Эд Лейси - Блестящий шанс
Демобилизовавшись в 1948 году и поступив в Нью-йоркский университет по льготе для фронтовиков, я попросил Сида найти мне почасовую работенку, и он уговорил Теда Бейли взять меня на два дня в конце недели охранником в универмаге. Сид - отличный малый. Он был летчиком, и мы с ним как-то раз в сорок пятом напились в Риме и с тех пор стали закадычными друзьями. У Бейли было довольно-таки солидное агентство - семеро его сотрудников топтались в том самом универмаге, - так что дела у него шли нормально. Он относился ко мне точно так же, как к остальным своим людям - со всеми он был одинаково раздражителен. В 1950-м меня опять призвали из резерва и когда я снова демобилизовался в 1953-м - к счастью, так и не побывав в Корее, - универмаг уже набрал собственную команду охранников. А по пятницам и субботам туда приглашали одного парня из конторы Теда. Он счел, что такое дело не стоит гроша ломаного и предложил мне заняться его бизнесом - вот так я и открыл собственное агентство...
Тед уже поджидал меня на улице и мне не пришлось делать двойную парковку. Он одевается и вообще выглядит как деревенщина. На самом же деле он работяга каких мало и далеко не тупица - в смысле как сыскарь. Я тащусь от его манеры разговаривать отрывистыми злобными восклицаниями - точно для него открыть рот все равно что попусту терять драгоценное время.
Когда он плюхнулся рядом со мной на сиденье, я заметил, что он все ещё ходит в допотопных ботинках на шнуровке.
- Ну и авто у тебя, - буркнул Тед. - Оперативник должен иметь простенькую тачку - а не такую живописную карету. Госссподи, ну и сиденья сел, точно упал с табуретки. Письмо получил?
- Спасибо. Я завтра с этим разберусь. Сегодня нет времени. Куда тебе?
- Подбрось меня на Шеридан-сквер. Значит, у тебя дела, Туссейнт?
Он никогда не называл меня Туи.
- Подвалило дельце.
- Счастливчик. А в этом хреновом бизнесе все не так, как раньше. Сегодня уже не заработаешь на хлеб с маслом, если ты не гений в инженерном деле. да ещё надо иметь связи. Я только что взял в к себе в контору мальчишку, которого вышибли из инженерного колледжа.
- Вот об этом я и хочу с тобой поговорить. Я подумываю расширяться.
Он достал сигару и свирепо сунул её себе в рот.
- Куда тебе расширяться? Неужели ты вечно будешь заниматься этим грошовым бизнесом? В Гарлеме-то крутится недостаточно денег, чтобы обеспечить тебе достойную жизнь.
- Вот об этом я и толкую - хочу расширить бизнес за пределы Гарлема.
- Э, ты опоздал. Все места заняты, парень. Не выйдет. Разводы, слежка за неверными супругами, магазинная охрана - тут у новичка шансов нет. Весь доходный охранный бизнес уже давно схвачен крупными агентствами. Знаешь, почему я нанял этого инженеришку, знаешь, зачем я плачу ему столько же, сколько сам зарабатываю? Самые крутые бабки сегодня можно наварить на промышленном шпионаже. А для этого надо запастись микрофончиками, магнитофончиками, да всякими хитрыми электронными штучками. И то если у тебя нет верного человека в этих сферах, ты разоришься от одних только накладных расходов.
- И что же, много тебе перепадает от этой электронной халявы?
Он свирепо перекатил не зажженную сигару во рту и бросил:
- Мне перепадает не то, что хотелось бы. Туссейнт, в свое время, если ты был непьющий да работящий, можно было обеспечить себе сносную жизнь, даже можно было заколотить прилично деньжат, если готов был вкалывать в поте лица и умел грести под себя. А теперь... у меня вот есть клиент... мелкий фабрикантишка, внедряющий новую, более дешевую поточную линию. Так вот его успех будет зависеть от того, когда его основной конкурент, более крупная компания в том же бизнесе, выпустит свою продукцию на рынок. Понимаешь, если мой малыш вылезет первым, эта крупная компания может его обставить, вот ему и приходится выжидать момент, когда они начнут выпускать свою продукцию на полную катушку и у них уже не будет времени задушить его. А платит он какую-то вшивую штуку за все дела.
- А что ж такого вшивого в тысяче долларов?
- Да я же тебе говорю, теперь это - пшик! Я трачу неделю времени и хрен знает сколько бабок, чтобы выяснить, где проводит досуг один из управляющих этой самой компании. Потом я нанимаю девку, чтобы она его подцепила, и мы снимаем ей квартиру, напичканную электронными ушами, и ребята снаружи слушают весь их постельный треп. Мне приходится оплачивать по полной программе три ночи любви и шампанское, пока любовничек не сболтнет что-то полезное. Вся операция встает мне в девятьсот долларов - ну и где мой хлеб с маслом и с ветчиной?
- А зачем же ты этим занимаешься?
- Приходится. Единственный способ втереться в доверие к промышленным воротилам. Видел бы ты, в какой форме я им подаю отчеты - делаю доклад, все чистенько отпечатано на плотной бумаге с большими полями, в пластиковой папочке. Этот мой клиент, он играет в гольф с настоящим китом, производителем стиральных машин, которого интересуют новые модели будущего года. А сейчас что - я еду на какую-то говенную слежку за какую-то сраную десятку. Вон там остановись - у табачной лавки я вылезу.
Я сделал двойную парковку, Тед вылез из машины и одернул пиджак, проклиная мои низкие сиденья.
- Ты ещё молод, можешь заняться чем-то другим. Если уж в нашем бизнесе негде развернуться даже нам, бе... манхэттенцам, ты-то на что надеешься?
- Я не жалуюсь.
- Ну да, в этом месяце. А в следующем ты будешь за гроши вышибать пьяниц с танцплощадки. Туссейнт, бери дело, что я тебе скинул!
- Обязательно. И побереги нервы, Тед.
Я поехал к Канал-стрит и, остановившись у здания междугородней телефонной станции, раскурил трубку. Мисс Роббенс сказала, что у них на телестудии есть какая-то работа для частных сыщиков, и если мне удастся некоторое время оставаться её ручным негритенком - что же с этого мне могло обломиться? Тед сказал, что самое главное - нужные связи, что ж, она вполне подходила под это определение. Перво-наперво мне необходимо съехать с моей спальни-офиса и оформить себе первоклассный фасад. Это мне влетит в копеечку, но игра стоит свеч...
Из дверей показалась Сивилла в окружении нескольких девчонок. Как всегда, ей ужасно понравилось, что её поджидает мой "ягуар", это неизменно производило неизгладимое впечатление на её сослуживиц - всех до единой белых. Хотя цвет моей кожи вечно создавал Сивилле "проблемы", белым телефонисткам она устраивала спектакль, запечатлевая на моей щеке смачный поцелуй перед тем, как сесть рядом со мной в машину, - тем самым давая всем понять, что сама она тоже чернокожая, гордится этим и все такое.
Открыв дверцу, я смотрел, как она приближается к машине, размашисто покачивая мощными бедрами. Мы не виделись два дня и теперь я заметил в её рыжевато-коричневых волосах золотистую прядку - последний писк моды. Но на её голове эта прядка выглядела фальшиво.
Сивилла была тем, что мой папаша обычно называл "крашеной беломазой": у неё была сливочно-белая кожа и "нормальные волосы" - выражение, которое выводило моего папашу из себя. Пожалуй, Сивилла с легкостью могла бы "сойти за свою" в любой расовой среде. Кожа и черты лица у неё были такого свойства, что, окажись она в Гарлеме, её бы точно приняли за "цветную", а в манхэттенской толпе она смахивала на испанку, если бы кому-то вообще пришло в голову задуматься об этом. В обществе Сивиллы я всегда ловил на себе такие же многозначительные "взгляды", каких я удостаивался, находясь рядом с Кей. Мне кажется, причина, по которой Сивилла все-таки не "сходила за свою", заключалась в её старомодных представлениях о цвете кожи - вернее, о том престиже, который, по её разумению, она имела в Гарлеме из-за своей светлой кожи.
Сивилла давно вошла в мою привычку. Мы встречаемся уже около трех лет. Ее родители приехали с карибских островов и, ребенком оказавшись в Вашингтоне, Сивилла изо всех сил старалась избавиться от характерного акцента, теперь же она прилагала такие же усилия, чтобы вновь его обрести она говорила на нарочито неправильном английском. Ей было двадцать девять, совсем зеленой девчонкой она вышла замуж за какого-то обалдуя, и во время войны работала на авиационном заводе, чтобы её муж мог закончить медицинский колледж. Когда же расходы на его образование взяло на себя государство, этот подонок развелся с ней и женился на чикагской вдовушке, владелице какой-то недвижимости. Сивилла, как я уже сказал, у меня вошла в привычку, и надо сказать, по большей части она была удобной привычкой. Мы отлично ладили, хотя иногда её закомплексованность меня просто бесила. Ну, например, я несколько раз чувствовал её смущение на людях по поводу моей темной кожи, или, скажем, она никогда не появлялась у меня дома, хотя Олли и Рой все про нас знали.
Мы поцеловались. Рот у неё был холодный, и всю её обволакивал запах дорогих духов.
- Какой приятный сюрприз, Туи!
Я свернул к Вест-сайдскому шоссе.
- Просто был в центре по делу. Мне подфартило, милая. Пахнет полутора тысячами... - Пока мы мчались по шоссе вдоль мрачного и неприветливого Гудзона, я рассказал ей, насколько это было возможно, о предложении Кей Роббенс. Потом поделился с ней своим намерением открыть собственное агентство на Манхэттене и брякнул, что надо бы походить в колледж хоть месяц, чтобы разобраться в азах электроники.
