Александр Ивин - Коридор до Рождества
- Леопольд, ты все отлично понял! - улыбнулся Боксон. - Мне нужно поговорить с гватемальскими парнями. Желательно до того, как с ними поговорит гватемальский консул.
- Чарли, к ним на прием уже собралась такая очередь, что я скоро буду составлять долгосрочное расписание контактов! Пять минут назад поступил запрос от карабинеров Италии - они интересуются связями своих "красных бригад" с латиноамериканскими группировками. Последний раз такой ажиотаж был, когда я упаковал серийного убийцу - от журналистов и психиатров не было отбоя!..
- Лео, мне нужна неофициальная встреча! Не отказывай мне, а то в следующий раз моей информацией воспользуется кто-нибудь другой...
Фришман укоризненно покачал головой:
- Чарли, как ты бесконечно груб в своих гнусных домогательствах!.. Пошли, раненый парень лежит в тюремном госпитале, с ним можно поговорить, не привлекая внимания персонала...
- Я очень благодарен тебе, Леопольд, но заодно расскажи-ка мне несколько подробностей об этом парне...
...Гватемалец Карлос Вентозо не успел закончить третий год обучения в деревенской школе - люди из латифундии сеньора Насименто застрелили учителя прямо в классе, а когда дети в ужасе разбежались, школу подожгли. Прибежавший на звуки выстрелов сельский священник был заколот штыком, так что маленькая деревянная церковь целый год стояла без присмотра. Уважаемого сеньора Насименто совершенно не интересовала какая-то деревенская церковь - по воскресеньям его семья посещала мессу в городском соборе, в жаркие дни высокие каменные своды храма долго хранили ночную прохладу...
Через несколько лет Карлос стал бойцом партизанского отряда. Там, в сельве, он начал изучать английский язык - среди партизан оказались несколько бывших студентов университета. Карлос не сразу смог понять, что делают в рядах повстанцев эти сыновья богатых родителей. Старшие товарищи разъяснили парню основы классовой борьбы, а также необходимость временного сотрудничества с прогрессивно настроенными представителями буржуазии - после окончательной победы пролетариата все общество пройдет основательную чистку. В окончательной победе никто не сомневался - иначе не могло быть. Вентозо стал хорошим бойцом. Когда товарищу Пелларесу понадобился надежный грамотный парень для поездки в Европу, руководство боевой колонны порекомендовала взять его. Карлос не подвел своего команданте.
Гватемалец лежал на койке в маленькой одиночной камере тюремного госпиталя, когда дверь открылась, и вошел Боксон. Фрищман вошел следом и сел на стул около двери.
- Привет, парень! - сказал Боксон по-испански.
Вентозо молча сел на кровати и уставился взглядом в стену.
- Можешь молчать, - продолжил Боксон. - Я хорошо говорю по-испански, так что даже твое молчание мне скажет о многом. Угадай, правительство республики Гватемала требует твоей выдачи или им на тебя наплевать?
Вентозо не был обучен методам поведения на допросах, поэтому сохранить безучастность стоило ему большого труда.
- Гватемальский консул желает на тебя взглянуть, это его право. Представляешь, в твоем кармане лежал настоящий гватемальский паспорт! Ты, конечно, мне не поверишь, но найти того человека, который тебе этот паспорт сделал, смогут уже сегодня к вечеру. Ты случайно не знаешь, как с ним будут обращаться при аресте?
Боксон протянул Карлосу пачку сигарет и зажигалку. Оба закурили и Боксон продолжил:
- Но самое смешное даже не это. В твоем паспорте стоит штамп бельгийской таможни. К полудню будут известны имена всех гватемальцев, прибывших в Бельгию в тот же день, что и ты. При необходимости могут проверить все ближайшие даты. Таким образом, парень, ты подарил местным империалистам такой объем информации, что гватемальское правительство должно наградить тебя почетным орденом.
Карлос по-прежнему молчал, но в этом молчании уже не было вызова - это было молчание обреченности.
- Вот так и становятся предателями. - Боксон несколько секунд молча смотрел на огонек сигареты, потом спросил: - Когда ты познакомился с Анджелой?
- С какой Анджелой? - отозвался вопросом Карлос.
- С той симпатичной брюнеткой, которая сидела в автомобиле за рулем. Кстати, если бы вы не начали свою идиотскую стрельбу, то смогли бы убежать вчера полиция не выставляла дополнительного оцепления.
- Её зовут не Анджела...
- Да, я знаю, голубой "рено" вы взяли в автопрокатной конторе на имя Марии Аларио, но ведь её сегодняшний паспорт такая же фанера, как и твой. Ты что, действительно не знаешь её настоящее имя?
Карлос не ответил.
- Ну, допустим, что не знаешь. Между прочим, я не представился, а ты так старательно изображал стального бойца из одноименного китайского кинофильма, что не обратил на это внимания. Нельзя быть таким безучастным к своей судьбе.
Боксон показал Карлосу удостоверение управляющего лондонским филиалом детективного агентства. Карлос понял смысл английского текста.
- Я ищу Пеллареса, - объяснил Боксон. - Он убил Стефани Шиллерс. Тебя ещё будут допрашивать по этому поводу. Скажи мне, Карлос, зачем вы убиваете ни в чем не повинных людей? Только, пожалуйста, не городи всю эту чушь о сложности классовой борьбы - ты же отлично понимаешь, что такие слова рассчитаны только на дураков!
- Это не чушь... - попытался спорить Вентозо.
- Карлос, ну хоть в тюрьме-то себя не обманывай! Какую пользу принесла гватемальской революции смерть американской девчонки? Я понимаю, что у женщин твоей страны в её возрасте уже по трое-четверо детей, но ведь она была не из твоей страны, или ты об этом не задумывался? Между прочим, ты не удивился, когда я спросил тебя о Стефани Шиллерс. Ты осведомлен об этом деле, Карлос, нет? Ты в нем участвовал?
Карлос не участвовал в этом деле. Все подробности ему однажды рассказал курнувший марихуаны Хорхе Латтани. Та американка имела глупость поспорить с Пелларесом о правах всех людей на счастье и богатство - обычная буржуазная пропаганда. Пелларес тогда здорово разозлился и позволил эмоциям взять верх над рассудком - зря американка затеяла эти разговоры, истинного революционера может остановить только смерть.
- Я не знаю, о чем вы говорите... - ответил Карлос.
- Врать - твое право! Но только в данную минуту. Потом тебе не позволят. Должен тебя обрадовать - так как ты никого не убил, то срок у тебя будет небольшой, года на полтора, потом тебя освободят и депортируют в Гватемалу. Как ты думаешь, гватемальская полиция начнет тебя бить по раненому плечу сразу у трапа самолета, или они сначала проведут медицинский осмотр?
Карлос не отвечал. О последствиях ареста он ещё не думал - было не до того, пуля из "браунинга" Фришмана раздробила кость и рана сильно болела, тюремный доктор настаивал на операции по удалению обломков, но сам делать операцию не решился - не хватало квалификации. Приглашенного хирурга ждали сегодня после полудня.
- Подведем итоги, приятель! - предложил Боксон. - Своей глупостью ты предал огромное количество достойных революционеров, поэтому имя твое будет проклято в веках. Из-за ранения ты стал пожизненным инвалидом - твоя рука никогда не восстановит прежнюю подвижность. За время, которое ты проведешь в бельгийской тюрьме, твои сведения о гватемальских партизанах устареют, и для полиции твоей несчастной страны ты будешь представлять исключительно тренировочный интерес - на тебе будут натаскивать полицейских собак. Если есть возражения, говори скорее, мне скоро уходить...
Возражений у Карлоса Вентозо не было. Он из последних сил сопротивлялся желанию закричать от бессильного отчаяния. Боксон отлично это видел, поэтому, открывая дверь, сказал на прощанье:
- Парень, самое трудное у тебя впереди. Учи французский язык и постарайся выжить...
В коридоре Фришман спросил Боксона:
- Какие впечатления?
- Первое время он постарается молчать, вам потребуется хороший и выносливый переводчик - парня можно расколоть только длительными беседами. Как себя чувствует второй персонаж?
- Пытался оказать сопротивление, но мои люди и не таких упаковывали. Боюсь, что он тоже решительно настроен разыгрывать из себя героя-коммунара...
- А я боюсь, что ты прав! Потом они успокоятся, с ними будет ещё труднее. Кормежка в бельгийской тюрьме жирнее, чем пасхальный обед у гватемальских пеонов, так что тюремным заключением вам этих парней не испугать. Пугайте их депортацией, ибо это действительно страшно. Мне с ними говорить пока не о чем.
- Чарли, - вкрадчиво сказал Фришман, - у тебя на роже написано, что знаешь о той убежавшей девке значительно больше, чем рассказал мне. Неужели ты не хочешь поделиться со мной информацией?
- Лео, не терзай мою душу обвинениями, мне и без того тяжело... отшутился Боксон.
Расставшись с университетским приятелем, Боксон сдал в автопрокатную контору желтый "фольксваген", там же выбрал синий "БМВ", и во время ланча встретился в ресторане отеля с Трэйтолом, только что вернувшимся из американского посольства.
