Ярость одиночества. Два детектива под одной обложкой - Алена Бессонова
Ольга, прежде чем ответить, поставила перед мужем блюдце с охапкой свежего укропа:
— Ешь, дорогой, эта трава полезна дяденькам. — Она стрельнула взглядом на обескураженную физиономию благоверного, который застыл, не донеся ложку до рта:
— Не понял?!
Ольга неспешно взяла веточку укропа и, пожевав её, так же неторопливо, голосом лектора из научного общества сообщила:
— Укроп обладает успокаивающими свойствами. Помогает мужчине снять напряжение от проблем будничных дней. — Ольга выделила голосом слово «напряжение» и, подмигнув мужу, заметила:
— Нашему майору не столько дело интересно, сколько сама Кира.
— Снять напряжение? Ты про укроп в этом смысле? — успокоился Исайчев. — А про Романа серьёзно? То-то я смотрю, из майора деловитость так и прёт. Он запросил дела о гибели подруг Киры и теперь роет их, связывая воедино. Я не уверен, что он прав. Может быть, девицы начудили не все разом, а каждая отдельно. Тогда Роман не по той дорожке идёт.
Ольга присела на краешек стула по другую сторону стола от мужа.
— Я недавно смотрела свою коллекцию и нашла одну замечательную монету. Знаешь, Мишка, монетки — это не просто застывшая история, это учебник истории. Они опыт и подсказка. Так вот эта замечательная монета была выпущена в честь юбилея Ленина. Советское правительство решило сделать необыкновенные денежки, с секретом. В каждую стотысячную деньгу закладывался изумруд весом пять карат. Тайник прятали в бороду вождя. Чтобы его раскрыть, нужно было нажать на профиль Ильича. Если денежка счастливая, то товарищ Ленин отмыкал рот и в зубах появлялся изумруд. Вот так.
— Ну-у-у, — прекратил есть Исайчев. — Шутишь?
— Не-а! Исторический факт! Что же делали нумизматы? — Ольга пододвинула ближе к мужу стакан с компотом: — Ешь, ешь… Нумизматы скупали такие юбилейные рубли вёдрами и давили на профиль. История длится и по сей день, но без первоначального ажиотажа. Пока известно пять удачных случаев. Если в монете искомого нет, то она уже ничего не стоит и коллекционеры продают их за бесценок. Обрати внимание: ни один нумизмат никогда не купит рубль с Лениным у другого нумизмата. Зачем? Они оба знают этот секрет. В вёдрах пустая порода.
— Ну-у-у, — продолжал вопрошать Исайчев. — И что?
— Надо забыть все старые наработки и начать сначала. После прекращения следствия по любому признаку следак, завершивший дело, при открытии его вновь скидывает идущему за ним пустую породу. Это моё мнение. Вам решать, ошибочное оно или нет. Выстрел в Киру был не просто выстрел. Злодей мог убить её другим, более лёгким способом. Но не убил. Почему?
— ?
— Потому что он утверждал себя в своих глазах. Все мертвы, некому что-то доказывать. Выстрел — красивая точка.
— Или она! — заключил Михаил. — Я бы не сбрасывал со счетов женщину. Где-то, когда-то КЕКСики могли её сильно обидеть. Они в школьные годы звездили. Может быть, зависть?
— Или так, — согласилась Ольга. — И ещё один совет: многие ошибочно полагают, что чем больше монета блестит, тем она сильнее нравится коллекционерам. Сразу предупреждаю, это не так. Попробуйте выставить на нумизматический сайт надраенную монету — вас в лучшем случае забанят и обматерят, мол, иди лучше коту яйца до блеска наводи. Собирателям нравятся монеты в «родной одежде», то есть в патине, придающей ей особый шик, подтверждающей подлинность. Обычно патина — это верхний слой, в нашем деле может быть всё наоборот — до патины придётся дорыться. Каждый следак наводил свой лоск…
— Ты с чего начала бы?
— С начала, дорогой! С первой жертвы. С Ксении Звягинцевой.
Михаил нахмурил лоб:
— Мы просеяли её жизнь здесь, в России. Я убеждён, что смерть пришла к ней отсюда. Ни-че-го примечательного не нашли. Не за что зацепиться.
— А Борис Эздрин? Чую, это не проходная фигура, и Регина его тоже здесь при чём.
— Наверное, ты права, Копилка. — Исайчев встал и с любопытством заглянул в кастрюлю с солянкой: — Добавки дашь? Это Кира с Романом грибов набрали? Долго ходили?
Ольге нечасто удавалось самой кормить мужа, поэтому сейчас она делала это с удовольствием.
— Ходили долго, а грибы купили в магазине. Хотя врут, что сами набрали, вымыли и упаковали.
— Ты Киру предупреди, — усмехнулся Исайчев, — Ромка в лес заводит девушку, а выводит беременную женщину. Он мастак.
Ольга положила обе руки на плечи мужа, чмокнула в макушку:
— Никого я предупреждать не буду. Сами разберутся…
12
Старший эксперт подполковник юстиции Галина Николаевна Долженко сидела в своём кабинете и задумчиво смотрела в одну точку. Колени ломило сил нет как больно. На правой ступне воспалилась косточка.
— Всё! — говорила себе Галина Николаевна. — Пора драпать, пока ноги ещё носят. А то, как Вовку Корячка, увезут на «скоряке» в больничку и там поселят на ПМЖ.
Владимир Львович Корячок, полковник юстиции в отставке, бывший начальник Следственного комитета, учился с Галиной Николаевной, тогда просто Галкой, в одном юридическом институте. Она на следственно-криминалистическом факультете, а он на судебно-прокурорском. Она на курс младше.
В студенческие годы, да и сейчас, Галку знали во всех убойных райотделах Сартова. Со временем её имя претерпело изменения: из Галки в Галину, из Галины в Галину Николаевну, из Галины Николаевны в подполковника Долженко. Не менялась только Галкина сущность. Она всегда оставалась человеком въедливым, высокопрофессиональным, любопытным и бесстрашным. Именно она в любом возрасте вместе с операми лазила по коммунальным колодцам и выковыривала полуразложившиеся трупы, снимала с высоковольтных проводов сгоревшие тела воришек, собирала в единое целое расчленённые тела. Такую работу Галина проделывала без брезгливой гримасы на лице и почти без эмоций. Ко всему прочему, Галина Николаевна была хороша собой, умна и с немалым чувством юмора. На сей момент за плечами эксперта было сорок лет выслуги, два ордена и несчётное количество медалей, а вот семьи у подполковника Долженко не было. Не успела. Заработалась.
Сейчас Долженко хотела покоя, но страх за своих мальчишек останавливал её от написания рапорта об отставке. Мальчишками подполковник Долженко считала следователей комитета. А они не просто любили Галю — они её обожали. Сотрудники называли её «бабушкой русской экспертизы». Бабушка часто защищала проштрафившихся молодых следователей от гневливого начальника. Она придумывала такие причины, обеляющие провинившихся, что души не чаявший в ней полковник Корячок забирал свои грозные слова обратно. Когда-то давно, лет тридцать назад, Владимир Львович был в неё влюблён, но добиться расположения не хватило силёнок, о чём он продолжал жалеть до сей поры. Защищала Галина Николаевна, конечно, не всех, а только тех, кого считала богом поцелованным трудоголиком. Любимая поговорка подполковника Долженко звучала так: «Кто в работе впереди, у тех орден на груди». Михаил Исайчев и Роман Васенко
