Джек Ритчи - От убийства на волосок
Когда Фрэн окончательно собралась и посмотрела на себя в зеркало, она выглядела почти как та молодая и привлекательная особа, за которой ухаживал Боб, прежде чем предложить ей руку и сердце.
Она решительно вышла из квартиры.
Автобусная остановка располагалась минут в двадцати ходьбы от многоквартирного дома, где жила Фрэн. Весьма оживленная автобусная остановка, особенно в часы пик. Автобусы номер пять, номер пятнадцать и номер двадцать семь тормозили здесь у тротуара один за другим в такие часы. Пятый номер, наполовину заполненный, только что отъехал, когда Фрэн подошла. Но несколько человек продолжали стоять на остановке, готовясь уехать по другим маршрутам.
В основном это были пожилые люди. Но они не очень-то подходили для того, что она имела в виду. Фрэн с деловым выражением на лице присоединилась к группе ожидающих. Искоса оглядев их, она наметила свой первый объект. Она знала, что начинать всегда трудно, поэтому необходимо было не ошибиться в выборе. Мужчина выглядел не слишком пожилым, лет на пятьдесят. С мешками под глазами и вздернутыми вверх плечами. Словно ему было холодно под жарким июльским солнцем. Он держал обе ладони в карманах пиджака и позвякивал мелочью.
Фрэн переместилась поближе к нему, поглядывая, не приближается ли якобы нужный ей автобус. Мужчина с любопытством оглядел ее.
В этот момент подкатил пятнадцатый номер. Фрэн открыла сумочку и стала лихорадочно рыться в ней.
— Какая досада! — воскликнула она.
Глаза мужчины удивленно расширились.
Френ беспомощно посмотрела на него. И в этой умело состроенной беспомощности слились воедино и притворное смущение, и ложное беспокойство, и наигранная насмешка над собой.
— Как вам это нравится! — сказала она. — У меня нет ни цента.
Мужчина смущенно улыбнулся, не зная, что делать. Он перестал позвякивать монетами.
— Что же мне теперь делать? Я должна доехать до центра!
— Я… ммм. — Мужчина прокашлялся. — Может быть, я…
— О, в самом деле? Вы одолжите мне пятнадцать центов? Я чувствую себя такой идиоткой!
Мужчина улыбался уже уверенно. Ситуация казалась ему почти анекдотичной. И Фрэн почувствовала себя увереннее. В конце концов он делал ей одолжение, а не она.
Рука мужчины выгребла из кармана горсть монет. Он выбрал гривенник и пятак и вручил ей.
— Не стоит благодарности, — заметил он. Автобус затормозил и остановился перед ними. — Вы можете послать эту мелочь мне по почте. Ха-ха! Вы садитесь?
— Нет, — улыбнулась она. — Я дождусь пятого номера. Огромное вам спасибо.
— Не за что, — ответил он уже из салона.
«Тебе будет о чем вспомнить, папаша», — подумала Фрэн, провожая взглядом отъезжающий автобус.
Только что подошедший к остановке молодой человек развернул почти перед ней газету.
— Извините меня.
— Да, я слушаю вас. — Его водянистые глаза вопросительно уставились поверх газеты на нее.
— Ужасно глупо, но я … я.. — Фрэн кокетливо заморгала ресницами. Молодой человек, действительно очень молодой, покраснел. — Я вышла из дома совсем без денег. А мне необходимо срочно ехать в центр…
— Господи… — сказал он, смущенно улыбаясь. — Я прекрасно понимаю, что вы чувствуете. Вот возьмите… — И он протянул ей монету в двадцать пять центов.
— О, мне так неудобно…
— Возьмите, возьмите… Со мной такое тоже случалось. И не раз. — Он посмотрел на нее более пристально и, видимо, понял, что она значительно старше своей улыбки. Коротко кивнул головой, вскочил в подъехавший автобус и исчез.
— Прошу прощения, — сказала она, обращаясь к престарелой женщине, уставившейся перед собой на тротуар. — Мне крайне неприятно вам это говорить, но ужасная вещь случилась со мной…
— Что? Что? — переспросила женщина.
Фрэн чуть улыбнулась.
— Ничего, — сказала она сквозь зубы.
Элегантно одетый мужчина с портфелем в руке подошел к остановке. Он сверкнул стеклами очков, когда Фрэн к нему обратилась:
— Извините меня, мистер.
Час спустя она бы могла поклясться, что у ней на правой пятке появилась мозоль. От попрошайничества на автобусной остановке. А ведь она могла часами слоняться по магазинам и никогда…
Думая о мелочи, что накопилась в ее сумке, она быстро перешла через улицу. В одной из телефонных будок пересчитала монеты. Всего улов составил три доллара и пятнадцать центов. Если приплюсовать это к первоначальному капиталу, с которым она начала свое предприятие, то общая сумма выражалась в пяти долларах девяносто трех центах. Фрэн тяжело вздохнула. Ей было еще очень далеко …
Тут она увидела мужчину, дожидавшегося, когда будка освободится.
— Прошу прощения, — сказала она почти машинально. — Я хотела позвонить, но, оказывается, у меня нет мелочи. А мне нужно попасть в центр. То есть позвонить. Извините.
Мужчина неопределенно ухмыльнулся. Потом до него дошло, что от него хотят.
— Да, конечно. У меня найдется для вас гривенник.
— Спасибо. Огромное спасибо.
Она снова закрыла дверь будки и набрала номер, не опустив монету. Минуты две она с серьезным видом говорила в молчавшую трубку, затем повесила ее и очаровательно улыбнулась сменившему ее в кабине мужчине.
Фрэн опять направилась к автобусной остановке.
К трем часам она почти собрала еще десять долларов. Пятнадцать минут четвертого она вернулась в телефонную будку, чтобы произвести подсчет наличности. Ее палец сам собой прощупал в аппарате углубление для возврата монет. Там оказался забытый кем-то гривенник.
— Сегодня мне везет! — сказала Фрэн вслух. И какое-то время спустя добавила: — Четырнадцать долларов и девять центов.
В четыре часа настроение у нее упало. Народу на остановке поубавилось, а увеличение частоты прибытия автобусов не способствовало успеху попрошайничества.
Прошло еще полчаса, но до двадцати пяти долларов ей еще было далеко.
— Извините меня, мистер, — обратилась она к мужчине с толстым, ничего не выражающим лицом. — Я чувствую себя абсолютной дурой, но, кажется, я вышла из дома без единого цента. Не будете ли вы так любезны …
— Проваливай, — процедил сквозь зубы толсторожий, злобно сверкнув маленькими поросячими глазами.
— Но вы меня неправильно поняли… Я просто хотела спросить, не могли бы вы …
— Я сказал — проваливай! И поживее!
Впервые ей отказали. Она понимала, что с толстым лучше не спорить. Он того не стоил. Но внезапно она заупрямилась.
— Послушайте! Я хотела лишь одолжить у вас мелочь на билет. Всего пятнадцать центов!
В этот момент чья-то сильная рука схватила ее сзади за локоть и резко развернула.
— Прошу прощения, леди.
Фрэн с возмущением посмотрела на человека, чьи пальцы крепко держали ее. Ему было немного за тридцать, и он был подчеркнуто строго одет. Толстый отошел в сторону. Фрэн еще более разозлилась.
— Что вы от меня хотите?
Человек улыбнулся, обнажив длинные крепкие зубы. Но глаза его отнюдь не улыбались.
— Я думаю, вам лучше пройти со мной, леди.
— Что?
— Пожалуйста. Так будет лучше. И ведите себя спокойнее. Тактичнее. Пройдемте!
— Я не знаю, что вы от меня хотите. В чем все-таки дело?
— Послушайте, леди. Я уже наблюдаю за вами более получаса. Нужно ли дальше что-то объяснять? А теперь тихо идите со мной, иначе я могу рассердиться.
Спазма сдавила ее пустой желудок.
— Почему я должна с вами куда-то идти? Да кто вы такой?
— Если вы хотите, чтобы я предъявил вам полицейский жетон, я это могу сделать. Только уже слишком много людей смотрят на нас. Пройдемте!
— Хорошо. Пусть будет по-вашему. — Фрэн проглотила накопившуюся во рту слюну.
Они отошли от автобусной остановки. Он все еще крепко держал ее за локоть, улыбаясь, как старый друг при случайной встрече. Он не сказал ей ни слова, пока они не подошли к серому «Форду», припаркованному примерно в тридцати ярдах от остановки.
Мужчина открыл переднюю дверь автомобиля и сказал:
— Садитесь, пожалуйста.
— Послушайте, мистер. Позвольте мне все вам объяснить…
— Вам предоставится такая возможность. Садитесь, леди.
Она повиновалась. Он обошел машину, открыл другую дверь и уселся за руль рядом с женщиной. Они отъехали и свернули сразу же за угол.
— Я ничего не понимаю, — жалобно сказала Фрэн. — Я не делала ничего плохого. Я не воровала. Я просто просила. Вы, надеюсь, понимаете? Видите ли, у меня неприятности…
— Вы правы. У вас неприятности. Это уж точно. — Он воспользовался зеленым светом, чтобы пересечь небольшую площадь, и вновь свернул за угол.
Фрэн закрыла лицо и заплакала. Но колодец оказался сухим, и слез не было.
— Нет смысла продолжать этот трюк, — заметил он. — Я встречал подобных вам и не раз, леди. Но признаюсь, я никогда не видел такого мелкого мошенничества раньше. Сколько вам удалось собрать?
