Андрей Троицкий - Прыжок в темноту

Колчин вздохнул: не прошло и полгода, как подошли к сути вопроса. Беляев поднял кверху указательный палец.

– Хорошо, завтра поговорим с генералом Антиповым, – Колчин не ждал от разговора с генералом ничего хорошего.

– Завтра тебя уже не будет в Москве. И неприятного разговора тоже не будет. Это единственная хорошая новость, которая у меня есть.

Колчин давно разучился удивляться командировкам, которые валятся, как кирпичи на голову. И нет от них спасения.

– Сейчас мы спустимся в подвал, в секретную часть, – сказал Беляев. – Тебя введут в курс дела, дадут подробные инструкции. Затем отправишься домой. Соберешь вещи и отдохнешь. В четыре вечера к тебе на квартиру принесут чемодан с фирменными шмотками и новыми документами. По легенде ты прикинутый бизнесмен, фармацевт. В пять вечера к подъезду подгонят «пятерку» темно-серого цвета.

– Ничего приличнее не нашли?

– Какие мы нежные, – усмехнулся Беляев. – А что… Надежная тачка. Ключ найдешь в почтовом ящике. Выедешь из города не позднее завтрашнего утра. Точнее, выедите из города. В поездке тебя будет сопровождать лейтенант Олег Решкин. Его вызвали в центральный аппарат ФСБ отчитаться по краснодарскому делу. Операцию, в которой вы примете участие, Служба внешней разведки проводит совместно с нашими ближними соседями, то есть с ФСБ. Там предложили своего кандидата: вот, Олега Ивановича. Он молодой человек, но имеет внушительный послужной список. Принимал участие в серьезных делах.

– Лично переправил на тот свет трех опасных террористов, – похвастался Решкин. – Правда, дело было ночью… Возможно, двоих не я уложил. Впрочем, теперь это уже не важно.

– Награжден медалью, – добавил Беляев. – И вообще компанейский малый. А тебе, Колчин, в дороге будет веселее с добрым попутчиком.

– Пожалуй, – Колчин перевел взгляд на Решкина. Среднего роста, худощавого телосложения, этот парень не похож на сотрудника авторитетной спецслужбы, на истребителя бандитов. Попутчик… Черт с ним, пусть будет попутчик.

– Может быть, теперь я могу узнать, что за операция наклевывается?

– Все подробности в секретной части, – покачал головой Беляев. – Скажу одно: наш агент Максим Сальников вместе с молодой женой уехал в свадебное путешествие и бесследно исчез. Все наши попытки его обнаружить кончились ничем.

– Сальников исчез? – Колчин почувствовал себя так, будто из-под него выбили стул. – Как это?

Стоя в ванне перед зеркалом Колчин смывал с лица мыльную пену. В чемодане, который вчерашним вечером доставили сюда, лежали новые документы и вещи, купленные явно не в лавочке «эконом», а в приличном магазине. По легенде Колчин бизнесмен средней руки, занимается закупкой за границей лекарств, значит, надо соответствовать завяленному уровню. В портмоне два отделения набиты долларовыми и рублевыми купюрами. Колчин примерил второй костюм, этот на все случаи жизни, вельветовый пиджак коричневого цвета и темные брюки из хлопка. Он повертелся перед зеркалом и остался доволен самим собой и людьми, которые выбирали эту одежду.

Время в запасе есть. Он присел на кровать, прикурив сигарету, провел пальцем по полированной поверхности тумбочки. Пыли собралось много. Хорошо бы устроить в квартире уборку, но сейчас не до этого. Будильник не тикал, на тумбочке лежала дамские очки с погнутой душкой и полупустой тюбик помады. Женщина по имени Настя, оставившая эти мелочи, прожила с Валерием Колчиным месяца четыре, не дольше, и пропала из его жизни прошлой весной, как раз перед короткосрочной командировкой в Германию. Что-то между ними не сложилось, не склеилось, хотя еще недавно Колчину казалось, что эта связь перерастет в нечто большее, чем простая любовная интрижка.

Он запоздало пожалел о своей неудачи, подумал, что человеку его профессии хорошо бы иметь крепкий тыл: жену, детей и все такое прочее. Чтобы кто-то проводил до двери, поцеловал на дорогу и даже всплакнул. И Настя подходящий кандидат. Была. Подобные мысли лезли в голову не часто, но от них трудно было избавиться. Так почему же они расстались? Она ушла, оставив ключи на кухонном столе и захлопнув за собой дверь. И еще забыла этот будильник, очки и помаду. Почему ушла? Поздно искать внятные ответы. Он успокоился на самом простом кондовом объяснении, которое не уязвляло мужские амбиции. Наверное, они с Настей слишком разные люди. Она учительница русского языка и литературы, два года назад окончила институт и, устроившись в одну из московских школ, пока еще не успела разочароваться в своей профессии.

«Может, никогда и не разочаруется», – со злорадством подумал Колчин. Весь век станет таскать домой тетрадки, забитые самыми дикими ошибками, из жалости ставить тройки вместо двоек и вслух читать своему будущему мужу гениальные отрывки из школьных сочинений на тему «Как я провел прошлое лето». Как она читала сочинения Колчину. А он, сдерживая зевоту, думал о том, что мальчишки старшего класса совершенно не умеют врать, хотя в их возрасте пора бы это дело освоить. Не умеешь врать, тогда пиши правду: «Прошлым летом я имел одну очень классную девчонку, а на следующей неделе еще одну, но та похуже». Почти все, как один, строчат о том, что с мамой собирали в лесу грибы или купались в море. Ну, кто поверит в такую белиберду? Разве что молодая учительница.

«Тебе что-то не нравится? – Настя отрывала взгляд от тетрадки. – По-моему очень интересно. А ты скучаешь». «Я не скучаю, – лежа на кровати Колчин, чтобы не задремать, чесал грудь. Он только что отгадал кроссворд и чувствовал себя состоявшимся семейным человеком. Оставалось только оставить заявление в загсе. Впрочем, с заявлением всегда успеется, формальности не к спеху. – Эта захватывающая сцена… Ну, про целую корзину белых грибов. Правда, очень увлекательно. Мне никогда так не везло: целая корзина. Только, кажется, что я это уже слышал». «Интересно узнать, от кого слышал?» – Настя поправляла очки. «Ну, от кого-то из твоих учеников. Только у того была цела корзина мухоморов».

Колчин подумал, учительница на самом деле сексуальная чувственная женщина и совсем не зануда, хотя с юмором проблемы серьезные. Еще Колчин подумал, что иногда, хотя бы совсем редко, надо быть честным перед самим собой. Расстались они вовсе не разных характеров, не из-за этих клятых тупых сочинений, а из-за нового учителя физкультуры. Как же его звали? Настя ненароком проговорилась: «Юра донес мне портфель до самого подъезда». «Ему было не очень тяжело? От чрезмерного напряжения можно грыжу заработать», – Колчин гадал про себя, о ком, собственно, идет речь. Он насторожился, подумал, что слишком плохо знает женщин и слишком часто уезжает в командировки. «Что ты. Он очень сильный. Ведет с мальчишками факультатив по вольной борьбе, поднимает штангу». Да, с юмором у Насти так себе, ниже среднего.

Колчин раздавил окурок в пепельнице, открыв ящик тумбочки, смахнул в него часы, помаду и очки. К черту эти воспоминания. Чтобы этому физруку кто-нибудь из талантливых учеников сломал шею на факультативе.

Опустив в карман портмоне, накинул плащ, потому что на улице начал накрапывать дождик. Спустившись вниз, вытащил из почтового ящика ключи от «Жигулей», вышел во двор. Машина не очень старая, даже нет пятен ржавчины. Распахнув дверцу, Колчин заглянул внутрь, решив, что салон основательно провонял бензином, и этот запах еще не скоро исчезнет.

На Таганской площади Колчин подобрал Олега Решкина. Видимо, лейтенант, поселившийся не в гостинице, а на казенной квартире, приехал на место за час до назначенного срока. Он успел озябнуть и промокнуть под дождем.

– Не очень-то вы торопитесь, – сказал Решкин, забросив на заднее сидение сумку с вещами. – Я тут совсем задубел. Чуть в ящик не сыграл.

– А мне сказали, что ты добрый попутчик.

– Вот как? И что мне полагается делать, раз я такой добрый? – Решкин достал из кармана фляжку коньяка, зачем-то взболтал ее, сделав глоток из горлышка, зажмурился от удовольствия. – Анекдоты травить?

– Хотя бы не начинать утро с выпивки.

– Я замерз как собака, пока ждал вас, – ответил Решкин, отвернулся и надолго замолчал.

Колчин подумал, помощник ему достался не самый веселый, не самый трезвый и самый разговорчивый. Впрочем, может, лучше помолчать и еще раз обдумать ситуацию. Три недели назад в Россию из очередной командировки вернулся агент внешней разведки Максим Иванович Сальников, старый приятель Колчина. Родители Сальникова погибли в автомобильной катастрофе, когда ему еще не исполнилось двенадцати лет. С тех пор все хлопоты по воспитанию подростка взяло на себя его родной дядя, православный священник, в ту пору настоятель одной из московских церквей. Хлопотами батюшки, Максима пристроили в музыкальную школу, он и сейчас сносно играет на скрипке. По окончании школы Сальников понял, что второго Моцарта из него не получится, сколько не старайся. Продолжив учебу на филологическом факультете МГУ, получил диплом с отличием. Какое-то время занимался переводами на русский язык классиков французской литературы. В совершенстве владеет французским и английским, читает и свободно разговаривает на арабском и фарси.