Смертельная обида - Николай Иванович Леонов
– Так точно, – качнул овальной головой Сутулов. – Не понимаю, чем могу быть полезен коллегам с Петровки. Я не имею права давать какие-либо показания. В Следственном комитете ответят на все ваши вопросы.
«Ух ты, как попер в оборону, – восхитился Гуров. – Интересно, он в курсе смерти Чернухина?»
– Нет-нет, всего, что связано с незаконной деятельностью Олега Петровича, мы касаться не будем. Речь пойдет о Леониде Семеновиче Чернухине, который взялся защищать его в суде. Вам о чем-нибудь говорит это имя?
– М-м-м… Что-то знакомое, – промычал Сутулов.
«Ложь, – сразу же определил Гуров. – Он знал Чернухина. Он имел с ним какие-то дела».
– Родственники Олега Петровича наняли его для защиты в суде. Обычно такие подробности никак не скроешь.
– Допустим, – согласился Сутулов. – А я при чем?
– Юрий Валерьевич, мы ведь без протокола. Ведомства у нас разные, а цели общие, – мягко проговорил Стас. – Так были вы знакомы с Чернухиным или нет?
– Да, был. Вот теперь вспомнил, – оживился Сутулов. – Совсем из головы…
– Прекрасно. Вы приходили к нему на прием, не так ли?
– А что такое? – забеспокоился Сутулов. – Да, я заходил. По личным вопросам. У меня были проблемы. Да что за ерунду вы спрашиваете?
– У нас другие сведения, – спокойно объявил Гуров. – Вы разговаривали с Чернухиным не о себе, а о своем бывшем начальнике. Хотелось бы знать подробности.
– Да вы с ума сошли… – Сутулов медленно поднялся из своего кресла и застыл, опираясь на вытянутые руки. – Это моя личная территория. Да какое вы имеете право?
– Имеем. И вы прекрасно об этом знаете, – ответил на его негодование Гуров. – Чернухин два дня назад был найден мертвым. Что-то мне подсказывает, что вы уже в курсе случившегося.
– А я здесь при чем?! – лицо Сутулова вытянулось, на подрагивающих щеках проявились фиолетовые ниточки капилляров.
Разговор обрушился в самом начале, но Гуров не терял надежды вернуть его на прежние рельсы. Что-то сразу же пошло не так. Сутулов заранее решил, что его хотят в чем-то обвинить, и нападал первым. Еще минута – и он с криком выставит их из кабинета. Мало того, что об этом узнают здесь, в министерстве, так еще потом и Орлов от них мокрого места не оставит. Попытка Стаса сгладить обстановку ни к чему не привела. Гуров судорожно соображал, как ему разрулить ситуацию. Действовать нужно было быстро.
– Сядьте, Юрий Валерьевич, – приказал он. – Просто ответьте на вопросы. Вас никто ни в чем не обвиняет. С какой целью вы посещали офис Чернухина? Это важная информация, без которой мы не сможем продолжать расследование. В противном случае вы будете приглашены на Петровку в качестве свидетеля, и диалог пойдет по другому сценарию.
Сутулов не садился. Стоял, используя стол как подпорку, и прожигал взглядом Гурова.
– Вы за других не отвечайте, – сменил тактику Стас. – Говорите от своего имени, Юрий Валерьевич. После ареста Рукольникова вас уже допрашивали и сто раз проверили на причастность к мошенническим действиям. Если вы все еще приходите на работу, значит, прошли проверку, и ваша совесть чиста. У нас нет намерений выводить вас на чистую воду. Мы здесь абсолютно по другому вопросу.
Гуров выдохнул. Стас всегда был начеку, тонко изучая психологический настрой тех, кто мог знать что-то важное. И если Гурова иногда заносило, то Крячко всегда выступал в роли «отбойника». Иногда срывало крышу и у Крячко, но тогда уже Гуров старательно сглаживал углы. Для удержания баланса всегда требовался кто-то еще, и это получалось у них неплохо.
Сутулов, тяжело дыша, все-таки вернулся в прежнее положение. Опустился в кресло, сложил на столе руки. Как в школе, одна на другую.
– Рукольников давно мухлевал с бюджетом. Об этом знали, но, разумеется, молчали. Не буду выставлять себя в белом цвете, потому что тоже был в курсе его махинаций, но сам не принимал в них никакого участия. В материалах следствия действительно есть результаты проверки моих банковских счетов. Следователи даже документы на дачу запросили: сколько я заплатил за строительство, когда это было, откуда брал деньги? А даче той уже тридцать лет как. Оказалось, что честно заработал – вот сюрприз, да? Что касается Олега Петровича, то его жена наняла Чернухина. Надеялась на то, что мужу дадут условный срок по состоянию здоровья, что, по моему мнению, ему вообще не светит. Чернухин – адвокат не из дешевых. У супруги Олега Петровича быстро кончились деньги. Я приходил к Чернухину из-за нее. Она умоляла меня поговорить с ним.
– Она хотела, чтобы он снизил лично для нее цены на свои услуги? – уточнил Стас.
– Не снизил, а предоставил отсрочку. Она надеялась занять деньги у родственников.
– А зачем жена Рукольникова обратилась именно к вам? С какой целью?
– Ей казалось, что я смогу его уговорить. Я все-таки занимаю определенное положение в полиции. Все-таки не последний я здесь человек.
– Она хотела, чтобы вы его припугнули, что ли? – понизил голос Стас.
– Вы с ума сошли? За кого вы меня вообще держите? – нахмурился Сутулов. – Или каждый человек в окружении обвиняемого для вас выглядит как потенциальный преступник? Я не собирался угрожать адвокату. Я пришел к нему с той же просьбой, что и жена Олега Петровича. Просто на человека в погонах реагируют по-другому, чем на кого-то другого. Скажем так, относятся более… внимательно. Кажется, у людей врожденный страх перед правоохранительными органами.
– Итак, вы попытались обсудить с Чернухиным финансовые вопросы, связанные с оплатой его услуг, верно?
– Он отказал в рассрочке, – глаза Сутулова подернулись злобой. – Заявил, что с удовольствием бы пошел навстречу, но никак не может. Причину не объяснил.
– Значит, речь шла только о гонораре?
– Только об этом. Не об уменьшении суммы гонорара, а именно об отсрочке. Наверное, я все-таки объясню. Мы с Рукольниковым через многое прошли. Наша дружба началась, еще когда в армии служили. В Школу милиции поступили с разницей в год. С тех пор мотались по разным местам, но не теряли друг друга из виду. И когда его перевели в Министерство внутренних дел, он меня сразу же перетащил к себе в качестве заместителя. Звание и выслуга вполне позволяли мне занять эту должность. С семьей Рукольникова я знаком много лет, прекрасно знаю его жену. Вот и пошел за нее просить к Чернухину, больше ведь некому. Черт, как вспомню… Стыдоба. Никогда не козырял своим положением, а тут пришлось. Вот ведь говорят, что зарекаться ни от чего нельзя…
К такому повороту ни Гуров, ни Крячко не были готовы. Сутулов оказался не изворотливым лжецом, а обычным человеком, попытавшимся решить чужие финансовые проблемы.
– Вы говорите, что супруга Рукольникова просила об отсрочке
