Джеймс Чейз - Если вам дорога жизнь…
Чак выключил телевизор.
– Делать нам больше нечего, – сказал он как можно более беззаботно. – Поехали, посмотрим на город.
Мег не сводила с него глаз. Он побледнел, на лбу выступили бусинки пота, глаза бегали. Она похолодела.
– Что случилось?
Чак натянул рубашку.
– Случилось? Ничего не случилось. Ты, что, не хочешь посмотреть город?
– Это убийство… этого человека… Палач… к нам ведь это не имеет отношения, правда, Чак?
Чак натянул брюки.
– Спятила, что ли? К нам?
Но глаза отвел в сторону.
– Что же тогда на тебе лица нет? Это имеет к нам отношение? – Мег отшатнулась от него. – Где он шлялся всю ночь? Деньги, что он нам обещал, они откуда?
Чак понял – настал критический момент. Что называется, сейчас или никогда.
– Ну, хватит, – взъярился он. – Пакуй свои вещички! Тебя предупреждали! Чтобы никаких вопросов, так? А теперь все, привет! Катись! Пакуй свои дурацкие шмотки! Катись!
Мег съежилась и беспомощно взмахнула руками, протянула их к нему.
– Нет! Идем вместе, Чак! Он злодей! Я точно знаю! Идем вместе!
– Слышала, что я сказал? Пакуй шмотки! И проваливай!
Она села на неприбранную постель, обхватила руками голову.
– Не могу я одна, Чак… хорошо… ни о чем спрашивать не буду. Только не гони.
Прижав ухо к деревянной стене своего коттеджика, хлипкой и тонкой, Пок Тохоло внимательно слушал.
Чак знал, что победа на его стороне, но сейчас самое время поставить ее на место.
– Ты мне надоела, – заявил он. – Баб кругом полно, найду другую. Так что лучше дуй отсюда. Давай… пакуй вещички!
Она почти пресмыкалась перед ним.
– Пожалуйста, Чак… мне все равно. Ни о чем больше не спрошу. Мне самое главное – чтобы с тобой.
Он прошелся по комнате, будто бы охваченный сомнениями.
– Поговорю с Поком. Таить от него я не буду. Так что, может, тебе все-таки лучше смотать удочки.
Мег подскочила и схватила его за руку.
– Нет, ему не говори! Обещаю! Клянусь, больше ни словечка не спрошу, ни вопросика! Буду все делать, как скажешь! Обещаю!
Чак сделал вид, что слегка колеблется, потом кивнул.
– Ладно, будем считать, я обо всем забыл. Поедем глянем на город?
– Идем. – Она благодарно взглянула на него. – С удовольствием.
– Спрошу Пока, можно ли взять машину.
В ту же секунду ее снова охватила паника.
– Ты ему не скажешь… ни о чем не расскажешь?
В его ухмылке появилось злорадство. Для его «я» это просто бальзам – видеть, как она перед ним пресмыкается.
– Не скажу. – Короткими влажными пальцами он взял ее за подбородок и ущипнул, да так, что она сморщилась. – Только помни, крошка, это в последний раз.
Он вышел из коттеджика и постучал в дверь Пока. Тот его впустил и тут же закрыл дверь. Они стояли и смотрели друг на друга.
– Я все слышал, – сказал Пок негромко. – Ты был на высоте. Возьми машину, съездите на пляж. Поразвлеки ее. А я посплю. – Из кармана он вытащил двадцатидолларовый банкнот. – Вот… порадуй девочку. – Он умолк. Его черные блестящие глаза обшарили лицо Чака. – Вечером ты мне понадобишься. Отсюда стартуем в одиннадцать.
Чак замер, во рту вдруг пересохло.
– Номер два?
Пок кивнул.
Глядя в сторону, Чак выдавил из себя.
– С первым ты управился сам. Зачем тебе нужен я?
– На сей раз без тебя не обойтись, – ответил Пок. – Отвези ее на пляж и подразвлеки.
Чак кивнул, помешкал секунду, потом вышел.
Пок закрыл за ним дверь и заперся на задвижку. Подождал, пока Чак и Мег сели в «бьюик» и уехали, потом подошел к своей постели, поднял матрас и вытащил из-под него снайперскую винтовку.
Сев на край кровати, он принялся чистить ствол.
Всю свою утреннюю корреспонденцию Терреллу удалось просмотреть только после 14.00. Отвечать на входящие звонки он посадил Беглера. Телевизионный рассказ Хэмилтона произвел в городе эффект разорвавшейся бомбы, и телефон в полицейском управлении трезвонил без умолку. Местные богатеи были все народ избалованный, нервный, и они не на шутку взволновались. Полиция, по их понятиям, находилась у них в услужении, была только для того и создана, чтобы стоять на страже их интересов. Ну что, вы уже поймали этого психа, вопрошали они – гневно, визгливо, на грани истерики. Вы что там, в полиции, не понимаете, что он может убить еще кого-нибудь? Какие меры вы принимаете?
Беглер отражал эти атаки, не теряя самообладания, излучая спокойствие и уверенность, изо рта все время торчала сигарета, рядышком на столе – картонный стаканчик с кофе.
Звуки голосов на все лады стучали по его барабанным перепонкам… врезать бы этому Хэмилтону по заднице, чтобы не болтал лишнего.
Лоусон Хэдли, мэр города, слыл человеком разумным. С Терреллом он уже переговорил.
– Может, это псих, – сказал ему Террелл. – А может, и алкаш. Пока у меня мало сведений, ничего определенного сказать не могу. Все рапорты и донесения я разберу примерно к 15.00. Если хотите подождать, Лоусон, ради бога, я не против.
– Подожду, Фрэнк. Этот Хэмилтон, черт его дери, нагнал на всех страху, а мы сами не знаем, в чем дело. Я буду где-нибудь поблизости.
В 15.00 Террелл, Хэдли и Беглер сидели за столом в кабинете Террелла.
– Орудие убийства похищено вчера вечером из магазина Данваса, – начал Террелл. – Это подтверждают специалисты по баллистике. Убийца выстрелил из жилого дома, который называется «Коннот», с террасы пентхауза. В этом пентхаузе, как вам известно, живет Том Дэвис, и сейчас он отдыхает где-то в Европе. Его нет уже три месяца, и убийца, скорее всего, это знал. Лифт из подвального гаража ведет прямо к Дэвису в квартиру. Если подобрать инструмент, подняться туда на лифте несложно. В общем, никаких особых усилий не потребовалось. Убийца заехал в гараж, поднялся в квартиру Дэвиса, вышел на террасу и стал ждать, когда появится Маккьюэн. Швейцар «Коннота» на ногах примерно с 6.00. Видимо, убийца пробрался в здание ночью, поднялся наверх и стал ждать. В 9.30 швейцар идет завтракать. С 9.30 до 10.15 дом никем не охраняется. В это время убийца и улизнул.
Хэлли провел рукой по редеющей шевелюре.
– Впечатление такое, что он все тщательно спланировал, причем давно.
– Или хорошо знал заведенный распорядок. Похоже, ему было точно известно, когда именно надо выстрелить, когда выйти из здания и что Дэвис в отъезде.
– Выходит, это кто-то из местных?
– Скорее всего.
Хэдли обеспокоенно задвигался в кресле.
– Еще что-нибудь у вас есть?
– Записка… странная какая-то. Это предупреждение. Ее отправили вчера вечером. Тут я пасую. Убийца предупреждает Маккьюэна, что тот будет убит. Но зачем?
– Реклама, – предположил Беглер. – И он ее получил. Еще какую.
– Может быть. Ты прав, рекламу он получил. Ребята из лаборатории эту записку обработали. Отпечатков нет, написано шариковой ручкой, бумага продается в любом дешевом магазине. То есть у нас нет ничего, кроме самого текста. – Террелл достал записку и передал ее Хэдли. – Буквы, как видишь, печатные и слегка корявые. Важно время, указанное в записке: 9.03. Это значит, убийца прекрасно знал привычки Маккьюэна. Маккьюэн ведь был помешан на времени, всегда все делал секунда в секунду. И убийца знал, что из дому Маккьюэн всегда выходит в 9.03. Кто мог знать это с точностью до минуты? Секретарша Маккьюэна, его шофер, слуга. Но они здесь ни при чем. В этом я не сомневаюсь. Возможно, Маккьюэн хвастался этой своей точностью перед друзьями. Что ж, проверим. Скорее всего, убийца живет или жил здесь и хорошо знаком с укладом и распорядком жизни в наших краях. Ведь знал же он, что Дэвис в отъезде, что швейцар идет завтракать в 9.30, а Маккьюэн всегда выходит из дома в 9.03. Кое-что это нам дает, но немного. Насчет Маккьюэна вы все знаете не хуже меня. Большой любовью к нему никто не пылал, врагов в деловых кругах было предостаточно. Я в жизни не поверю, что кто-то из его деловых партнеров решил поохотиться на него с ружьем, это уж слишком, черт подери, но ведь я могу и ошибаться. Возможно, эта записка – лишь отвлекающий маневр, но что-то мне подсказывает – никакого маневра тут нет. Мне кажется, это какой-то обозленный псих, он живет здесь и еще даст о себе знать.
Хэдли переварил все сказанное, потом спросил:
– Каков наш следующий шаг?
Террелл подался вперед, положил свои большие кулаки на стол.
– Строго между нами, понятия не имею. Никаких конкретных шагов мы сейчас предпринять не можем. Официально заявим, конечно, что расследование ведется, разрабатываются версии и тому подобное, но делать нам особенно нечего. Фотоснимок винтовки еще раз покажем по телевидению, покопаемся в жизни Маккьюэна и поговорим с его друзьями, но, боюсь, это мало что даст. Безмотивное убийство – это самый крепкий орешек. Попробуй разгрызи. Будем молить бога, чтобы это убийство оказалось единственным.
Хэдли пристально посмотрел на него.
– Ты не исключаешь, что он пойдет на убийство снова?
– Откуда мне знать? Надеюсь, что нет. А мы будем действовать по обычной схеме. Проверим всех, кто ссорился с Маккьюэном, а таких немало. Постараемся выяснить, кому он насолил сильно, кто мог иметь на него зуб… может, кто-то из его подчиненных. Если какие-то идеи есть у тебя, Лоусон, выкладывай – сейчас самое время.
