Даниэль Клугер - Охота на компаньонов
Глядя на непривычное поведение шефа, Маркин все больше волновался, перебирая в голове возможные тому причины.
– Слушай, – сказал он, – а это случайно не связано с тем задохликом, который был у нас вчера? Кстати, что он хотел?
– Задохлик? – переспросил Розовски, отрываясь от сосредоточенного рассматривания собственных ногтей. – Какой задохлик?
– Ну, вчера тут сидел, нудничал, нудничал… – объяснил Маркин. – Ты меня выставил, отправил заниматься делом старика Гринберга.
Натаниэль вспомнил, что выставил вчера Алекса из кабинета по просьбе «клиента». Вообще, многие странности вчерашнего поведения лже-»Вассермана» теперь становились ясны. Например, его упорное нежелание рассказать о собственной фирме… как ее? «Арктурс»? Скорее всего, он просто не знал никаких подробностей и боялся запутаться при рассказе. И испуг его, который Натаниэль поначалу истолковал как испуг за свою жизнь, на самом деле связан был с боязнью не справиться с поручением. А то, что Розовски не обратил внимания на то, что клиент не знал даже марки собственного автомобиля, якобы сожженного вымогателями, самый настоящий конфуз для приличного сыщика. Розовски с досадой покрутил головой. И страх перед диктофонной записью… Лже-Вассерман не знал планов того, кто послал его в агентство. Боялся оставить улики.
«Лучше бы он боялся за свою жизнь, – подумал Натаниэль, вспомнив слова телефонного анонима о дальней командировке. – Бедный простофиля… Почему он бедный? А я не бедный?» – Натаниэль сердито фыркнул и сказал:
– Ник Нолт – это американский киноактер. В каком-то фильме сыграл очень симпатичного наемного убийцу. Названия не помню, по киноканалу недавно показывали… – он вздохнул. – Что же касается вчерашнего, как ты выражаешься, задохлика… – Розовски поднялся из-за стола, прошел к окну, открыл полуприкрытые жалюзи. – Я так понимаю, ты имеешь в виду клиента.
Маркин кивнул.
– Н-ну, как тебе сказать… За прошедшие сутки он очень изменился. И внешне, и, боюсь, внутренне. Это меня настолько потрясло, что я просто вынужден был его пристрелить. Из, как ты сам понимаешь, эстетических соображений… – Натаниэль махнул рукой. Маркин осторожно улыбнулся, понимая, что шеф шутит лишь наполовину. Весь вопрос в том, на какую именно половину.
– Ладно, слушай. Может, подскажешь что-нибудь. Правда, так выходит, что это дело уже не для агентства, а для меня лично…
Он пересказал Маркину вчерашний разговор – собственно, сейчас получалось, что никакого разговора не было, ничего вразумительного посетитель не рассказал, а только вытащил его на встречу в Ашкелон. Видимо, в этом и состояли его функции. Выполнил – и…
– Интересно, сколько ему заплатили? – спросил Маркин.
– Ничего ему не заплатили, – буркнул Розовски. – Думаю, и не заплатят, – он кивнул на молчащий телефон, словно Маркин слышал предыдущий разговор с незнакомцем. – Думаю, ему уже земные радости ни к чему.
Алекс пробормотал: «Ничего себе…» Услышав об убийстве в Ашкелоне, он уже не присвистывал, слушал внимательно, не перебивая и не задавая вопросов. Розовски был ему за это благодарен.
– Ты осмотрел дом? – спросил Маркин.
Натаниэль покачал головой.
– Только комнату, в которой было совершено убийство. И спальню на втором этаже, – ответил он. – Потом вызвал полицию. Хорошо еще, что Ронен им разъяснил все.
Инспектор полиции Ронен Алон, в прошлом сослуживец и даже подчиненный Натаниэля, действительно, сделал все, чтобы снять с последнего подозрения. Правда, слова инспектора обращенные к самому Натаниэлю, когда тот попросил трубку, Розовски предпочитал не вспоминать.
Он поднялся, налил воды в пустой чайник, включил его. Не то, чтобы ему захотелось чаю, но хотелось действовать. Хотя бы на таком ограниченном пространстве, как собственный кабинет.
– Может, хочешь чего покрепче? – спросил он. В сейфе, за ненужными бумагами Розовски всегда хранил бутылку бренди. – Давай по рюмочке?
– Мне еще ехать, – с сожалением ответил Маркин и покрутил на пальце ключи от машины. – Тебе машина больше не нужна?
Натаниэль отрицательно качнул головой.
– А что это за звонок? – спросил Маркин. – И что тебя просили исполнить на «бис»?
Натаниэль отпер сейф, достал оттуда бутылку. Налил рюмку, выпил ее одним глотком. Подумал немного, налил вторую.
– Эй-эй, – предостерегающе сказал Маркин. – Ты не слишком увлекаешься?
– Ерунда, – хмуро бросил Натаниэль и опрокинул вторую рюмку. Поморщился и сдавленным голосом добавил: – Алкоголь обостряет умственные способности.
– Не сказал бы, – с сомнением в голосе заметил Маркин.
– Ну и не говори, – проворчал Розовски, возвращая бутылку на место. Он запер сейф и вернулся за стол. Помолчал немного.
– Так вот, – сказал он нарочито безразличным голосом. – Сейчас-то понятно, зачем меня вытащили на виллу Вассермана, – сказал он. – Я должен был прикрыть настоящего убийцу. Собственно, это я понял еще там. Потому, кстати, они и выбрали тель-авивского детектива, а не ашкелонского. Я-то, дурак, из большого самомнения решил, что мы просто такие вот популярные, люди к нам рвутся со всех концов…
– Так оно и есть, – вставил Маркин с выражением скромного достоинства на лице.
– Что?… – Розовски остановился, недоуменно взглянул на помощника. Махнул рукой. – Ладно тебе. Уж во всяком случае, не для этих типов… Так вот, оказалось, что роль прикрытия – только первый этап. Я должен был попасть на крючок. Что и исполнил с большим удовольствием. Явился куда велели, имея с собою заряженный револьвер. Послушно вдохнул какой-то гадости, вроде хлороформа и улегся отдыхать, в то время как из моего револьвера застрелили хозяина виллы.
– Ты уверен, что из твоего? – спросил Маркин.
– Не уверен, но для того, чтобы проверить, нужно было бы обратиться в полицию Ашкелона с просьбой провести баллистическую экспертизу. А у меня пока что нет такого желания. Пока они будут заниматься экспертными проверками, я должен буду сидеть под арестом и послушно давать показания, неспособные убедить ни одного нормального следователя. Меня в свое время такое не убедило бы. Я бы себя посадил, – честно признался Розовски. – Так вот, продолжаю. Из моего револьвера застрелили Аркадия Вассермана – так, во всяком случае, я должен считать. По их версии. Кстати, его предупредил кто-то о том, что на него готовят покушение. Предупредил убийца, насколько я понял.
– Зачем?
– Чтобы тот принял меня за киллера.
Маркин немного подумал.
– Нелогично, – сказал он. – А если бы ты пришел, а он сразу же тебя прикончил бы. Не вдаваясь в подробности, не выясняя, кто ты да откуда? И твои хитроумные заказчики лишились бы козла отпущения.
– Это ты меня козлом именуешь? – уточнил Натаниэль.
– Тебя, тебя. Не козлом, а козлом отпущения… Вот предположим, я прихожу завтра и говорю: «Натан, тебя собираются пришить конкуренты.»
– Инспектор Ронен Алон, – с удовольствием вставил Розовски. – Старший инспектор, – поправил Маркин.
– Старший, верно. Собственноручно. Из служебного оружия.
– Ну вот, предположим. Ты ему перебежал дорогу, и он решил тебя убрать. Приходит инспектор, а ты – поскольку уже предупрежден – всаживаешь ему пулю между глаз. И что? Твои конкуренты находят новую подставу?
– И в результате я исправно перестреляю в собственном кабинете всю полицию Тель-Авива, – сказал Натаниэль.
– Нет, но… – Алекс невольно засмеялся, представив эту картину. – В общем, что-то тут не так.
– Я уже сказал, – объяснил Розовски. – При сем присутствовал убийца. Настоящий, так сказать. Он, думаю, должен был исключить незапланированные действия хозяина виллы.
– Хорошо, а почему этот Вассерман не обратился в полицию? – спросил Маркин. – Представь себе, что нормальному человеку сообщают, будто на него охотится… Кстати, кто охотится?
– Мафия, – сообщил Натаниэль. – Русская мафия. Кто же еще? Ты что, газет не читаешь?
– Опять русская мафия? – Маркин сморщился, как от зубной боли. – У нас что, других вариантов не бывает?
– Ну, – Розовски развел руками, – а если это правда? Такое тебе не приходило в голову, нет? Впрочем, неважно. Пока неважно. Бизнесмену сообщают, что он кому-то в России перешел дорогу и его собираются прикончить. Почему он не обращается в полицию? А ты сам как думаешь?
– Думаю, потому что… – Маркин сосредоточенно нахмурился. – Ну, потому что сам, видимо, не без греха.
– Именно так, – Розовски поощрительно улыбнулся. – Но, вообще-то, потому, что он из России. Ни раньше, ни теперь там не особенно любят обращаться в милицию. И здешние наши с тобой бывшие соотечественники, между прочим, живут по тем же правилам. Особенно, если по роду своей деятельности продолжают иметь дело с Россией… Да что я тебе рассказываю, ты и сам все прекрасно знаешь.
Маркин удрученно кивнул. Удрученно – потому что ничего не мог придумать.
