Роберт Ричардсон - Милосердие Латимера
— То, что я могу сказать, только что сказано, — ответила она.
— Ты говоришь глупости, и знаешь это. — Диана засмеялась и протянула им обоим руки. — Но я так рада, это было что-то особенное, я рада, что вы оба одобряете. — Она обняла Мальтрейверса, и он почувствовал напряжение, волнами исходящее от нее.
— Пойдем, — сказал он. — Твои зрители ждут тебя в трапезной, они были очень хорошими зрителями.
— Разве они не были великолепными? Знаешь, какой момент был решающим, чтобы все именно так сложилось? Сразу вначале, когда прозвучали слова, что у Адама появился некто, кого можно обвинять. Я думала, та женщина никогда не выдаст своей реакции! Кто она?
— Жена епископа.
На лице Дианы появилась гримаса притворного ужаса.
— Значит, в субботний вечер в Веркастере я была на грани смерти?
— Я тоже чуть не умер вместе с тобой. Я знал, кто она.
Втроем они добрались до трапезной, где, к удивлению Мальтрейверса, Диана была еще раз высоко оценена: снова последовали поздравления, такие же экспансивные, как сразу после спектакля, но теперь более лаконичные. А потом они подошли к группе влиятельных гостей, где Мальтрейверс представил ее епископу, деликатному человеку с благородной сединой и красным жизнерадостным лицом.
— Мисс Портер, — сказал он и поклонился, но поклонился с достоинством, свойственным его сану. — Мне трудно выразить словами то удовольствие, которое вы доставили мне сегодня вечером. В моем возрасте я не ожидал, что наступит момент, когда мне придется пересматривать мою веру, но вы многим из нас дали пищу для размышления. Позвольте мне представить вам…
Мальтрейверс отошел, взяв свой кофе, пока епископ представлял Диане гостей, смотрел на нее как отец, полный гордости за свою талантливую дочь. Мальтрейверс почувствовал, что кто-то прикоснулся к его рукаву. Он обернулся и увидел Джексона.
— Здравствуйте, — приветствовал он следователя. — На дежурство или с дежурства?
— Да. Я думал, что, возможно, здесь увижу кого-то или что-то, что может пролить свет на кражу.
— И увидели?
— Нет, — Джексон улыбнулся. — Но мне довелось увидеть мисс Портер, на это стоило взглянуть.
— Я так понимаю, никаких сдвигов?
Джексон покачал головой.
— Абсолютно ничего, правда, времени прошло совсем мало. Никаких новых деталей, которые можно было бы прибавить к тому, что мы имеем. Я только надеюсь, что мы перекрыли все возможные «выходы» из страны.
Внимание Мальтрейверса было отвлечено от Джексона голосом епископа, произнесшим его имя, и он присоединился к нему и Диане. Они стояли с мэром города, его женой и всем цветом духовенства.
— Я понял, это вы написали сценарий, мистер Мальтрейверс, — сказал епископ.
— С небольшой помощью Библии, сэр.
— Мы вас также должны поздравить. Просто замечательная интерпретация. Скажите, вы никогда не задумывались над тем, чтобы принять веру?
Мальтрейверс услышал, как Мелисса, стоя за его спиной, поперхнулась кофе.
— Нет, — ответил он. — Я думаю, у меня возникнут трудности с некоторыми постулатами учения.
К его облегчению, епископ не развивал больше эту тему. И, хотя Мальтрейверс уже много лет постоянно спорил со своим шурином, пытаясь пошатнуть и даже осмеять его веру, обнаруживать свои взгляды перед епископом он не хотел, епископ не был членом его семьи. Подошел настоятель собора, начал поздравлять Диану, и это дало Мальтрейверсу возможность тактично удалиться.
— Большое самообладание, — пробормотала Мелисса. — Епископ слишком кроток и потому терпит твою категоричность.
— Он одобрил то, что я написал, — сказал Мальтрейверс.
— Да, но и ты поначалу стелил очень мягко. Между прочим, только не поворачивайся сразу, но как раз позади тебя, чуть правее, — человек, который все время пристально смотрит сюда. У двери. Я наблюдаю за ним вот уже несколько минут, а он, кажется, не может оторвать глаз от Дианы.
— Это вполне естественно, она ведь сегодня центр притяжения, — сказал Мальтрейверс. — Ты знаешь, как люди относятся к знаменитостям. Вспомни мисс Таргет.
— Да, но это… не знаю… мне не нравится, как он смотрит.
— По-видимому, ты не знаешь его.
— Нет. Я уверена, он никак не связан с собором. Интересно, смог бы ты… о, проклятье, он ушел!
Мальтрейверс инстинктивно обернулся и посмотрел на дверь в трапезную, которая оставалась открытой.
— Как он выглядел? — спросил он. Мелисса пожала плечами.
— Совсем обычно. Возможно, я все выдумала. Хотя мне не понравилось, как он смотрел. Еще кофе?
Было около одиннадцати часов, когда они вышли из собора и коротким путем бархатным летним вечером вернулись в Пунт-Ярд, где выпили напоследок, прежде чем отправиться спать.
— Когда ты должна завтра уехать? — спросила Мелисса у Дианы.
— О, где-то во второй половине дня! Когда есть поезда в это время? Самое позднее в понедельник утром мне нужно быть в городе.
— Прекрасно. У Майкла завтра утренняя служба в соборе Святого Джона, поэтому, может быть, вы возьмете Ребекку с собой, когда пойдете погулять, я же пока приготовлю ленч?
— С радостью, — ответила Диана.
— А ты собираешься пойти на прием, который устраивает в своем саду настоятель?
— Конечно. Он очень просил меня. Не имеет значения, каким поездом я уеду.
Когда все пошли спать, Мальтрейверс и Тэсс остались поговорить.
— Она перешла все границы дозволенного сегодня вечером, — заметила Тэсс.
— Да, действительно. Только подумай, что она дерзнула сделать. Дездемона, Джульетта, Клеопатра, Офелия. Она пытается проделывать такое, что даже благословенный Вильям не мог вообразить.
Тэсс смотрела, как пристально вглядывается Мальтрейверс в пустой камин, притягивающий к себе взгляд даже тогда, когда в нем не пылает огонь, и знала, что голова Гаса полна созданиями, рожденными его необычным, богатым воображением. Почти три года они были вместе, и она чувствовала себя спокойной рядом с ним, знала, что главная его суть таится в колдовстве слов, написанных или произнесенных, и она не имеет права вторгаться в его заповедный мир. И эти его чувства не могла с ним не разделить. Она сама была актрисой и знала, что такое творчество. Час назад искусство перевоплощения продемонстрировала на высочайшем уровне женщина, которая так же, как и Мальтрейверс, имеет свой заповедный мир и является ее, Тэсс, другом.
Некоторое время они сидели, вспоминая величайший триумф Дианы Портер, а потом пошли спать.
Глава 4
Жирные, хорошо откормленные утки плескались у берега, пока Тэсс, Диана и Ребекка бросали им куски хлеба, и те, открывая клювы, бормотали что-то на одном им понятном языке.
В полумиле отсюда через равные промежутки звонили соборные колокола, и звон этот несогласованно спутывался с электрическим звоном мелодии Гринсливса, доносившейся из вагончика продавца мороженого, который двигался в автомобильный парк, расположенный на краю заливных лугов Верты. Пока Ребекка смеялась над шалостями уток, высоко над рекой, на фоне кристально голубого неба парила пустельга, очень низко над поверхностью серебряной воды, касаясь ее крыльями, носились стрижи.
— Мир наполнен великолепием Господним, — заметил Мальтрейверс. — Я не могу разделить веру несчастного Джерарда, но в этом я с ним согласен.
Они пошли на утреннюю службу в собор, и не успели занять свои места, как сразу почувствовали на себе внимание прихожан: те оборачивались, толкали друг друга локтями и перешептывались. Отец Майкл все еше был в соборе Святого Джона, а Мелисса готовила блюдо, прослоенное несколькими слоями риса.
По дороге к развалинам заброшенной саксонской церкви, покинутой людьми после того, как был построен собор, Тэсс взяла под руку Мальтрейверса, а очарованная Дианой Ребекка ухватилась за ее руку. Полуразрушенные стены еще стояли, включая и арку, которая, должно быть, одновременно служила когда-то и парадной дверью. Арка неплохо сохранилась, и по ней можно было определить размеры и формы всего здания.
— Оно было очень маленькое, — сказала Диана.
— Да, в период между уходом римлян и обмороком Эзельдреды на религиозной почве Веркастер еще не был метрополией, — пошутил Мальтрейверс. — В этой церкви, вероятно, могло разместиться не больше восьмидесяти человек.
— Это все еще святая земля? — спросила Тэсс.
— Вполне может быть. Я не могу с уверенностью сказать, как освящают землю. А может быть, эта — не освященная? Конечно, церковь стоит на земле соборной, но и со множеством останков католического города, она даже туристов теперь не привлекает.
Они уселись на траву, спинами прижавшись к развалинам стен. Диана сплела венок из маргариток, красиво приладила его на блестящих темных волосах Ребекки.
— Себе тоже сплети, — потребовала девочка.
