Наталья Борохова - Соблазн для Щелкунчика
– Придумай что-нибудь другое. Мне оно кажется двусмысленным.
– Разве мое имя не Вера? – возражала она.
– Даже если так, при чем здесь дурацкий плюс?
– Все очень просто. Со мной будет работать несколько человек. Не могу же я назвать их компаньонами.
– А мне кажется, «плюсовать» будут не их, а меня с твоим братом. Это уже ни в какие ворота не лезет. Ты же знаешь, что именно я стал инициатором областного проекта по борьбе с коррупцией…
Не секрет, что редкий человек не обладает тщеславием. Обладая помимо мужицкой хватки еще и чрезвычайно развитым честолюбием, Вера до смерти хотела утвердить свой авторитет, пускай даже за счет броской вывески с собственным именем. В общем, супруг поворчал для порядка пару дней, но название менять не стали. Коллеги ехидно давали комментарии за спиной Веры, но в лицо высказаться никто бы не решился.
Дама вошла в кабинет, швырнула сумочку на стол и вызвала по селектору секретаря. Через секунду симпатичный и расторопный молодой человек, похожий чем-то на младшего Иглесиаса, нарисовался перед ней, держа в руках объемную папку.
– Какие были сообщения? – спросила она, устало откидываясь на спинку кожаного кресла.
– Благотворительный фонд детей-сирот приглашает вас с супругом на презентацию компьютерного класса в школу-интернат…
– Сообщи им, что мы тронуты, но присутствовать не сможем. Узнай номер расчетного счета интерната, мы переведем им деньги. Обязательное условие – осветить этот факт в печати. Дальше…
– Звонили из прокуратуры Кировского района. Дело по обвинению Щапова в изнасиловании прекращено за отсутствием состава преступления…
– Прекрасно. Перезвони сегодня же следователю и пригласи его на деловой ленч завтра в тринадцать ноль-ноль. Затем свяжись с Щаповым, пусть принесет до обеда оставшийся гонорар. За результат. Он знает. Дальше…
– Дело по убийству Макарова назначено в областном суде на конец этой недели. Судья Фрик. Прокурор Илюшин. Адвокаты со стороны подсудимых Дьяков и Дубровская.
– Ясно… Итак, с судьей начнем с чашечки кофе. Прокурора зови на ленч. Только не завтра. Нехорошо получится, если они тут встретятся… Кто там еще?
– Дьяков и Дубровская… – подсказал секретарь.
– Так, Дьяков перебьется. Нечего кофе на него переводить. А Дубровская… Это что за птица?
Юноша покопался в папке и выудил нужный листок:
– Дубровская Елизавета Германовна, адвокат. Юридическая консультация №1; 24 года. Отец – Дубровский Герман Андреевич. Областная администрация, начальник отдела…
– Довольно. Папу и дочь – на дружеский ужин в субботу…
– Но тут написано, что он скончался в сентябре прошлого года.
– Неужели? Тогда с ужином отбой. Дочь обойдется без кофе. Молодая еще… В общем, уточни мое расписание. Ты знаешь как. Обозначь время встреч, свяжись с приглашенными. Ясно?
– Как белый день, Вера Мироновна!
– Ступай. Впрочем, стой!
Парень, привыкший к капризам своей начальницы, остановился, по-военному четко развернулся.
– Пометь еще… Сегодня, восемнадцать тридцать, кофе, плюс один человек…
– Фамилия? – секретарь приготовился записывать.
– Верещагин…
– Это я? – проблеял молодой человек.
– Если только ты Верещагин… Ну что уставился? Ты о чем задумался, паскудник? – начальница, довольная своей шуткой, расхохоталась. – Ты мне нужен для создания непринужденной атмосферы. Придет знакомый налоговик с восемнадцатилетней дочерью. Поддержишь разговор. Смотри, чтобы без пошлостей!
– Как можно, Вера Мироновна!
– Ну, то-то же! Теперь иди!
Секретарь, плохо скрывая облегчение, удалился. Вера осталась одна. Сняв дорогой пиджак, она прошлась по кабинету.
Итак, в пятницу начинается процесс по убийству известного бизнесмена Макарова. Ее пригласили участвовать в нем в качестве представителя потерпевшего. Богатая вдова и горячие сторонники убитого жаждут законного возмездия убийцам. Они хотят крови… Что же! Они ее получат. Жалко, что нельзя добиться смертной казни. Гуманисты чертовы! Но пожизненное заключение она этой парочке обеспечит.
Вера уже читала материалы дела и даже консультировалась с братом. Перспективы у нее были самые блестящие. Более того, воспоминания о пухленьком конверте с гонораром за ее услуги, спрятанном в глубине потайного сейфа, приятно грели сердце.
Осмотрев почти пустой холодильник, Елизавета сделала неутешительное открытие. Все, что не нуждалось в тепловой обработке, она успела уничтожить. Имелись, конечно, мясные полуфабрикаты, вермишель, крупы и овощи, но управляться с ними Елизавета не умела. До недавнего времени в этом не было необходимости. Все домашнее хозяйство вела Софья Илларионовна, пожилая женщина с добрым, круглым лицом. Для Лизы и ее младшего брата она была еще и няней, близким и родным человеком.
Супруга Германа Андреевича Дубровского, в прошлом музыкальный работник, была просто светской дамой. Эта беспечная, непрактичная женщина имела представление только о нарядах и приемах, но отнюдь не о домашнем хозяйстве и ценах в гастрономе. Вот и Лиза, зная, конечно, что любимые ею курочки жареными по дорогам не бегают, беспомощно вертела теперь в руках упаковку крылышек и не знала, как их следует готовить. Почти наяву ощутив неповторимый аромат птицы, приготовленной в духовке с острым соусом, девушка почувствовала себя собачкой Павлова со всеми присущими ей рефлексами. Сегодня она голодной спать не ляжет!
Лиза смутно помнила те нехитрые манипуляции, которые производила с крылышками няня. Помнится, она говорила, что у всякой хозяйки должно быть в запасе достаточно рецептов, чтобы при минимуме времени приготовить вкусное и аппетитное блюдо. Так вот эти куриные запчасти готовились Софьей Илларионовной почти с молниеносной быстротой. Лиза достала из холодильника острый кетчуп и майонез. Взбила все в однородную массу, обмазала крылышки и сунула их на противень. Секунду подумала, надо ли готовить все это на растительном масле. Рассудив, что в состав майонеза входит этот ингредиент, Лиза посчитала проблему решенной и включила духовку на полную мощность. Прохаживаясь, как лиса возле курятника, она выжидала время. Раздался телефонный звонок.
– Слушаю!
– Это Дьяков Иван Федорович, – представился собеседник. – Вы оставили мне в консультации сообщение с просьбой позвонить. С кем имею честь говорить?
– Это Дубровская Елизавета Германовна. Я защитник Петренко. Нам нужно встретиться, чтобы согласовать общую позицию по делу.
– Что сделать?
– Позицию согласовать!
– А! Ну конечно, конечно… Я знаю массу позиций! А вы какую предпочитаете?
«Странный он какой-то, этот Дьяков!» – удивилась Елизавета, не обратив внимания на его последнюю фразу. Согласование позиций – это необязательная, но крайне желательная часть адвокатского труда, залог будущего успеха. Защитники обсуждают между собой детали грядущего процесса. Недопустимо, если, уподобившись персонажам басни Крылова, Лебедю, Раку и Щуке, каждый адвокат будет тянуть в свою сторону, наплевав на интересы своих коллег. Конечно, бывает и так. Но результаты в большинстве случаев оказываются плачевными. Утомившись наблюдать за борьбой защитников, каждый из которых пытается выгородить своего клиента, взвалив вину за содеянное на его товарища по несчастью, суд решает дело по справедливости. То есть раздает сроки всем поровну, чтобы никому не было обидно!
Вот поэтому Елизавету немного удивил столь легкомысленный подход ее коллеги к делу. Дьяков должен был защищать интересы Перевалова, и, судя по всему, его услуги уже были должным образом оплачены из кармана того же Полича.
– Где и когда? – осведомился адвокат. – Давайте выберем что-нибудь демократичное. Типа «Биг Мастера».
Это был ресторан быстрого питания, аналог московского «Макдоналдса».
– Хорошо. Завтра в два часа.
– Спорим, вы хорошенькая. По голосу слышу! Как я вас узнаю?
«У меня в руках будет моя вставная челюсть», – зло подумала Елизавета. Она терпеть не могла фамильярности в общении.
– Я постараюсь занять столик у окна. А чтобы вам было легче ориентироваться, на мне будет… гм! Ну, хотя бы… красный шейный платок.
– Потрясающе! До завтра…
Елизавета повесила трубку и только тогда почувствовала запах гари. Она поспешила на кухню, но было уже поздно. Куриные крылышки обуглились еще не до конца, но уже намертво прикипели к противню. В довершение всех бед, сгоревший соус превратился в черный дым, такой едкий, что Елизавета вынуждена была прижать к лицу мокрое полотенце. Ужин был испорчен, как, впрочем, и настроение.
«Не стоит расстраиваться, – утешала она себя, наливая в кружку жидкий чай. – Первый блин – всегда комом».
Марина Петренко вздрогнула, услышав настойчивый звонок в дверь. Кто бы это мог быть? Она никого не ждала в гости. Более того, совсем не желала, чтобы кто-нибудь нарушал ее одиночество. Вот уже почти год, как она стала добровольной затворницей. Конечно, она продолжала работать в одном из самых престижных салонов красоты, отдавая любимому делу все рабочее и большую часть свободного времени. Но, помимо работы, в ее жизни присутствовала только пустота, одиночество и воспоминания о некогда счастливых временах. Тогда их небольшая квартира была гнездышком двух любящих друг друга людей. После ареста Сергея Марина потихоньку отвадила всех старых друзей и назойливых подруг, которые, распивая бесконечные чаи на ее кухне, только усугубляли тоску. Теперь только мать, шумная и неугомонная особа, сотрясала своим появлением тихую квартиру. Она являлась, как всегда, некстати, заполняла своим огромным телом большую часть свободного пространства и начинала жалеть единственную дочь. После таких визитов Марине больше всего на свете хотелось залезть на стенку и выть, подобно голодной волчице. Вот и теперь, подбираясь на цыпочках к входной двери, девушка подумывала, стоит ли обнаруживать свое присутствие или же все-таки сделать вид, что ее нет дома.
