Не лучшее время для убийства - Юлия Евдокимова
Легенда обещает, что если удалось сосчитать всех пчел, то человека немедленно поцелует фортуна, и все намеченное сбудется. говорят, что пчел ровно 91. Но никто не уверен входит ли в это число самая большая пчела в середине.
Саше ни разу не удалось сосчитать, все время сбивалась. Галина лишь махнула рукой, глупости. мол это все, и повела девушку дальше, на ходу показывая на раскрытое окно палаццо в конце площади. По легенде там ждет своего возлюбленного призрачная дама, и окно никогда не закрывали, однажды попытались – и начались у семьи неприятности. Так окно и остается всегда открытым. Интереснее же, чем каких-то пчел считать, глаза портить!
Еще недавно, несмотря на близость к самому сердцу исторического центра Флоренции, площадь Сантиссима Аннунциата привлекала наркоманов и прочий сброд, и с наступлением сумерек сюда мало кто совался. Но времена ко всеобщей радости изменились, площадь привели в порядок.
Женщины нырнули в аркаду Оспедале дельи Инноченти, бывшего воспитательного дома для брошенных детей – или приюта невинных. Сегодня здесь расположились библиотека и один из лучших выставочных залов Флоренции, но на первом этаже сохранилось множество благотворительных организаций. У истоков создания комплекса стоял великий Брунеллески, закончил строительство Франческо делла Луна. Саша поругала себя, что никогда не заходила в изящные аркады, сейчас глаза разбежались от фресок и статуй.
В выставочном зале было пусто. Саша тут же поинтересовалась, можно ли увидеть синьора Дугласа Ханберри, а Галина отправилась в залы.
Дежурная взяла телефон, нажала кнопку, сообщила, что к синьору Ханберри пришла посетительница.
Выслушав ответ, она предложила Саше подождать пару минут, синьор сейчас спустится.
Саша мысленно выругалась. Это Галина в качестве наследницы и душеприказчицы должна разговаривать с американцем, но почему-то ускакала наслаждаться искусством. А ведь сама хотела совместить разговор с выставкой!
– Это вы пришли к синьору Ханберри? – Перед Сашей появилась невысокая худенькая женщина. Ее нельзя было назвать красивой, слишком тонкие губы, слишком бесцветное лицо, но одежда кричала об известных дизайнерах, а бриллианты в ушах сияли ярче ламп. Кремовая шелковая блузка, строгий темно-синий жакет, узкая юбка и высоченные каблуки – идеальный личный помощник миллионера. Саша на таких каблуках не только ходить, стоять бы не смогла!
– Меня зовут Элена Дамиани, следуйте за мной, пожалуйста. – Женщина повернулась и бодро поцокала к двери с надписью «privatо».
За дверью открылся коридор, устланный красным ковром.
И почему все галеристки похожи одна на другую? Саша вспомнила хозяйку галереи в Базиликате, которая плохо кончила, и правильно, ибо нечего распродавать украденные сокровища! Та умудрялась бегать по горным тропам на умопомрачительных каблуках. Элена, судя по внешности, вряд ли полезла бы в горы даже в кроссовках, почему-то она сразу не понравилась Саше. Бывает, что с первого взгляда возникает антипатия, так и случилось в этот раз.
Элена Дамиани остановилась возле двери с надписью «Администратор», открыла ее без стука, вошла впереди Саши.
– Дуглас, эта синьора хочет тебя видеть.
– Как поживаете? – по-английски спросил Дуглас, поднявшись из-за стола и протянув Саше руку. –Вы из фонда Бардини, верно? Звонили утром.
Саша пожала руку. – Нет, я не из фонда Бардини.
Американец удивленно посмотрел на Сашу, потом на Элену, которая растерянно пожала плечами.
– Я сейчас все объясню. Я адвокат синьоры Елены Иволгиной, известной писательницы, которая погибла три дня назад в Тоскане. То есть теперь адвокат ее наследницы.
– Какая трагедия! Да, что-то такое писали в газетах. Но что вы хотите от нас уважаемая…
– Алессандра, меня зовут Алессандра.
– Так что вы хотите?
– Я буду краткой. Моя клиентка и душеприказчица синьоры Иволгиной, а также ее литературный агент, хочет передать издательству последний роман синьоры. Ей стало известно, что Иволгина задумала какие-то изменения в сюжете. Эти изменения связаны с вопросами, которые синьора Иволгина задавала специалистам, мы пытаемся понять, о чем шла речь. Писательница встречалась с синьором Джанотти, тот перенаправил ее к вам. Мы хотели узнать, состоялась ли ваша встреча и что хотела узнать Иволгина.
Дуглас все еще смотрел на Сашу в недоумении. Переглянулся с Эленой.
– Я не знаю, зачем Джанотти прислал синьору ко мне.
– Вы не встречались?
– Встречались, но я ничем не смог ей помочь.
– А что она хотела?
– Она рассказала, что хочет изменить сюжет, но я объяснил, что в тот период, о котором она пишет, не существовало методов обнаружения подделок.
– Значит, ее интересовало обнаружение подделок?
– Именно.
– Представляю, как она была разочарована. А какой метод она хотела использовать?
– Что-то вроде рентгеновских лучей. Разочарована… не думаю, она сказала, что просто вернется к предыдущему плану.
– Вы занимаетесь реставрацией?
– Я? Ну что вы, должно быть вам дали неверную информацию. Синьора интересовалась лишь тем, о чем я уже сказал.
– И все?
– И все, извинилась за мое потраченное время и ушла. – Тон, каким это было сказано, подразумевал, что и Саша должна немедля сделать то же самое.
– Спасибо за ваше время. Я сама найду выход. У дверей Александра обернулась и поймала выражение облегчения, явно написанное на лицах Дугласа и Элены. Но они тут же расплылись в улыбке и девушка подумала, что ей просто показалось. А может, парочке было жаль потраченного впустую времени.
***
Саша прошла по залам, хмурясь и пожимая плечами. Ей абсолютно не нравилось развешанное по стенам. И это во Флоренции, где в мастерских работали Леонардо и Боттичелли, ваял Микеланджело, покупал краски у старого моста Вероккьо, Липпи, Джотто и Гирландайо создавали свои полотна. А теперь непонятная…да, вот именно, мазня! А главное- зачем? Когда нечего сказать, ты творишь вот так?
Галину она нашла в глубоком созерцании чего-то пестрого и неопределенного, она только что распрощалась с красивой молодой женщиной, вежливо кивнувшей Саше.
– И как все прошло? – не отрываясь от картины поинтересовалась женщина.
– Любопытно, должна сказать.
– Ты узнала, зачем Иволгина приходила к американцу? И приходила ли вообще.
– Она приходила. А мне навешали лапшу на уши. Помнишь, Джанотти сказал, что Елену интересовали методы реставрации, восстановления картин? И отправил ее к специалисту.
– Конечно.
– А Ханберри заявил, что никогда не занимался реставрацией. А Елена спрашивала лишь о методах распознавания подделок в ту эпоху, о которой она пишет.
– Так может, Джанотти нам наврал?
– А зачем?
– А зачем врать Ханберри?
– Если Елена задавала именно те вопросы, которые ее интересовали, это испугало Ханберри, потому что он занимался… ну, допустим, подделками?
– И он убил Елену? Смешно. Он сам сказал тебе о подделках, отрицал как раз реставрацию.
– Тогда я понятия не имею, кто нам наврал.
– Знаешь, если допустить, что Елена о чем-то догадалась, даже случайно, понятно, что иностранка не пойдет в полицию. Риск быть
