащить из-под её головы руку и улеглась на собственную ладошку. – Мне вот просто интересно – зачем тебе все это?
- Не знаю, - он все-таки потянулся, на секунду коснувшись губами её виска. – Но меня к тебе тянет. И если скажешь, что тебя ко мне – нет, соврешь.
Врать она не станет. Лучше просто промолчит.
Но тишину пришлось нарушить именно Уле – это он практически в своем доме, а она в гостях, так что правила приличия соблюдать надо.
- Нужно возвращаться, не хочу, чтобы на нас косились.
- Никто и не будет. Это наше с тобой дело, что и где делать.
- Это дом твоих родителей, и мы обязаны уважать хозяев. И к этому понятию уж точно не относится уединение в твоей комнате, - она приподнялась, пытаясь встать. Угу, вот только его руку, лежащую на своей талии, сдвинет и встанет. Тяжелая, зараза…
- Какими ты видишь наши отношения?
Вопрос был настолько неожиданным, что она перестала сопеть, пытаясь тайком сбросить с себя его ладонь. Умеет человек найти нужные слова.
- Честно говоря, я вообще не думаю, что нам стоит что-то начинать.
Раз уж отпускать её не собирались, пришлось улечься обратно. Самое странное, что никакого морального дискомфорта от того, что они лежат почти прижавшись друг к другу, она не испытывала. Вот только после того, как выйдет из комнаты, придется смотреть в глаза Ивану Петровичу и Ольге Николаевне. Игорек не в счет, его она все равно придушит, а мертвых стесняться ни к чему.
- Это понятно, но я задал вполне конкретный вопрос. Чего ты ждешь от меня?
- Уважения.
- Да я тебя уважаю!
- Настолько, что утащил в свою комнату почти на глазах собственных родителей? И выйду я отсюда встрепанная и в мятой одежде, - она кивнула на свою куртку, немного потерявшую вид под его подушкой. – Для тебя это, может, и нормально, но для меня – нет. И хотя между нами ничего не было, я все равно не буду знать, куда деться от смущения. Не стану же каждому объяснять, как было на самом деле…
Ответное красноречивое молчание заставило девушку тяжело вздохнуть. Действительно, перед кем она распинается… Может, и для его родителей в этой ситуации нет ничего необычного?
Пока они хмуро переглядывались, за окном раздался взрыв смеха. И заливался радостью там Игорь. Это сразу подтолкнуло мысли Ули в не очень хорошую сторону. И только сейчас она обратила внимание на кое-что, сказанное Андреем.
- Что ты имел в виду, говоря, что Игорь все рассказал родителям?
- Все и рассказал, - он отодвинулся и уселся на кровати по-турецки, с интересом рассматривая девушку. – А ты мне ни в чем покаяться не хочешь?
- А ты уже имеешь право отпускать грехи?
- Почему ты согласилась ему помочь? – пока она не успела подняться, Андрей с некоторым усилием положил кисть ей на попу. Не шлепая, но и не поглаживая. Вот только не ожидал, что Уля с возгласом подскочит и шарахнется от него. – Что такое?
Девушка молчала, прижимая руку к тому месту, где только что побывала его ладонь, и старалась не морщиться от неприятных ощущений.
До него только через пару секунд дошло, что она совсем недавно приняла в ягодичную мышцу десяток достаточно болезненных уколов. А попа там такого размера, что особо плацдарма нет, значит, кололи все время в одну область.
Но предлагать размять или сделать массаж не стал, не время и не место.
- Все ясно, - что именно ему ясно, Андрей не договорил, но, поднявшись, направился в сторону шкафа. А уже через несколько секунд вернулся с чем-то вязаным синего цвета. – Иди сюда, скромница.
На то, чтобы нарядить Улю в его толстовку, причем, прямо поверх её пуловера, много времени тоже не ушло. А что рукава длинные, так их и подвернуть можно. Но вот с фактом некоторого утопания в его одежде сделать ничего не получалось. Зато теперь не было заметно, что её одежда немного помялась. Потому что при таком кошмарном виде, то, что у неё поддето снизу, точно не привлекает внимания. Осталось только найти кусок бечевки, подпоясаться и идти на паперть. Кто его знает, может, и не нужно будет заниматься чертежами…
- Мы потом поговорим, - он аккуратно сжал её ладонь и повел вниз.
Как раз вовремя, потому что есть разогретый шашлык совсем не то, что горячий, только что с углей.
Дергаться перестала, уже хорошо. Ну, или научилась маскировать это. С какой стороны ни посмотри, все же на пользу.
А вот братишке придется какое-то время от неё прятаться, слишком у Ульянки выразительный взгляд.
- Ты мне не поможешь? – мама тронула его руку, показывая на стопку грязных тарелок.
- Да, конечно.
У домработницы сегодня был выходной, но на то, чтобы загрузить все в посудомоечную машину, много времени не надо. В конце концов, у него дома точно такая же, в какую кнопку ткнуть – знает.
- Андрюш, я понимаю, что это твое дело, - мама отбросила со лба темную прядь, скрывая за этим жестом некоторую неуверенность. - Ты ведешь себя не очень красиво. Пусть Ульяна и Игорь не пара, - тут на её лице промелькнуло что-то непонятное, похожее на смесь облегчения и сожаления одновременно, - но…
- Если ты про то, что мы с ней уединились на несколько минут, то мне по этому поводу уже все высказали, - догадаться, о чем именно она хочет поговорить, оказалось не так сложно. Но тот факт, что Уля оказалась абсолютно права, не особо порадовал.
- Кто?
- Сама Ульяна. И я с ней никакому разврату не предавался, просто поговорили без свидетелей. Ну, и оделись, она только что переболела, до сих пор мерзнет.
Последнее было уже некоторой отсебятиной, но может так получиться, что Уле с его родителями придется довольно часто видеться, так что лучше исправить все прямо сейчас.
- Да? Ну, тогда извини… И все же постарайтесь больше так не исчезать.
- Хорошо.
Конечно, постараются, он её через полчасика увезет, все равно тут невозможно нормально поговорить. Да и Улька перестанет зажиматься, как только попадет на знакомую территорию, где, кроме них самих, никого не будет.
Все-таки за двое суток, которые прошли с момента предложения Игоря поработать сводней, Андрею пришлось о многом подумать. Даже если этого сильно не хотелось. Потому что с каждым днем нервозность только усиливалась, и ему это категорически не нравилось.
Сейчас его не тянуло ни к какой женщине, кроме Ульки. Если её можно назвать женщиной, а не девчонкой. Все-таки слишком уж он привык считать младшего брата ребенком, поэтому теперь, зная, что они одногодки, испытывал что-то, вроде угрызений совести. Хотя Ульяну ребенком не назовешь, если только не по годам умным и развитым. И это откровенно радовало, потому что чувствовать себя латентным педофилом не такое уж большое счастье.
Сейчас она о чем-то тихо разговаривала с его отцом и улыбалась. Не так, как делала это раньше – из вежливости, а на самом деле. И от этого становилась очень красивой. Нужно будет сказать ей это, пусть чаще радуется.
Только вот поводов пока особо нет. Мартынова никто не видел, его родители ничего не знают, и сами пребывают чуть ли не в истерике. Хотя никто его специально не разыскивал – заявление же подавать не стали – но и подобного пристального интереса, который им устроил Сашка, хватало, чтобы начать всерьез нервничать.
