Путеводитель ботаника по цветам и судьбам - Кейт Хавари
Недолго думая, Александр пнул по двери и через падающие осколки стекла бросился внутрь.
Мужчина – должно быть, Эдвардс – воспользовался его внезапным появлением и, ударив Ли по голове, повалил на пол и набросился сверху.
Александр поднял с пола оружие – тяжелый старомодный револьвер – и взвел курок. Он приставил дуло к затылку мужчины, и пальцы Эдвардса, вцепившиеся в шею Ли, замерли. Выпучив глаза и пытаясь разомкнуть мертвую хватку Эдвардса, Ли умоляюще смотрел на Александра.
– Отпустите его, – Александр толкнул дулом в затылок Эдвардса. – Живо.
Эдвардс, тяжело дыша, поднял руки.
– Благодарю, – потирая шею, выдохнул Ли.
Александр столкнул Эдвардса, тот упал на пол рядом с Ли и тут же попытался подняться, но увидел направленное на него дуло пистолета.
Тяжесть холодного дерева и металла тянули руки вниз. Зрение по краям затуманилось. Все вокруг, кроме фигуры Эдвардса, померкло. Ничего не существовало в этом мире, кроме гулко бьющегося сердца, стук которого отдавался в ушах, побелевших пальцев, судорожно сжимающих револьвер, да врага, оказавшегося в его власти.
Издалека донесся голос Ли, но смысл слов до Александра не дошел. Эдвардс трясся, как и руки Александра. Секунды странным образом растянулись, он едва мог заставить себя сделать вдох.
Чары разрушились, когда Ли отвел его руку с пистолетом от Эдвардса и рявкнул:
– Черт возьми, Эштон, очнитесь!
Александр несколько раз моргнул, с ужасом осознавая, что произошло. Вернув револьвер на предохранитель, максимально осторожно своими трясущимися руками он положил его на ближайший стол.
Ли стоял на коленях рядом с Эдвардсом. С мужчиной явно было что-то не так.
– Здесь я бессилен. – Ли перевернул Эдвардса на спину. – Я ни черта не могу сделать.
– Что… – Голос Александра прозвучал слишком хрипло, и он прочистил горло. – Что случилось?
– У него припадок, – ответил Ли, не сводя глаз с лежащего.
С улицы послышались шаги по гравию, все ближе и ближе.
– Симпсон, сюда! – позвал Ли.
Это и в самом деле оказался Симпсон. Ворвавшись на всех парах в комнату, он резко остановился, оглядел представшую перед ним сцену и бросился к еще горящему маслу из упавшей лампы. Подхватил белую ткань, что валялась тут же, бросил ее на масло и потоптался по ней, чтобы потушить пламя, оставляя их в сизой лунной дымке.
– Принесите мне другую лампу, – прикрикнул Ли.
– Но вы же ранены, – замешкался Симпсон, уставившись на Ли.
Александр увидел, что Симпсон прав: брюки Ли пропитались кровью.
Ли опустил взгляд вниз и нетерпеливо выдохнул.
– Все когда-нибудь умрут. Ранение несерьезное. Я разберусь с ним потом. А сейчас найдите мне свет.
Кровь, оружие – от всего этого у Александра голова пошла кругом, и, выйдя на нетвердых ногах из комнаты, он привалился к стене. Поглубже вздохнув, начал приходить в себя, но по сердцу полоснула острая тревога при внезапной мысли, что Шафран все еще где-то в доме один на один с Амелией. Всякая слабость исчезла с появлением новой цели. Лампу для Ли может найти и Симпсон, Александр же собирался отыскать Шафран.
Он миновал похожую на кабинет комнату, завернул за угол и столкнулся с чем-то, что пискнуло и повалилось на пол.
– Шафран, – опустившись на колени, он поспешил ее обнять.
Шафран стала вырываться, и он разжал руки. Она поморгала, затравленно глядя на него широко распахнутыми глазами.
От облегчения у него закружилась голова. Он не мог не прикасаться к ней, пытаясь убедиться, действительно ли трогает ее лицо, ее волосы, или он все еще не в своем уме.
– Александр? – выдохнула она, наконец-то сфокусировав на нем взгляд. – Но как?..
– С вами все в порядке? – Ее рукава были в каких-то пятнах, и, перевернув ее ладони, он увидел кровавые разводы на запястьях. Дыхание перехватило. – Ли должен вас осмотреть.
– Ли здесь?
– И Симпсон тоже, – он осторожно помог ей подняться. – Идемте.
Вцепившись в его руку, Шафран заковыляла за ним, похоже, все еще пребывая в легкой растерянности от нежданной встречи. Шафран застыла на пороге, заметив Ли с Симпсоном, склонившихся над неподвижным Эдвардсом.
Должно быть, сержант нашел лампы, потому что несколько штук стояли рядом с ними.
Заслышав шаги, Ли поднял голову и устало улыбнулся.
– Ну и ночка, да, Эверли?
– Я не… не понимаю, – прошептала Шафран.
Услышав ее слабый голос, Александр приобнял ее за талию и подвел к креслу. Шафран тяжело опустилась в него и прижала руку ко лбу. Александр огляделся, собираясь найти и принести ей одеяло или один из белых чехлов, но тут его взгляд зацепился за ее затылок. Руки вцепились в спинку кресла, тело мгновенно обмякло. Ее голова была залита кровью.
– Ли! – крикнул Александр. – Шафран ранена!
Поморщившись, Ли поднялся на ноги. Одна его штанина почти до колена пропиталась кровью. У Александра все поплыло перед глазами.
– Ты ранен, Ли! – ахнула Шафран. – Зачем ты встал? Присядь.
– Премного благодарен за эту невероятно полезную медицинскую рекомендацию, – не удержался тот от язвительного комментария. – Симпсон, останетесь с Эдвардсом…
– Нет! – Шафран выпрямилась и обратилась к Симпсону: – Амелия Грешем сделала себе укол того же лекарства, которое она давала Эдвардсу. Она в гостиной в конце коридора. Это она… она убийца, а не Эдвардс.
– Боже правый, – пробормотал Ли, делая несколько неуверенных шагов к креслу, на котором она сидела. – Вряд ли можно рассчитывать, что она оставила где-нибудь список компонентов. – Облокотившись на подлокотник кресла, он выдохнул. – Симпсон, попробуйте ее найти и приведите сюда. Необходимо проследить, чтобы она не убила себя ненароком. Эштон, нам нужна кипяченая вода, полотенца и чертов телефон.
Шум в голове усиливался, и Александр был рад под любым предлогом скрыться в тихой части дома.
Ночью Шафран проснулась. Небо еще было темным, и на крытой терассе стояла тишина. Эдвардса с Амелией не было. Симпсон нашел местного констебля, сообщив ему, что эксцентричный наследник графа и его спутница – оба в бессознательном состоянии – находятся под действием наркотиков и причастны к преступлению.
Полицейский в конце концов согласился отвезти Симпсона, Эдвардса и Амелию в ближайшую больницу. Судя по окружающей тишине, сержант еще не вернулся.
Ли спал на козетке в противоположном углу комнаты, обложив раненую ногу подушками. Импровизированная повязка на бедре окрасилась в красный цвет. Он сам себе делал перевязку, попутно жалуясь на то, как унизительно разрезать на себе штаны, чтобы добраться до раны на бедре, но уверял, что царапина пустяковая. И все же его ранили из-за нее. Вся боль, которую чувствовала Шафран на
