Наталья Андреева - Седьмое море
И он протянул Даше входной билет, который она не слишком уверенно взяла.
— А еще в вашей комнате красивые девушки есть? — подмигнул второй.
— Нет, я сейчас одна. Но я могу передать комунибудь эти билеты. — Даша кивнула на пачку приглашений, которые парень держал в руке. Девушке захотелось оказать симпатягам ответную любезность.
— Э, нет, — рассмеялся рекрутер. — Знаем мы вас. Отдашь билет своей страшненькой подружке, которая мечтает к нам попасть, а нам потом влетит. У нас лучшая дискотека, чтоб ты знала!
Они переглянулись, рассмеялись и ушли. Даша дрожащими руками закрыла дверь и уставилась в висящее на стене зеркало.
«Значит, я не страшненькая? Раз мне это дали?» Она взволнованно стала разглядывать свое отражение в зеркале, а потом приглашение. Когда вернулись соседки, показала добычу им и растерянно спросила:
— И что с этим делать?
— Ну, Миронова, и на твоей улице праздник! Собирайся! — засмеялись девчонки.
Собирали Дашу всем миром, ее зубрежка соседкам была в укор и всех уже достала. Ишь какая правильная! Поэтому девчонки постарались приобщить тихонюотличницу к радостям жизни и даже нашли ей компанию. К огромному удивлению Даши, ни одного медленного танца ей не пришлось просидеть за столиком, ее беспрерывно приглашали. Принцев вокруг было сколько угодно! Трое во время медленного танца заискивающе спросили, могут ли они ее проводить.
«Это происходит не со мной», — трепетала Даша, раздумывая, как ей поступить. Кого из троих выбрать? Такой успех! Неужели все дело в косметике и распущенных волосах? А еще в модных джинсах и стильной кофточке, которые отыскались в гардеробе у соседок? Это было так необычно, все эти новые ощущения. Оказывается, она, Даша, красивая девушка! Волосы давно уже перестали выпадать и сделались густыми и шелковистыми, худоба не выглядела теперь болезненной, ребра не выпирали, у Даши оказались очень красивые стройные ноги и на зависть тонкая талия, а синяки под глазами прошли, когда закончились переживания и бессонные ночи.
«Я красивая!» — убедилась Даша. Стало жаль тех лет, что были потрачены только на учебу. Давно пора влюбиться и почувствовать себя желанной и счастливой.
И у Даши Мироновой началась новая жизнь. Мигом появились подружки, тоже любительницы ходить по дискотекам, модные вещи, купленные на повышенную стипендию, минимальный набор косметики, которой обитательницы женского общежития щедро обменивались. Всего через полгода Дашу было и не узнать. Накопленных за годы упорной учебы знаний хватало, чтобы ходить в отличницах. Ну и репутация помогала. Даша с первого курса шла на красный диплом. Даже когда случались осечки, преподавателям не хотелось его портить, и они милостиво разрешали пересдать.
— Эта Миронова везде успевает! — с завистью говорили сокурсницы.
Даша сумела выделиться из толпы, стать на курсе фигурой заметной. О ней говорили, ей даже подражали. А она ждала своего принца. Все было не то. А меж тем любить хотелось. Парней было сколько угодно, но дальше двухтрех свиданий дело не шло.
На майские праздники Даша настолько осмелела, что сказала матери:
— В деревню не поеду. Мне надо готовиться к экзаменационной сессии.
— Смотри, в подоле не принеси, — скривилась родительница. — Вижу я, как ты готовишься.
— В моей зачетке одни пятерки! — вспыхнула Даша.
— Дык ведь это только начало, доча! Что дальшето будет? — Вера Ивановна поправила выбившуюся изпод выреза кофты лямку бюстгальтера. Даша подозревала, что и мать начала пить, вид у нее был неопрятный, лицо одутловатое.
— Мне осталось учиться два года!
— Вот и я о том же, — туманно сказала мать. — Дальшето что?
Но на поездке в деревню настаивать не стала. Даша осталась в общежитии. Было тепло и солнечно, в соседнем вузе, где учились парни, проходили легкоатлетические соревнования.
— Пойдем, Дашка, посмотрим, — позвали подружки. — Чего в такую погоду домато сидеть?
И группа поддержки отправилась на стадион.
Его она заметила сразу, хотя бежал он далеко не первым. Но трибуна, на которой сидели болельщицы, дружно скандировала:
— Дан! Вперед! Голицын! Forever!
— Красиво бежит! — толкнула Дашу локтем в бок сидящая рядом миловидная Лена. — Ух ты, какой красавчик! Миронова? Ты ослепла, что ли? Или оглохла?
— Да… — машинально откликнулась она. — Красиво…
У него были темные волосы, как ей и нравилось. И светлые глаза, сначала Даше показалось, что голубые. Глаза были серые, но ей к тому времени было уже все равно, какого они цвета. Потому что она влюбилась насмерть. Даниил Голицын. Звезда. Странно, потому что учился он средне. И бегал тоже средне. В волейбол играл как все, но его охотно брали в любую, даже самую звездную команду. На любой групповой фотографии Даниил Голицын неизменно был в центре. Както так получалось, что он вставал перед камерой, а все остальные облепляли его, словно железные опилки магнит. Казалось, вся Вселенная вращается вокруг Даниила Голицына. Это удивительное свойство и делало его человеком неординарным. Звездой. А как он улыбался! У Даши сердце от этой улыбки проваливалось в самый низ живота, она чувствовала, как бедра изнутри становятся влажными, а руки бессильно повисают вдоль тела.
Надо было чтото делать с этой любовью. Даша, как прилежная студенткаотличница, сначала выяснила, в какой группе учится Дан, на какую дискотеку ходит, если вообще ходит, как и где он проводит свободное время. К институтским вечеринкам Голицын давно уже остыл, его папа стал большим начальником и денег присылал столько, что сыну хватало на дорогие рестораны. Но Даше повезло. Подружки коечто порассказали. Оказывается, Дима Сажин, с которым Дан жил в одной комнате, подрабатывает в буфете, находящемся в том же зале, что и дискотека, чтобы гостям не сидеть за пустыми столиками. Парень был полной противоположностью Голицына, высокий, нескладный, застенчивый. Девушки не обращали на бармена внимания, и Дима с унылым лицом маячил за стойкой, разливая напитки. Даша сама пригласила парня на танец. Буквально вытащила на танцпол чуть ли не силой.
Сажин явно был потрясен. Его пригласила на белый танец такая красивая девушка! Дима еще ни с кем не встречался изза своей застенчивости, да и на учебу налегал. Даша не сразу стала раскрывать карты и милостиво разрешила Диме себя проводить. Потом пришла еще раз. Ей было стыдно, что она обманывает парня, но любовь неразборчива в средствах. Дан слишком уж популярен, у него от девушек отбоя нет, и как добиться свидания с ним? Даша терпеливо ждала своего часа и дождалась. Както Дима пригласил ее на шашлыки. Погода установилась как по заказу, кругом вовсю цвела весна, майская листва была такой зеленой и сочной, что манила в рощи, откуда тянулся дымок мангалов.
— Кто еще будет? — вроде бы равнодушно спросила Даша.
— Мой сосед по комнате собирался пойти.
— Тоже с девушкой? — замирая, спросила она.
— Дан только что разругался со своей подружкой. Хочет напиться. Не переживай, если что, он переночует в другой комнате.
— Если что? — в упор посмотрела на Димку Даша. Тот торопливо отвел глаза:
— Извини.
Скажи это Дан, поющая Дашина душа взмыла бы к небесам. Если бы Димка отправился ночевать в другую комнату, а они с Даном остались вдвоем на всю ночь. Но пока все было наоборот. Сажин явно не догадывался, чего хочет от него девушка, которая, как он считал, осчастливила его своим вниманием.
Так у них все и началось. История любви длиною в жизнь, вымотавшая их всех, оставившая больше вопросов, чем ответов, даже когда все, казалось бы, уже было ясно. А они все никак не могли поставить точку и разобраться в себе.
Они тогда пошли на шашлыки впятером, три парня и две девушки. Как ни странно, самый лучший из парней оказался один. Но недолго. Голицын прекрасно понимал намеки, когда девушка смотрела на него так, как смотрела в тот день Даша. Когда они выпили вина, Дан похозяйски положил ей руку на плечо и сказал, что у нее очень красивые глаза. Даша рассмеялась, и было в этом смехе столько счастья! Дима молча уступил. Даша корила себя за это предательство, но не сильно. Она была на седьмом небе.
— Ты с самого начала хотела познакомиться именно с Даном? — тяжело посмотрел на нее Сажин, улучив момент, когда они остались наедине.
— Да, — призналась Даша.
— Почему сразу не сказала?
— Ну, сказала бы. И что? Ты бы нас познакомил?
— Конечно. Запомни: нет ничего, что бы я для тебя не сделал. Если ты хочешь, чтобы Земля стала вращаться в другую сторону, я и это сделаю, правда, не знаю как. Но буду стараться, пока это не случится или я не умру.
Ей стало неловко. Похоже на признание в любви.
«Поганка ты, Дашка», — обругала она себя. Но изменить ничего не могла. Ее больше не было, она вся растворилась в Дане Голицыном. Она не знала, что в тот же вечер друзья серьезно погово рили.
