Джон Гришэм - Невиновный
Рон вмиг почувствовал себя миллионером и пожелал жить отдельно. Ему также не терпелось покинуть Аду и Оклахому вообще. Единственный сын Аннет Майкл жил в Спрингфилде, штат Миссури, и было решено отправить Рона к нему. Потратив двадцать тысяч, они купили новый, обставленный мебелью трейлер с двумя спальнями и поселили в нем Рона.
Хотя событие было радостным, Аннет тревожило то, что Рон будет жить один. Когда она уезжала, он сидел на своем новеньком раскладном диване, смотрел новенький телевизор и был абсолютно счастлив. Когда три недели спустя она снова приехала проведать его, он все так же сидел на диване, а вокруг, к ее ужасу, валялась куча пустых пивных банок.
Если Рон не спал, не пил, не говорил по телефону и не играл на гитаре, то слонялся возле «Уол-марта» – источника пива и сигарет. Но что-то там произошло, и его попросили найти себе другое место для прогулок. В те бурные дни самостоятельной жизни он начал зацикливаться на идее вернуть долг всем, кто поддерживал его все эти годы. Беречь деньги казалось ему смешным, и, вдохновленный призывами по телевизору, он начал их отдавать: голодающим детям, евангелистам, оказавшимся перед угрозой потери целых приходов. Всем им он посылал деньги.
Его телефонные счета были чудовищными. Он звонил Аннет и Рини, Марку Барретту, Саре Боннелл, Грегу Уилхойту, адвокатам Службы защиты неимущих, судье Ландриту, Брюсу Либе, даже кое-кому из представителей тюремных властей. Обычно он был возбужден, опьянен свободой, но каждый разговор неизбежно заканчивался сетованиями по поводу Рики Джо Симмонса. След Глена Гора в деле, обнаруженный в результате анализа ДНК, на него впечатления не произвел. Рон желал, чтобы Симмонса немедленно арестовали «за изнасилование, изнасилование с применением предметов, изнасилование в извращенной форме и убийство Дебры Сью Картер в ее доме по адресу Восьмая Восточная улица, 1022,1/2, восьмого декабря 1982 года!!!». В каждом разговоре он минимум два раза повторял эту заветную формулировку слово в слово.
Звонил Рон также и Пегги Стиллуэлл. Как ни странно, между ними по телефону сложились сердечные отношения. Он убедил ее в том, что не был знаком с Дебби, и Пегги ему поверила. Через восемнадцать лет после потери дочери ее рана все еще не затянулась, и она призналась Рону, что все эти годы ее терзало смутное подозрение, что настоящий убийца не найден.
Как правило, Рон избегал баров и фривольных женщин, но однажды попался. Он шел куда-то по своим делам, когда у тротуара притормозила машина, в которой находились две молодые дамы, и он подсел к ним. Начался объезд баров, затянувшийся допоздна, а когда в конце концов они приехали в его трейлер, одна из спутниц нашла у него под кроватью тайничок с наличными. Обнаружив позднее пропажу тысячи долларов, Рон поклялся больше вообще не иметь дела с женщинами.
Его единственным другом в Спрингфилде был Майкл Хадсон. Рон уговорил племянника купить гитару и научил его нескольким аккордам. Майкл регулярно навещал Рона и докладывал матери о том, как живет дядя. Рон пил все больше.
Алкоголь и лекарства плохо сочетались, и у него развилась паранойя. При виде полицейской машины он впадал в панику, боялся ходить по улице, подозревая, что полицейские следят за ним. От Питерсона и полицейских из Ады можно было ждать чего угодно. Он заклеил окна газетами, запирал двери на замок и еще изнутри залеплял скотчем. Ложась спать, клал рядом мясницкий нож.
Марк Барретт дважды приезжал к нему с ночевкой. Состояние Рона, его паранойя и пьянство, а особенно нож, встревожили его.
Рон был одинок и запуган.
* * *Деннис Фриц тоже ходил по улицам с опаской. Он вернулся в Канзас-Сити и поселился у матери в маленьком домике на Листер-авеню. Когда он видел его в последний раз, дом был окружен отрядом полиции особого назначения.
Прошло несколько месяцев после их освобождения, но Глену Гору так и не предъявили обвинение. Следствие ни шатко ни валко продвигалось в непонятном направлении, и, насколько понимал Деннис, они с Роном по-прежнему оставались подозреваемыми. Деннис тоже вздрагивал при виде полицейской машины и, выходя из дома, постоянно оглядывался. И он тоже подскакивал от каждого телефонного звонка.
Отправившись в Спрингфилд навестить Рона, Деннис был крайне обеспокоен его пьянством. Они пытались предаться воспоминаниям и даже посмеяться над кое-какими из них, но Ронни слишком много пил. В пьяном виде он не был агрессивен или перевозбужден, но вел себя слишком шумно и порой неприятно. Спал до полудня, просыпаясь, тут же впадал в эйфорию и принимался играть на гитаре. Пиво он пил на завтрак и на обед.
Как-то днем они отправились на прогулку в машине, потягивая пиво и наслаждаясь свободой. Рон играл на гитаре. Деннис вел машину очень аккуратно. Он не знал Спрингфилда, а неприятности с полицией были ему не нужны. Рон вдруг решил, что им нужно непременно остановиться у одного ночного клуба, где он рассчитывал повеселиться. Деннису идея не очень понравилась, тем более что Рон не был знаком ни с хозяином, ни с вышибалами. Последовал бурный спор, но в конце концов они возвратились в трейлер.
Рон мечтал о сцене. Он хотел выступать перед многотысячными аудиториями, записывать альбомы, которые будут вмиг распродаваться, и стать знаменитым. Деннису было неловко сказать ему, что с его скрипучим голосом, поврежденными голосовыми связками и весьма посредственными способностями к игре на гитаре это не более чем несбыточная мечта. Но умерить пьянство он Рону настоятельно советовал. Он предложил ему включить в свой ежедневный рацион, состоявший преимущественно из «Будвайзера», безалкогольное пиво, а крепкие напитки исключить вовсе: Рон начал полнеть, и Деннис настоятельно советовал ему заняться физическими упражнениями и бросить курить.
Рон слушал, но пиво продолжал пить настоящее. Вытерпев три дня, Деннис вернулся в Канзас-Сити. Несколько недель спустя он приехал снова, с Марком Барреттом. Они пригласили Рона в кафетерий, где Рон, выйдя с гитарой на крохотную сценку, исполнил несколько песен Боба Дилана. И хоть народу в кафетерии было мало и люди не столько слушали, сколько ели, Рон чувствовал себя артистом и был счастлив.
Чтобы чем-то себя занять и что-нибудь заработать, Деннис нашел почасовую работу – за очень небольшую плату он жарил гамбургеры. Поскольку последние двенадцать лет он корпел над юридическими книгами, избавиться от этой привычки ему оказалось нелегко. Барри Скек советовал ему подумать о юридическом образовании и даже обещал натаскать его. Университет Миссури в Канзас-Сити находился рядом, и в нем имелся юридический факультет, где можно было учиться по свободному графику. Деннис начал готовиться к поступлению, но вскоре вынужденно прекратил занятия.
Он страдал чем-то вроде посттравматического синдрома, и нагрузка оказалась ему не по силам. Страх тюрьмы не покидал его, его терзали ночные кошмары, жуткие воспоминания и боязнь снова оказаться арестованным. Расследование убийства продолжалось, и при том, что руки у полицейских Ады были развязаны, всегда сохранялась угроза услышать посреди ночи стук в дверь, а то и подвергнуться нападению отряда полиции особого назначения. В конце концов Деннису пришлось обратиться за профессиональной врачебной помощью, и жизнь его постепенно начала налаживаться. Барри Скек заводил разговоры о возбуждении судебного преследования, о коллективном иске против всех, кто был повинен в недобросовестном следствии и неправом суде, и Деннис сосредоточился на этой идее.
На горизонте замаячила борьба, и он настроился на нее.
Жизнь Рона развивалась в противоположном направлении. Он совершал странные поступки, что не осталось незамеченным соседями. Стал расхаживать по трейлерному городку с мясницким ножом, утверждая, что Питерсон и полиция Ады охотятся за ним, поэтому он должен быть готов защитить себя, чтобы не попасть обратно в тюрьму.
В конце концов Аннет получила уведомление о его выселении. Поскольку на ее звонки он не отвечал, она добилась судебного предписания о его обследовании в психиатрической клинике.
Рон сидел в своем трейлере за закрытыми, запертыми и заклеенными изнутри дверями и окнами, пил пиво и смотрел телевизор, когда снаружи раздался пронзительный голос, усиленный мегафоном: «Выходите с поднятыми руками!» Он выглянул в щелку, увидел полицейских и подумал, что жизнь его снова кончена, его опять повезут в блок смертников.
Полицейские боялись его не меньше, чем он – их, но в конце концов стороны пришли к согласию. Рона отвезли не в блок смертников, а в психиатрическую клинику.
Трейлер, которому было меньше года, успел за это время превратиться в груду железа и был продан, так что, когда Рона выписали, Аннет пришлось искать, где бы его поселить. Единственным, что ей удалось найти, было место в частной лечебнице неподалеку от Спрингфилда. Она забрала брата из клиники и перевезла в Центр по уходу за престарелыми округа Даллас.
