Лилиан Браун - Кот, который проходил сквозь стены
Она поспешила с полотенцами в ванную и не успела еще вернуться, как Коко мстительно почесался об угол рамы и опять перекосил портрет на целых пять градусов.
Квиллерен откашлялся.
— Я вижу, вы внесли некоторые изменения, миссис Кобб.
— Как только вы ушли, покупателю понадобилось зубоврачебное кресло, и мы его продали. Надеюсь, вы не возражаете. Я дала вам эту печку, чтобы заполнить пустой угол. Как вам нравится шведское бюро?
— Мой дедушка…
— Стол отлично подойдет для вашей пишущей машинки. А как у вас со стиркой? Если хотите, я с удовольствием прокручу ваши вещи в стиральной машине.
— О, нет, миссис Кобб! не стоит беспокоиться!
— Ну, что вы! И, пожалуйста, зовите меня Айрис. — Она задернула бархатные шторы с выцветшими золотыми полосками. — Я сделала их из старого занавеса. Си Си принес его из театра, который собирались сносить.
— Это вы оклеили стену над кроватью?
Вместо обоев был выложен замысловатый узор из пожелтевших страниц старых книг.
— Нет, это придумал Энди. Он был просто книжным червем!
— Когда я распакую вещи и накормлю котов, — сказал Квиллерен, — я с удовольствием поговорю с вами об Энди.
— Может, зайдете ко мне, когда устроитесь? Я буду гладить, — и она добавила: — Си Си пошел прицениться к французской столовой мебели, — кто-то продает.
Журналист распаковал чемоданы, расставил в шкафу книги, положил голубую кошачью подушечку на их любимое место — холодильник — и обратил внимание сладкой парочки на новое местонахождение большого вебстеровского словаря, служившего для заточки когтей. После этого он пошел по коридору к Коббам. В просторной кухне Квиллерен еще издали заметил гору белья.
Миссис Кобб усадила его на стул с сиденьем, сплетенным из тростника, к обшарпанному сосновому столу.
— Вы продаете вещи и из своих комнат? — поинтересовался он.
— Постоянно! В прошлый вторник мы завтракали за круглым дубовым столиком, обедали за вишневым с откидной доской, а ужинали за этим сосновым.
— Наверное, очень тяжело таскать все это из комнаты в комнату, вверх и вниз по лестнице.
— К этому как-то привыкаешь. А сейчас мне вообще нельзя поднимать тяжести. Пару месяцев назад я повредила спину.
— Как же вы так быстро переставили мебель в моей комнате?
— Си Си помог Майк. Это сын бакалейщика. Хороший мальчик. Правда, думает, что все антиквары не в своем уме. И это, конечно, так, — добавила она, лукаво взглянув на гостя.
— Миссис Кобб…
— Пожалуйста, зовите меня Айрис. Можно, я буду звать вас Джимом?
— Обычно меня зовут Квиллом.
— О, чудесно! Мне нравится.
Она улыбнулась пижаме, которую в этот момент гладила.
— Айрис, мне бы хотелось, чтобы вы рассказали побольше об Энди. Это может помочь мне, когда я буду писать об аукционе.
Она поставила утюг и устремила взгляд в пространство.
— Он был прекрасным молодым человеком! Хорошим, честным, умным. Он был писателем — как вы. Я восхищаюсь писателями. Вы ни за что не догадались бы, но я сама когда-то изучала в университете английский язык и литературу.
— А что он писал?
— В основном статьи для антикварных журналов, но его тянуло заниматься и беллетристикой. Когда-нибудь и мне надо будет написать книгу! Такие интересные люди бывают в деле!
— А что вы знаете о несчастном случае? Когда это произошло?
— Однажды поздно вечером, в октябре. — Айрис кашлянула. — Он поужинал с Драконихой у нее…
— То есть с мисс Дакворт?
— Да, мы так ее называем. Знаете, она отпугивает людей своей надменностью. Ну, в общем, Энди поужинал с ней и пошел зачем-то на пять минут в свой магазин, а когда он не вернулся, она пошла его искать. И нашла его в луже крови!
— Она вызвала полицию?
— Нет. Она прибежала сюда в истерике. Полицию вызвал Си Си. Копы решили, что Энди упал со стремянки, когда снимал с потолка люстру. Она был вся хрустальная и валялась, разбитая, на полу. Пять хрустальных веток и много маленьких хрусталиков.
— И он действительно упал на этот острый шпиль?
Миссис Кобб кивнула.
— Вот это мне и непонятно. Энди всегда был так осторожен! В сущности, он ведь был педант. Странно, что он оставил шпиль там, где тот представлял потенциальную опасность. Антиквар вечно что-нибудь себе растягивают и ломают, а с Энди ничего подобного не случалось. Я уже говорила — он был очень осторожен.
— Может, он немного выпил с мисс Дакворт?
— Нет, он не пил. Возможно, она хлопнула рюмку-другую, но у Энди не было вредных привычек. Пуританин. Я всегда думала, что из него вышел бы отличный священник, если бы он не занялся антиквариатом. Он был очень предан делу. Понимаете, призвание. В этом была вся его жизнь.
— А он мог покончить с собой?
— О, нет! Энди был не таким!
— Никогда не знаешь, что придет людям в голову…Какая-то неприятность…
— Ни за что не поверила бы. Кто угодно, но не Энди.
Квиллерен достал из кармана спортивного твидового пиджака трубку и пакетик табака.
— Вы не против?
— Курите, ради Бога. Может, хотите баночку пива Си Си?
— Нет, спасибо. Я не пью.
Айрис зачарованно смотрела, как он раскуривает трубку.
— Жалко, что Си Си не курит, как вы. Так хорошо пахнет!
Журналист сказал:
— А может, Энди убил какой-нибудь грабитель?
— Не знаю…
— Может, вы знаете, какие еще могли быть мотивы?
Айрис налегла на утюг, задумавшись.
— Понятия не имею… Но скажу вам кое-что, если пообещаете не говорить Си Си, а то он меня засмеет. Как раз так случилось, что я прочитала в газете гороскоп Энди. В «Беге дня» гороскопы лучше, но мы выписываем «Утреннего комментатора», потому что там больше страниц, а нам надо во что-то заворачивать фарфор и стекло.
— И что же в «Утреннем комментаторе» написали про Энди?
— Его знак — Водолей. Там говорилось, что ему надо опасаться обмана. — Она вопросительно взглянула на Квиллерена. — Я прочитала это только после его смерти.
Журналист хладнокровно пыхтел трубкой.
— Навряд ли это можно назвать существенным доказательством… А Энди и эта девушка были обручены?
— Неофициально, и они постоянно то сходились, то расходились, — приподняла брови Айрис.
— Она очень привлекательна, — заметил Квиллерен, вспомнив глаза Драконихи. — А как она отреагировала на смерть Энди?
— Она была в отчаянии. Да, просто в отчаянии! И это удивило меня, потому что она всегда была холодной, как рыба. Си Си говорит, что Энди успел… ну, вы понимаете… Но я не верю. Энди был слишком порядочным.
— Возможно, он был более земным человеком, чем вам кажется.
— Он погиб еще до Дня всех святых, а сейчас уже почти Рождество, а Дракониха по-прежнему худая, как палка… Но она изменилась. Стала нервной и подавленной.
— А что будет с остальным имуществом Энди?
— Не знаю, этим занимается мистер Маус. Родители Энди живут где-то в северной части штата.
— А как другие антиквары к нему относились? Его любили?
Айрис задумалась.
— Все его уважали, но некоторые думали, что он слишком хороший.
— Что вы имеете в виду?
— Как вам объяснить… В этом деле нужно использовать любую подвернувшуюся возможность. Работаешь изо всех сил, а денег нет. Иногда мы едва можем уплатить за дом, потому что Си Си вкладывает деньги во что-нибудь глупое — как, например, эта пузатая печь. — Она вытерла рукавом мокрый лоб. — Так что если видишь возможность получить хороший куш, хватаешься за нее… А Энди всегда старался, просто из кожи вон лез, чтобы быть чистым, и осуждал тех, кто пытался заработать пару лишних долларов. Кому ж такое понравится? Но не печатайте про это в газете. В целом Энди был чудесным человеком. Таким внимательным, заботливым!
— Например?
— Ну, во-первых, он всегда хорошо обращался с Папа Попопополусом, продавцом фруктов. Все остальные просто не обращают внимания на бедного старика… А еще Энн Пибоди. Когда антиквары собирались вместе, Энди всегда беспокоился о том, чтобы Энн присутствовала, даже порой приносил ее чуть не на руках. Энн девяносто лет, и у нее все еще есть магазин, хотя за последние четыре года она едва ли продала крупинку соли. — Утюг легко ходил по спортивной рубашке в красно-серую полоску. — Что в нашем деле хорошо, так это то, что не надо носить белые крахмальные рубашки.
— А у Энди хорошо шли дела? Я имею в виду, в финансовом отношении?
— Я думаю, неплохо. Он писал статьи в журналы и вел вечерние курсы по антиквариату. Каждому из наших приходится подрабатывать на стороне — если нет богатого дядюшки. Вот Си Си — профессиональный пикетчик. И в это утро, в такой холод, он тоже работал.
— Где?
— Не знаю. Он идет туда, куда посылает агентство. Ему работа нравится, да и платят в плохую погоду в полтора раза больше.
— И у мисс Дакворт есть побочный заработок?
— Ей-то зачем? Я думаю, у нее денег хватает. Она продает отличные вещи — избранным клиентам. У нее есть шератоновский[3] ломберный столик, за который я бы ничего не пожалела! Это не для нас…
