Фридрих Незнанский - Ошибка президента
Двоих молодцов погубила самонадеянность. Они ни в коем случае не ожидали, что так себе тип — то ли поддатый, то ли попросту малахольный, как им показалось, — сперва уведет даму из-под удара приемом, известным хорошим профессиональным телохранителям, а потом взовьется на полтора метра вверх и в полете прицельно вмажет сперва одной, потом другой мокрой кроссовкой. Приподнявшая голову Ира увидела два падающих тела и самый финал полета, завершившегося непосредственно возле машины. У старшего мелькнул в руке вороненый ствол, что-то чпокнуло об асфальт в том месте, где мгновение назад мелькнула пестрая шапочка незнакомца. Наверное, стрелок обладал очень хорошей реакцией. В следующий момент зеркальные стекла сослужили предъявителям красных книжек скверную службу: их оппонент вынырнул из-за машины совсем не там, где его ждали. Стремительно перекатился через капот, с разворота вновь «выстрелила» кверху нога, и еще один человек, выронив пистолет, с тошнотворным хрустом врезался головой в прочный корпус автомобиля. Старший при этом все время дергал рукой, и Ира наконец догадалась, что он беспрерывно стрелял, хотя никаких выстрелов не было слышно, только какое-то слабенькое покашливание. Почему он так и не попал в незнакомца, составляло тайну, покрытую мраком. Тот схватил его и утянул внутрь машины, и что там происходило, Ира, слава Богу, не видела.
Автомобили проносились по набережной туда и сюда. Никто не обращал на происходившее никакого внимания. Может, и видели что-то сквозь мельтешение облепленных снегом дворников, но благоразумно предпочитали не замечать.
Ира не решалась встать: приподнялась на четвереньки и поползла к своему зонту, сиротливо колыхавшемуся у стены. Почти сразу по газону прочавкали те самые насквозь вымокшие кроссовки.
— Ну что, живы, Ирина Генриховна? — пробормотал насмешливый голос.
2
В дверь позвонили не так, как обычно звонила жена.
— Кто там?.. — замерев у двери, спросил Турецкий.
— Саша... — сдавленно долетело с площадки. — Открой...
Турецкий распахнул дверь, ожидая увидеть пяток спецназовских «Калашниковых», нацеленных ему в грудь. Иру действительно словно злые собаки кусали, но рядом с ней стоял всего один человек, и даже, кажется, не вооруженный. Он преспокойно отжимал лыжную шапочку, которую, по-видимому, перед тем полоскал в луже. На лестничный бетон струйкой сбегала вода. Человек не стал возражать, когда Ира бросилась к мужу, мгновенно промочив ему тенниску прикосновением набрякшего меха, и расплакалась у него на плече.
Саша почти внес ее в прихожую и растерянно сказал незнакомцу:
— Заходите, пожалуйста...
Тот не заставил себя упрашивать. Закрыв дверь, он стащил кожаную куртку и разулся. Ноги в черных шерстяных носках оставляли мокрые следы на линолеуме.
— Может, скажете, что случилось? — спросил его Турецкий. — Иру пока бесполезно расспрашивать.
Мужчина провел ладонью по совершенно седому ежику, плохо вязавшемуся с довольно молодым лицом, и пожал плечами:
— Четверо граждан с ухватками типичных шиловских коммандос собирались посадить твою благоверную в машину и куда-то препроводить. Вероятно, с целью покормить ужином в ресторане.
— И?.. — выговорил Саша, чувствуя, как сразу бешено застучало сердце.
Седой молча указал ему глазами на Иру. Турецкий поспешно высвободился из ее рук, принялся расстегивать вывалянную в грязи шубку, потом повел всхлипывавшую Иру в ванную. Пока он возился, незнакомец проследовал в кухню и, не спрашивая разрешения, поставил на плиту чайник.
— Сделай послаще, — сказал он, пододвигая появившемуся Турецкому самую большую из имевшихся на виду чашек. — Где в этом доме сахар? Пускай выпьет и ложится в кровать.
Ира была уверена, что не заснет, но горячий сладкий чай сделал свое дело, и она провалилась в сон почти сразу.
— Упомянутые граждане сидят во дворе, в своей машине, — без предисловий сообщил Турецкому незнакомец, когда они остались наедине. — Надеюсь, в ближайшие полчаса их там никто не найдёт.
— Что значит сидят?.. — Саша считал, что насмотрелся уже всякого, но чайник едва не выскочил у него из рук.
— Это значит, что у тебя под окошком стоит машина с четырьмя молодыми красивыми трупами, — мужчина покачал на пальце ключи. — Когда я отсюда уйду, загоню ее в Москву-реку. Или в Яузу. Еще не решил.
Саша вполне допускал, что ОНИ послали за женщиной далеко не самых продвинутых. Но все-таки четверых. «Господи, откуда принесло этого типа?!» Он поставил чайник и спросил:
— А ты кто?
— Киллер, — прозвучало в ответ. — Наемный убийца. Ты с такими, как я, на одном поле не садишься.
Турецкий тихо опустился на табуретку. Киллер взял чашку и с видимым удовольствием стал глотать обжигающий чай.
Мысли Турецкого ринулись полоумным галопом. Киллер. Причем не какая-нибудь дешевка, а профессионал класса люкс. У него за столом. Четверых в одиночку, да... Седой взял из вазочки кусок черствого бублика и стал его грызть, нимало не смущаясь пристальным взглядом Турецкого. Саше вдруг показалось, будто он уже где-то видел эту физиономию. Он сделал в воздухе неопределенный жест и спросил полуутвердительно:
— А ведь мы где-то встречались?
Киллер кивнул.
— В Барашевском переулке. — Нагнувшись, он стащил мокрые носки и пристроил их на батарею сушиться: — У тебя сухих не найдется?
Саша механически отправился в комнату, чувствуя, как рушится мироздание. Ира спала, свернувшись клубочком и с головой закутавшись в одеяло. Господи. Наемный убийца. Который ее. От ЭТИХ. Который, между нами девочками говоря, и его в тот раз в переулке...
То есть уже полное сумасшествие.
Киллер натянул сухие носки, благодарно кивнул ему и доверительно сообщил:
— Мне на тебя, Александр Борисович, предлагают контракт.
Турецкий не особо привык бегать от драки и, как старый самбист, был далеко не дураком в рукопашной. Именно благодаря этому обстоятельству он мгновенно и со всей определенностью понял: у него не было ни единого шанса против седого светлоглазого человека, спокойно размешивавшего ложечкой чай. Ни единого шанса. Если этот человек захочет, он просто пошевелит рукой, и ложечка, купленная когда-то за шестьдесят копеек, с силой выстрела войдет Турецкому в глаз. Или в сердце. По выбору.
И тут на него вдруг снизошло просветление: Барашевский. Раннее утро... рюкзак... мамочка моя родная, шум отъезжающего автомобиля. Серия заказных убийств, от которых чуть не плакали в Петербурге.
Отгадка тайны грызла бублик, сидя напротив.
Откуда ему было знать, что киллер всего несколько минут назад разрешил свою собственную головоломку и понял, ЧТО подсознательно смутило его в неопровержимом досье, которое он изучал в Лисьем Носу. Почерк родного ведомства, вот как это называлось. Тогда в переулке он оказался, в общем, случайно. И в драку ввязался больше оттого, что весьма не любил, когда у него перед носом начинали размахивать ножичками всякие сопляки. Турецкого он узнал только потом, когда все уже отгремело. И тот вовсе не показался ему похожим на продажную шкуру, хотя мало ли кто на кого не похож. Зато сегодня он, что называется, вышел в масть. Ухватки бывших коллег он распознал бы за версту. А потом их старший дал ему окончательное подтверждение. Когда надрывался от боли на заднем сиденье темно-зелеленого «форда».
Киллер вдруг велел тоном, не терпящим возражений:
— Давай, тащи финики.
— Какие финики? — медленно спросил Саша. Во рту было противно и сухо.
— Рассказывай, говорю, почему я не должен тебя убивать.
Все-таки кухни— это совсем особенные места. На кухнях сами собой произносятся вещи, которые ни за что нельзя выговорить, к примеру, в гостиной. Позже Саша удивлялся собственному безрассудству, но в тот момент он просто взял да и вывалил киллеру абсолютно все. Кажется, он бегал между холодильником и плитой, размахивая руками. Киллер внимательно слушал, не перебивая и не задавая вопросов. Он мог бы произнести неплохую ответную речь, но с его понятиями о здоровом образе жизни подобная откровенность как-то не совпадала.
— Все? — спросил он, когда Саша опустошенно умолк. Турецкий кивнул. Киллер забрал с батареи не успевшие просохнуть носки, сунул их в карман и поднялся.
— Выйду на связь денька через два, — сказал он, направляясь в прихожую. — Проверю, что ты мне тут наплел.
Умом Саша понимал, чем могли обернуться для него результаты проверки. Странно, но его это почти не волновано. Он только спросил:
— Как тебя звать?
— Алексеем.
