Юлия Шилова - Я живу без оглядки, или Узнай тайны женской души
«У каждого из нас своя судьба, — неожиданно подумала я. — Хотела бы я такую судьбу, как у Жанны? Не буду лукавить. Возможно, в чем-то хотела бы. По крайней мере тебе не нужно горбатиться как проклятой — живи себе в свое удовольствие на мужнины денежки. Быть может, в этом есть своя прелесть. Достаточно только вовремя отхватить нужного мужика. Говорят же, что самое главное для женщины — это удачно выйти замуж. Когда отхватываешь мужика с последней моделью «Мерседеса», вопрос о трудоустройстве отпадает сам по себе. Мужчина начинает богатеть, а женщина начинает стервенеть, тратить мужнины деньги направо-налево и изводить своими капризами да упреками. Муж день и ночь пропадает на работе, компенсируя это дорогими подарками для скучающей жены, поддерживающей семейный очаг, который, по сути, уже давно перестал греть. Жена приобретает болезнь жен новых русских — становится вспыльчивой, плаксивой, погружается в постоянные ностальгические воспоминания о том, как свободно она жила, пока не попала в золотую клетку, и отправляется в поход по психоаналитикам. Сценарий один, только судьба у всех разная. А ведь при таком муже можно совсем по-другому распорядиться своей судьбой. Ведь можно же…»
Вдруг я услышала какой-то шорох, доносящийся из роскошных розовых кустов. Возможно, кто-то уединился для того, чтобы заняться любовью, пронеслась в моей голове не самая удачная мысль, но ничего другого просто не пришло на ум. Заниматься любовью в кустах с огромными шипами… Это уже слишком… прямо какой-то экстремальный секс, по-другому это не назовешь. Я навострила ушки и стала всматриваться в темноту.
— Анна! Анна! — послышался из кустов незнакомый мужской голос.
— Кто там? — Я была до крайности удивлена.
— Анна!
— Вы меня?!
— Тебя. Подойди сюда.
— Я?
— Да. Я к тебе обращаюсь.
— Зачем?
— Я попросил тебя подойти.
— Лучше вы подойдите сюда. Какого черта я полезу в кусты?
— Я тебя по-хорошему прошу.
— А что, можно еще и по-плохому?
— Можно и по-плохому.
— Ну уж это слишком…
— Если ты сейчас сюда не подойдешь, то погибнешь.
— Я?
— Ты.
— Почему?
— Потому что сейчас здесь все взлетит на воздух и будут лежать десятки трупов.
— Что?
— Что слышала. Я не шучу, а говорю вполне серьезно. Иди ко мне. У меня в руках дистанционное управление. Я хочу сохранить тебе жизнь.
— Господи, да почему же мне так везет на маньяков и сумасшедших? — произнесла я печально и допила остатки шампанского. — Молодой человек, вы меня разыгрываете?
— Нет. Осталось ровно две минуты. Подойди сюда. Я могу сделать так, что ты останешься жива. Я знаю, что ты очень упрямая женщина и никого не видишь и не слышишь, кроме себя, но сейчас ты должна послушаться. Хотя бы раз в жизни ты можешь подчиниться мужчине?
— Да что ты вообще обо мне можешь знать? Придурок! Ты напился, что ли, уже ноги не держат, валяешься под кустом, как последний алкаш?
— Анна, осталось чуть больше минуты. Я слишком хорошо тебя знаю. Я знаю тебя даже лучше, чем ты сама.
— Надо же, а ты ясновидящий…
— Может быть. Запомни, что никогда не стоит пренебрегать людьми, которые хотят спасти тебе жизнь.
— Если ты хорошо меня знаешь, тогда выйди из кустов и покажись мне. Ну-ка, Гюльчатай, открой личико!
— Не могу. Иди ты сюда. Пойди ко мне, Анна!
— Бог мой, ну почему в наших психушках нет свободных мест, ведь столько сумасшедших гуляет на воле? Почему?
Театрально разведя руками, я кинула пустой бокал в кусты и пошла к дому.
— Маньяки, альфонсы, преступники и буйные, социально опасные психи — вот мой контингент, который жаждет со мной познакомиться… Хоть бы один мало-мальски приличный бизнесмен посмотрел в мою сторону, заинтересовался и предложил бы мне руку и сердце. Хоть бы один… Так нет… Только всякий сброд ко мне и тянется. Наверное, в этом виновата я сама. Возможно, во мне что-то не так… Возможно… Когда-нибудь я обязательно пойму, почему я притягиваю маньяков всех мастей. Когда-нибудь…
— Анна! Анна! — все еще доносилось из-за кустов, и эти призывы не вызывали у меня ничего, кроме раздражения.
Я увидела в доме на столе огромный белоснежный торт, украшенный нежными лепестками роз. Высокий повар-мулат торжественно разрезал его на ровные кусочки и раскладывал на многочисленные тарелки, которые протягивали веселые, чуть подвыпившие люди. Громкий, восторженный смех свидетельствовал, что веселье было в самом разгаре и ничто не могло его омрачить. Я никогда не была любительницей сладкого, но все же решила попробовать кусочек торта, уж слишком он был аппетитный. Пусть только гости насытятся и хоть немного разбредутся. С некоторых пор звездное положение обязывает меня к тому, чтобы никогда не толпиться, а всегда, при любых обстоятельствах, сохранять некоторую отстраненность. Это мое золотое правило, а я не привыкла изменять своим правилам.
Остановившись неподалеку от скопления громко смеющихся, возбужденных людей, я улыбнулась и на несколько секунд закрыла глаза… Из глубины огромного торта раздался страшный, оглушающий взрыв, который потряс окрестности и откинул меня к террасе. Когда стало тихо, черный туман заполнил все видимое пространство. Здесь больше не пахло широким беззаботным торжеством… а воняло гарью, а проще говоря, смертью… Это был тошнотворный запах, от которого слезились глаза и чудовищно кружилась голова.
Застонав, я с трудом поднялась и с ужасом увидела страшную картину. Слезы покатились из глаз, а сердце защемило с такой силой, что мне даже показалось, что я не смогу справиться с этой болью. Я бессильно упала на траву и опять закрыла глаза. Я больше не хотела их открывать, потому что не хотела увидеть еще раз весь этот ужас. Я боялась, я очень боялась…
Если я осталась жива, значит, родилась во второй раз. Готова ли я морально к тому, чтобы родиться во второй раз? Мне показалось, что нет. Слишком много испытаний для такой женщины, как я. Слишком много… Говорят, что человеку дано ровно столько испытаний, сколько он может вынести. А еще я слышала, что Господь Бог испытывает тех, кого любит. Значит, Бог меня любит. Любит… Только любовь у него какая-то странная. Ой, странная…
И все же я родилась во второй раз. Только вот для чего? Для счастья или для горя? Если в первый раз родилась для счастья, то, значит, во второй раз воскресла для горя. Я должна вновь открыть глаза и посмотреть на то, что произошло. Я должна это сделать, как бы плохо мне ни было. А еще я должна жить дальше… Если Бог подарил мне жизнь, значит, я должна принять этот дар. Собрав силу воли, я встала и кинулась к кустам роз. Наверное, я просто обезумела, но я ползала по кустам, раздирая в кровь лицо, руки и ноги, и пыталась найти того, кто предупреждал меня о взрыве.
— Эй ты, террорист хренов! Ты где? Ты что, сволочь, наделал? Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Дрянь такая! Тебе что, выродок, заняться больше нечем?
Но в кустах никого не было. Я зарыдала, обхватила колени руками, понимая, что не могу оставаться в этом доме даже минуты. Просто не могу, и все. Я должна уехать отсюда немедленно и как можно дальше. Через несколько минут у дома появятся милицейские машины и «скорые». Тут будут искать живых и одновременно считать мертвых. Я не хочу при этом присутствовать. Не хочу и имею на это полное право.
Глава 4
Добежав до ворот, я увидела тот самый «Мерседес», на котором меня привез Михаил в этот злосчастный дом, и удивилась, что дверца машины оказалась незакрытой. Не раздумывая, я быстро нырнула на переднее сиденье и облегченно вздохнула. Ключи торчали в замке зажигания. Хотя, даже если бы в машине не было ключей, я бы все равно смогла ее завести. Это несложно. Этому научил меня друг юности, один из многочисленных неперспективных женихов, который специализировался на угоне машин. Он учил, что самое сложное — это попасть в машину, а дальше все проще пареной репы. Необходимо выдернуть нужные проводки и умело их соединить.
Но сейчас мне не пришлось вспоминать уроки юности — мотор завелся и так. Я бросилась к воротам, завязанным на тоненькую проволоку, и моментально ее развязала, села в машину и, так и не сумев унять страшную дрожь, помчалась прочь от этого кошмарного места.
Мне казалось, что все это сон, что стоит мне напрячься и открыть глаза, как все плохое улетучится, а со мной останется только хорошее, потому что мне редко снятся плохие сны. Очень редко… Как только навстречу мне промчалось несколько машин «скорой помощи» с громко включенными сиренами, я поняла, что это не сон, что эта суровая реальность, в которой мне довелось побывать.
Я прибавила газу и повела машину более уверенно по ночной, совершенно безлюдной дороге. Доехав до дома, я остановила машину у своего подъезда и выключила мотор. Вот и все… Вот и все… Хорошенькая поездка получилась. Сумочку со своим мобильным телефоном и четырьмя тысячами долларов я оставила в этом злосчастном доме, в комнате для гостей. Думала, заберу, когда вечеринка кончится. Забрала, называется. Ни денег, ни телефона… Зато прихватила чужую машину, которую мне обязательно придется вернуть. Я не боялась оставлять такую дорогую тачку у своего подъезда, потому что жила в одном из самых элитных московских домов, и территория, прилегающая к дому, тщательно охранялась. Я, застыв, сидела в машине и прокручивала в голове события, произошедшие со мной совсем недавно. Прямо сценарий для фильма ужасов… Не жизнь, а страшное кино. Тупо посмотрев на бардачок, я зачем-то его открыла и чуть было не потеряла сознание. Весь бардачок сверху донизу был забит пачками аккуратно сложенных стодолларовых купюр, о совокупной сумме которых мне было даже страшно подумать. Достав одну пачку, я повертела ее в руках и чуть было не лишилась дара речи. Где ж это видано, чтобы во дворе стоял открытый настежь «мерс», под завязку набитый баксами?