Королевская тайна - Эндрю Тэйлор
Не успел я прийти к этому обнадеживающему выводу, как мальчик, который служит у нас в конторе на побегушках, явился зажигать свечи. Выполнив свою задачу, паренек поспешил прочь, едва не врезавшись в дверях в самого господина Уильямсона.
– С каждым днем этот мальчишка становится все неповоротливее, – недовольно проворчал мой патрон. – Марвуд, можно вас на пару слов? И возьмите свечу.
Пройдя вслед за Уильямсоном в его личный кабинет, я закрыл дверь. Начальник жестом велел мне поставить свечу на стол. Огонек покачивался в сумерках, а тени в углах сгустились еще больше.
– Нынче утром вы долго отсутствовали.
– Как вы и хотели, сэр, я отнес докладную записку о Дувре в Горинг-хаус. Однако его светлость был занят, и мне пришлось ждать.
Лицо Уильямсона не отличалось выразительностью, но даже при тусклом освещении мне показалось, что он неодобрительно поджал губы. Мой патрон не любил, когда кто-то понапрасну тратил его время или время его подчиненных.
– Значит, его светлость был занят важными делами?
– Лорд Арлингтон хочет перестроить по новому проекту птичник госпожи Изабеллы, – ответил я, воспользовавшись шансом увести разговор в сторону от моей собственной персоны. – И конюшни в Юстон-холле.
– И кто же разрабатывает для него проекты?
– В основном госпожа Хэксби.
– Его светлость оказывает ей покровительство?
– Лорд Арлингтон доволен ее работой, сэр, – сухо ответил я. – И его дочь тоже, а для его светлости очень важно порадовать малютку. Раз уж госпожа Хэксби пришла осматривать птичник, лорд Арлингтон заодно попросил ее взглянуть на планы конюшен. А пока они обсуждали эти проекты, прибыл доктор Рен.
– Что за странный интерес к зданиям! – заметил господин Уильямсон. – Все это прекрасно, Марвуд, но про настоящую работу тоже забывать нельзя – она сама себя не сделает.
Когда я покинул Уайтхолл, уже окончательно стемнело. Заиндевевшая земля была твердой как камень. Я пешком направился к своему дому в Савое.
Приближаясь к ярко освещенной Новой бирже на Стрэнде, я заметил в тридцати ярдах от себя знакомую коренастую фигуру. Да это же Ричард Эббот! Ничего необычного в этой встрече не было – я случайно натыкался на него каждую неделю, ведь Эббот жил где-то на Флит-стрит и по дороге в Уайтхолл и обратно всегда проходил мимо ворот, ведущих со Стрэнда в Савой.
У Эббота была весьма своеобразная походка: нос задран кверху, спина идеально прямая – настолько, что иногда казалось, будто он бросает вызов законам природы и при ходьбе прогибается не вперед, а назад. А носки туфель Эббота смотрели в разные стороны – среди людей подобное строение ног редкость, зато среди уток это обычное явление.
Рядом с моим бывшим сослуживцем шел еще один мужчина, намного выше его. Подстраиваясь под Эббота, он старался шагать не слишком широко. Вот они остановились возле витрины лавки. В это заведение наведывались только зажиточные покупатели: там продавали ост-индский фарфор, расписанный в Голландии. Оба повернули голову и стали разглядывать выставленные товары. Спутника Эббота я успел разглядеть лишь мельком, к тому же освещение было скудным. Я заметил только, что у этого мужчины вытянутое лошадиное лицо и крупный нос. На поясе у него висела шпага, да и держался он как человек из общества. В его облике было что-то знакомое, но я никак не мог сообразить, кого же он мне напоминает.
Не желая встречи с ними, я замедлил шаг. Вскоре оба отошли от Новой биржи, пересекли Стрэнд и, оказавшись на северной стороне, скрылись в переулке Блю-Буш[1].
Кроме одноименной таверны, зайти в этом переулке было некуда. Я, помнится, как-то ходил туда с друзьями вскоре после того, как поступил на службу в Уайтхолл, но с тех пор больше в «Синий куст» не заглядывал. Это заведение называлось таверной, поскольку там можно было и перекусить, и выпить, и повеселиться в дружеской компании. Но на самом деле в «Синий куст» приходили ради того, чтобы сразиться в кости или в карты, ради того, чтобы выиграть и проиграть деньги. В тот единственный вечер я в пьяном угаре спустил больше, чем мог себе позволить, и дал зарок, что отныне ноги моей там не будет. С тех пор до меня доходили слухи, что, когда в «Синем кусте» идет большая игра, внутри костей прячут тяжелые металлические винты и дают посетителям крапленые карты.
Эббот вел себя глупо, но, поскольку меня это никоим образом не касалось, я продолжил путь. Уже почти добравшись до дома, я вспомнил костяной диск, который Эббот сегодня утром обронил в кабинете лорда Арлингтона. И тут я понял, что на нем было изображено вовсе не дерево, а синий куст.
Глава 6
Господин Фэншоу сдержал свое обещание. На следующий день после их случайной встречи в Театре герцога Йоркского Кэт получила от него письмо: он предлагал ей проинспектировать новый склад в ближайшую среду в десять часов утра. В это время господин Фэншоу как раз прибудет в порт, чтобы проследить за разгрузкой корабля, которым владеет на паях.
Кэтрин ответила согласием, гадая, будет ли там также и господин ван Рибик. Получив это приглашение, она в преддверии встречи неоднократно вспоминала голландца. Ей пришлись по душе и его благовоспитанность, и манера вести беседу.
Дождя утром в среду не было, и Кэт пешком шла по Темз-стрит в сопровождении Бреннана.
– Вчера вечером я опять видел Марвуда, – нарочито небрежным тоном сообщил тот.
– Вот как? – Кэтрин надеялась, что ее собственный тон такой же скучающий. – И где?
– На том же самом месте – на углу Вер-стрит и Клэр-маркет.
– Если он долго там простоял, то наверняка вымок до нитки. Дождь вчера лил как из ведра. Пойдемте по Сент-Беннет-хилл, срежем угол.
Остаток пути они проделали молча. Не то чтобы Бреннан и Марвуд недолюбливали друг друга – их взаимная враждебность осталась в прошлом, – однако недоверие между ними сохранилось до сих пор. С начала года Бреннан снимал квартиру неподалеку от Вер-стрит. Он упоминал, что за прошедший месяц несколько раз видел там Марвуда. Кэт не нужно было гадать, для чего он посещает эту часть города. Вер-стрит находилась меньше чем в пяти минутах ходьбы от Театра герцога Йоркского на краю парка Линкольнс-Инн-Филдс. Там снимали комнаты многие актеры и актрисы.
Склад Фэншоу располагался в стороне, у одной из пристаней между Лондонским мостом и Тауэром, одобренной таможней для выгрузки грузов, в нескольких сотнях ярдов к востоку от пристани в Биллингсгейте. Новый склад стоял на том же месте, что и его предшественник. После Великого
