Хорошие девочки тоже лгут - Карен М. МакМанус
Все это время Люк лишь гордо улыбается, изображая из себя отца, и время от времени вставляет что-то вроде: «Я всегда так говорю!» или: «Дети! И что с ними делать?». Пустые вежливые фразы. Все это настолько сбивает с толку, что вскоре у меня начинает раскалываться голова.
– Господи, уже гораздо позже, чем я думала, – в конце концов с легкой улыбкой замечает Аннализа, бросив взгляд на встроенные в микроволновку часы. – Пора домой. Рада была поболтать, Лиам. Надеюсь, скоро увидимся.
– Я тоже надеюсь, – выдавливаю я.
– Какой замечательный вечер, – потирает руки любезный папа Люк.
– Насчет дня рождения отца в следующем месяце я сообщу заранее, – говорит ему Аннализа. – Тебе понравится его поместье. Летом там нереально красиво. То, что нужно для вдохновения.
– Прекрасно, – сияет Люк. – Я провожу тебя до машины.
Они выходят за дверь. Следующие пять минут я меряю шагами квартиру, массируя виски, чтобы унять головную боль. Не хочется даже думать, какой вред я, подыгрывая Люку, могу причинить Аннализе. Хотя… сегодня я ведь не играл и честно отвечал на все ее вопросы. И Люк не сказал ей обо мне ни слова лжи.
Назвал мое настоящее имя. И мой истинный возраст. Возможно, это что-то значит?
Вскоре Люк, насвистывая, взбегает по ступенькам и входит в квартиру, улыбаясь столь же лучезарно, как и рядом с Аннализой.
– Скажи, потрясающая женщина! – заявляет он.
Это что же… отцу в самом деле нравится Аннализа? Без шуток?
– Да, – осторожно отвечаю я. – Где ты с ней познакомился?
– На открытии галереи в центре города. – Люк берет со столешницы бутылку бурбона и наливает порцию себе в стакан. – Ты же знаешь, мне нравится быть в курсе событий, связанных с местным искусством. – Вообще-то первый раз слышу, но Люку явно не нужен мой ответ. – Так вот, я вхожу. Бац! – и вот она. У меня аж дыхание сперло.
– Ладно, – отзываюсь я. В этой истории явно не все так чисто, поскольку Аннализа не относится к типу женщин, которые обычно нравятся отцу. Она старше и гораздо больше похожа на мать.
– Аннализа всерьез покровительствует искусству, – продолжает Люк. – Как и все Сазерленды. – Заметив мой растерянный взгляд, он добавляет: – Да ладно, ты ведь был в крыле Сазерлендов в Портлендском музее искусств?
– Нет. – Хочется напомнить, что он не настоящий художник, и все же фамилия Сазерленд привлекает мое внимание. Я незнаком с музеем, но слышал о компании по продаже недвижимости. В центре Портленда их просто пруд пруди. – Постой, это как «Сазерленд Тауэрс»? Или площадь Сазерленда? Или…
– Вот-вот. – Люк делает большой глоток бурбона и причмокивает губами. – Знаешь, Лиам, Аннализа – выдающаяся женщина. Необыкновенная.
Другими словами, необычайно богатая.
– Что ты намерен с ней делать? – выпаливаю я, даже не успев собраться с мыслями и задать вопрос, на который он в самом деле мог бы ответить.
Однако Люк по-прежнему ведет себя как любезный папочка. Не обратив внимания на обвинительные интонации в моем голосе – или пропустив их мимо ушей, – он мечтательно улыбается и сообщает:
– Хочу на ней жениться.
Глава 5
Кэт
Странно тосковать по тому, что еще не прошло.
Только вчера я сидела в задней комнате Джем, как всегда обсуждая с завсегдатаями реалити-шоу, – обычный будний день в начале августа, ничем не выделяющийся в бесчисленной череде других. Но сегодня Джейми собирается в Мэн, в поместье Сазерленда, а я на выходные останусь у моей подруги Ханны. И в преддверии отъезда меня отчего-то охватывает чувство, будто я смотрю на знакомое пространство сквозь линзы цвета сепии.
И неважно, что сейчас лишь полседьмого утра, а в комнате никого нет. Джейми вместе с Джем в приемной собирают все, что может пригодиться в выходные. Морган еще раз проверяет наличие бензина, масла и прочих жидкостей в нашем стареньком внедорожнике «Хонда». Впервые я остаюсь здесь одна, и без людей, обычно сидящих вокруг длинных столов, задний офис выглядит пыльным и заброшенным. Даже отчего-то чуточку зловещим.
Прошло уже больше месяца, но я все никак не могу привыкнуть к факту, что та жизнь, которой я жила с самого детства, вот-вот изменится.
– «Воспоминания… Совсем одна в лунном свете», – раздается за спиной фальшивое пение.
Столь неожиданное в утренней тишине, что я невольно ахаю. Пульс учащается. Я резко оборачиваюсь. И натыкаюсь взглядом на Джем с собранными в низкий пучок седыми волосами. В руках у нее большой термос из нержавеющей стали.
– Ты похожа на хмурую статистку из «Кошек». – Она почти улыбается.
Глубоко вдохнув, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце, я уточняю:
– Откуда?
– Из «Кошек». Такой мюзикл. Вряд ли я настолько плохо пою, что ты не узнала «Memory». Это одна из самых культовых драматических песен всех времен. – Видя непонимание на моем лице, Джем закатывает глаза. – Боже, ваше поколение совершенно незнакомо с культурными ценностями. Лучше бы поменьше сидели в Тик-Токе. – Не дожидаясь моего ответа, она добавляет с чуть меньшим сарказмом: – Да ладно, вы еще сюда вернетесь.
– Знаю, – бормочу я, потирая обнаженные руки.
Однако зорким взглядом Джем подмечает все, даже мурашки, побежавшие по моей коже, несмотря на жару в комнате.
– Чего ты боишься? – интересуется она. Не дождавшись ответа, склоняет голову набок и добавляет: – С Джейми все будет хорошо. Дело проще простого.
– И она так говорит, – киваю я.
Завтра магнату в сфере недвижимости Россу Сазерленду исполняется восемьдесят лет, в честь чего в его поместье в Биксби, штат Мэн, состоится трехдневное празднование. На этом мероприятии задействовано около ста человек обслуживающего персонала. Все они остановятся в жилом комплексе, расположенном поблизости от закрытого семейного поместья. Благодаря рекомендации недовольной сотрудницы из штата домашней прислуги Сазерлендов, с которой смогла сдружиться Морган, в их число удалось включить и Джейми.
– Но ты в это не веришь, – криво улыбается Джем.
– Да нет, конечно, верю, – отвечаю я, стремясь разубедить Джем. Иначе моим планам на выходные придет конец. – Просто еще слишком рано. Я до конца не проснулась.
– Я так и думала. Вот, держи. – Джем протягивает мне термос. – Очень крепкий черный кофе с безумным количеством сахара. Как ты любишь.
– Спасибо. – К горлу подступает странный ком, и в голове вдруг мелькает мысль, не обняться ли нам. Мы никогда не обнимались. Так,
