Ярость одиночества. Два детектива под одной обложкой - Алена Бессонова
«Вероятно, Алевтина Михайловна опять осталась одна, — предположила Ольга, — детки уехали на море, а старую бабульку оставили сторожить дом»
Так было часто. У её соседей имелась собственность на берегу Средиземного моря и они болтались между Россией и Испанией каждые три месяца.
Ольга тихонько переместилась к двери, аккуратно открыла и, протиснувшись в щель, также аккуратно закрыла её, боясь разбудить Михаила. На электронном циферблате каминных часов было половина пятого утра, самое время. Она прошла на кухню, зажгла газ, поставила на плиту чайник и стала смотреть на огонь размышляя. Она пока не знает кто убил Ельника, но теперь точно знает почему.
Тихо скрипнула дверь — на пороге стоял Михаил.
— Извини, — виновато бросила Ольга, — сама не сплю и тебе не даю.
Муж наклонился, поцеловал её в шею и примостился на скамейку рядом, сказал совершенно не заспанным голосом:
— Извини, вчера пришёл поздно, не хотел тебя будить. В общем, мы нашли то, что искали и там, где ты и предположила.
— Отпечатки? — встрепенулась Ольга.
— Какие отпечатки?! Её сто раз поливали. Отпечатки не читаются.
— Тогда почему вы решили, что это то, что мы ищем?
— На ней клеймо завода изготовителя… — Михаил встал, подошёл к буфету и, выудив из его нутра две чашки, выставил их на обеденный стол. Бросил в них по пакетику чая.
Ольга сноровисто заполнила чашки кипятком из хрюкающего крышкой чайника.
— Миш, я знаю почему он всё это устроил.
— Как почему? Дураку понятно: решил отомстить за обиды.
— Нет! Вовсе не из мести, а потому что всё, что он сделал невозможно исправить.
Михаил усмехнулся:
— Ельник для многих делал то, что невозможно исправить. Возьми тех же девиц… жриц любви… или…
— Нет, нет… — резко оборвала мужа Ольга. — Истории с девицами неприятны, но не фатальны. Они давно через это перешагнули, забыли и идут дальше. Здесь случилось что-то для человека непреодолимое и отъезд Ельника усугублял трагедию. Искра в моей голове мелькнула в кабинете Громуля.
— Ты думаешь, он любит её? Ты думаешь, это возможно?
— Я видела его, Миша. И мне показалось тогда… Впрочем, надо звонить Ромке и ехать сегодня к Венгеровой на последний разговор… теперь уже точно последний…
* * *
Мила Венгерова приняла детективов в зимнем саду. Это была застеклённая пристройка к основному строению. Хозяйка гордилась садом и называла не иначе как «оазис в пустыне». Долгое время, где бы Мила ни была, она отовсюду везла новые приглянувшиеся ей растения. Венгерова сидела в кресле рядом с роскошной кроваво-красного окраса бугенвиллией. Чуть поодаль у открытой фрамуги курил Степан. Зимний сад был единственным местом в доме, где Мила позволяла себе и другим курить вволю. Она считала, что сигаретный дым полезен растениям. Венгерова выглядела не выспавшейся, но её причёска, макияж и туалет были, как всегда, идеальны.
— Присаживайтесь, господа, — хозяйка указала взглядом на две деревянные скамейки, при этом, бросив взгляд на сына, попросила, — выбрось сигарету, Стёпа, наша гостья не любит дыма.
Степан привычным точным движением пальцев щелчком отправил сигарету в урну, недовольно посмотрел на Ольгу. Детективы расположились и Венгерова продолжала:
— Вы пришли за окончательным расчётом? Я выплачу вам полную сумму гонорара и считаю это справедливым, так как сама решила прекратить расследование. Устала. Завтра улетаю в Австрию. Хочу покататься на лыжах. Сбросить с себя этот морок… — Венгерова вновь обратилась к Степану, приказала, — принеси с моего стола чек и ручку. Давайте закончим незаконченное…
— Отчего же незаконченное, — будто невзначай обронил Михаил, — мы выполнили выше задание полностью.
Венгерова резко вскинула подбородок:
— Вы знаете убийцу? Я услышу его имя?
— Неужели Громуль? — хихикнул появившийся в дверях сада Степан и, глядя на Ольгу добавил, — ведь до вчерашнего дня, а именно до вашей, Ольга Анатольевна, встречи с Николаем Ефимовичем у вас не было кандидата на роль убийцы великого артиста. Я знаю об этом, так как видел вас у его кабинета.
Венгерова метнула на сына недовольный взгляд:
— Прекрати Степан! Кому-кому, а тебе Ельник не сделал ничего плохого… — она извлекла из кармана широких шелковых брюк длинную пачку сигарет. Вынула одну, но прикуривать не стала, просто понюхала ствол сигареты. — Давайте по порядку, чтобы я поверила… Что вам наплёл Громуль — этот, побитый молью сластолюбец? Он ненавидел Сергея. Однажды попытался объясниться мне в любви. Неудачно. Он хотел меня именно из-за зависти к Серёжке. — Венгерова с любопытством взглянула на Ольгу, — Николай идеально подходит на роль убийцы! И всё же… неужели это он!
— А вы хотели, чтобы это был он? — не вытерпев, спросил Роман.
Венгерова, резко сжала сигарету в кулаке, сломала её и метнула обломки в кадку с пальмой:
— Я бы хотела, чтобы Сергей жил. Так, что сказал Громуль?
— Он сказал, что это вы, таким образом, закончили историю Ельника, — бесстрастно заметила Ольга.
— Я-а-а? — Мила Михайловна рассмеялась громко демонстративно, — я-а-а? Конечно, я! Кому ещё? Вы серьёзно? — Венгерова вытянула вперёд руку, выставляя изящную кисть с длинными ухоженными ногтями. — Вот этими дорогущими ноготками, я, пыхтя и, потея, отвинчивала ржавую гайку? Вы в своём уме?! Нет, господа, это начинает меня раздражать…
— Ну хватит, — оборвал хозяйку Михаил, — при расследовании мы обязаны проверять все версии, даже по вашему мнению, самые нелепые и мы проверяли… а вы, Мила Михайловна, как нельзя лучше, подходите к роли злодея в этой истории. Именно вам Ельник испортил жизнь. Вы ведь замуж так и не вышли, хотя, как мы знаем, претендентов на руку было хоть отбавляй. Вы его любили… Любили всякого… И прощали. Прощали всё! Самое невероятное: имели о нём полную информацию и всё же любили… Даже тогда, когда он изуверски нанёс последний удар — совратил Янку.
Степан положил на колени матери пустой банковский чек, наклонился, едва слышно сказал:
— Прекращай это мама. Заплати и пусть уходят…
Венгерова отстранила Степана:
— Продолжайте, господа! Может, вам удастся убедить меня, что именно я убила Серёжу.
Роман Васенко встал и, обойдя стеллу, обвитую цветами-бабочками бугенвиллии, потянул носом, чуть тронул пальцами нежный цветок:
— Живой, а кажется искусственным. В жизни бывает наоборот: искусственный, а кажется живым. Запах здесь у вас в саду, Мила Михайловна, божественный. Пахнет цветами лимона…
— Это жасмин. Вы не видите, за вашей спиной цветущая лиана африканского жасмина.
— Вот именно мы часто не видим, что у нас за спиной, почти рядом. Янка…
Венгерова встала и, подойдя к Роману, заглянула ему в лицо:
— Янка была средством, а не целью. В последний, именно в последний, а не крайний наш разговор с Ельником я грубо выставила его за дверь и он отомстил. Конечно, за то, что он сделал, нужно было убить, но я
