Королевская тайна - Эндрю Тэйлор

Эндрю Тейлор

Королевская тайна

Посвящается Кэролайн

Andrew Taylor

THE ROYAL SECRET

Copyright © Andrew Taylor, 2021

All rights reserved

Карта выполнена Юлией Каташинской

© А. Д. Осипова, перевод, 2024

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024

Издательство Азбука®

От автора

В 1670 году Англия, Шотландия и Ирландия по-прежнему использовали юлианский календарь, появившийся еще во времена Юлия Цезаря. Но с 1582 года большинство европейских государств перешли на более точный григорианский календарь, утвержденный папой римским Григорием XIII. В результате парижские даты на десять дней опережали лондонские. Так, к примеру, в Англии было воскресенье, 6 марта 1670 года, а во Франции – тоже воскресенье, но уже 16 марта.

В те времена обед считался главной трапезой дня. Обедать было принято около полудня.

Выдержки из писем Карла II Стюарта к его младшей сестре Генриетте анне, герцогине Орлеанской

Уайтхолл, 20 января 1669 года

…Сим письмом отправляю тебе шифр, очень простой и надежный: на внешней стороне сам шифр, а внутри имена, которые, по моему суждению, понадобятся тебе для нашего дела.

Более прибавить нечего, остаюсь всецело твоим,

К.

Уайтхолл, 25 апреля 1669 года

…А пока с нетерпением жду от тебя вестей, ибо нет мне покоя, когда у тебя не все благополучно. Береги себя, дражайшая сестра, ежели я тебе хоть чуть-чуть дорог.

Твой бесконечно любящий брат К.

Главные действующие лица

Дом со знаком розы, Генриетта-стрит

Кэтрин Хэксби (в девичестве Ловетт), владелица чертежного бюро

Бреннан, ее чертежник

Джейн Эш, ее служанка

Фибс, привратник

Джош, мальчик на побегушках

Инфермари-клоуз, Савой

Джеймс Марвуд, клерк Джозефа Уильямсона и секретарь Совета красного сукна

Маргарет и Сэм Уизердин, его слуги

Стивен, его лакей

Уайтхолл

Король Карл II

Лорд Арлингтон, государственный секретарь

Джозеф Уильямсон, заместитель лорда Арлингтона

Дадли Горвин, клерк лорда Арлингтона

Уильям Чиффинч, хранитель личных покоев короля

Господин Смирк, чиновник из канцелярии лорд-камергера

Господин Нонтон, чиновник из канцелярии лорд-стюарда

Дидо, собака

Прочие

Принцесса Генриетта Анна, герцогиня Орлеанская (Мадам, Минетта)

Мадам де Борд, ее камеристка

Ричард Эббот, клерк лорда Арлингтона

Анна Эббот, его жена (ранее Анна Фэншоу)

Мария Фэншоу, дочь Анны от первого брака

Ханна, служанка Эбботов

Господин Фэншоу, торговец, проживающий на Слотер-стрит в Смитфилде и в поместье Сверинг в Кенте

Хенрик ван Рибик, джентльмен из Голландии, сводный брат Анны Эббот

Коннолли, управляющий заведением «Синий куст»

Джеремайя Джонсон, профессиональный игрок

Господин и госпожа Алинк из Остин-Фрайерс

Калибан, лев

Глава 1

Две девочки стояли у окна, а за деревянной панелью на стене копошилась крыса.

Холодное небо сияло пронзительной голубизной. Если приглядеться внимательнее, между почерневшими зданиями и заснеженными крышами Темпла впереди мелькала Темза. Но из-за стекла все это, в том числе и небо, выглядело зеленоватым и размытым.

– Ненавижу этот дом, – произнесла Мария. – И Эббота тоже ненавижу. Хоть бы он умер!

– Вчера вечером хозяин снова тебя выпорол, – сделала вывод Ханна.

Она была на два года старше Марии и к тому же намного выше ростом: это в какой-то степени сглаживало разницу в статусе девочек – во всяком случае, когда они разговаривали наедине.

– Ненавижу его. Даже не думала, что можно так сильно кого-то ненавидеть.

– А выглядит-то он неважно, – будто без всякой задней мысли заметила Ханна. Лицо служанки было сплошь усеяно веснушками, а волосы в зависимости от освещения казались то светлыми, то рыжими. – Может, и впрямь помрет.

– Эббот не человек, а дьявол. Он и вовсе помирать не станет, лишь бы только нам досадить.

За глаза Мария всегда называла отчима Эббот, будто пса или слугу. Ханна прижалась кончиком носа к заиндевевшему по краям окну. От ее дыхания холодное стекло запотело. И Темпл, и река исчезли.

– Все умирают, – возразила Ханна и потерла пальцем ромбик стекла. И Темпл, и река показались снова. – А если твое желание исполнится, что тогда?

– Мы с мамой, наверное, вернемся на Слотер-стрит, и все опять будет хорошо.

– А как же я?

– Тебя мы, конечно, возьмем с собой, – ответила Мария.

Ханна повернулась к ней:

– Клянешься? Даешь обет?

Мария скрестила пальцы за спиной на случай, если когда-нибудь это обещание станет для нее обузой.

– Клянусь.

– Чем?

– Могилой отца.

Ханна опять потерла стекло и проследила взглядом за пикирующей вороной. Птица села на ограду сада.

– Вообще-то, есть один способ, – сказала служанка.

– Какой?

– Только никому не рассказывай. Ни в коем случае. Да и не знаю, получится ли.

Глаза у Марии стали круглыми.

– Ты видела, как это делается?

– Нет, зато слышала, что говорила Ганга.

– Кто?

– Моя знакомая старуха. В деревне жил один мальчишка. Рассказывали, будто он с детьми и животными такое вытворял – ужас! Нужно было что-то предпринять. И Ганга знала, что именно. Мальчишку того всего раздуло, и он умер.

– Она убила его? И ее не повесили?

– За что? Ганга его пальцем не тронула. И никто не трогал, больно надо. Ганга его и так прикончила – раз, и готово. Грозилась, что и со мной то же самое сделает, если кудахтать не перестану.

Несколько секунд обе молчали. Даже крыса перестала скрестись, будто угроза Ганги заставила призадуматься и ее тоже.

– Я… я тебе не верю. – Голос Марии прозвучал чуть громче шепота.

– А мне-то что? Подумаешь! Не хочешь – не верь. – Ханна бросила на нее взгляд, исполненный презрения. – Да только я точно знаю: средство верное. Дело ведь при мне было. – Служанка выдержала паузу, потом ее губы медленно растянулись в улыбке. – А еще я знаю, что надо делать. Ганга мне говорила.

– И что же?

– Так я тебе и сказала.

– А ты сама можешь… – Мария набрала полную грудь воздуха. – Можешь с кем-нибудь это сделать? Если захочешь?

– Люди все время болеют и умирают, – промолвила Ханна. – Молодые и старики, богачи и нищие. Ничего особенного тут нет. Дело житейское.

Мария кивнула. Она не могла отвести глаз от лица собеседницы, от ее улыбающихся губ, с которых одно за другим слетали слова.

– Этим-то мой способ и хорош, – терпеливо, будто говорила с малым ребенком, объясняла Ханна. – Никто ничего не заподозрит.

– Ты… – Мария сглотнула ком