Эдогава Рампо - Современный японский детектив
Нет, он сам пришел.
В вашем отеле много иностранцев?
Не очень. В основпом служащие, приезжающие в короткие командировки.
Он, конечно, говорил по-английски?
Нет, хоть и на ломаном, но на японском.
На японском?!
Дело принимало интересный оборот. Раз иностранец, впервые попавший в Японию, говорит по-японски, значит, он заранее готовился к приезду сюда и, видимо, был каким-то образом связан с этой страной.
Он с трудом нодбирал слова, но понять его было можно.
А сколько времени он собирался здесь провести?
Он заплатил за неделю вперед, значит, неделю…
А как вы думаете, он не собирался потом продлить срок?
Трудно сказать. У нас производят расчет с клиентами каждые три дня, а тут мы получили за неделю вперед…
Клерк намеренно сделал акцент на словах «за неделю вперед», откровенно давая понять, что, если уж деньги заплачены, остальное администрации не касается.
Были у него за это время посетители?
Нет.
А по телефону ему звонили?
Я узнавал на коммутаторе — из города звонков не было.
А сам он кому-нибудь звонил?
Из отеля можно позвонить куда угодно, достаточно просто набрать номер, так что это неизвестно.
А каким образом у вас взимают плату за пользование телефоном?
— Есть счетчик, он фиксирует стоимость разговора. На счетчике значилось 160 иен, но из чего сложилась эта сумма, понять было невозможно. Чрезмерное развитие механизмов, сопротивляющихся вмешательству человека, стало еще одним препятствием на пути расследования.
Итак, «Токио бизнесмен отель» был лишь временным жилищем убитого, остановившегося здесь всего на несколько суток. «Точка соприкосновения» с убийцей по-прежнему отсутствовала. Неизвестными оставались мотив и место убийства, а также преступник. Уже на самой ранней стадии расследование зашло в тупик. Поскольку убитый был иностранцем, полицейское управление решило связаться с американским посольством, а также с городом, откуда приехал Хэпворд. До опознания родными труп оставался в морге.
На совещании следственной группы все вконец запуталось. Больше всего разногласий вызвал вопрос о месте преступления. Столкнулись два мнения: одни считали, что убийство произошло в гостинице, другие — что вне ее.
— Ранение было слишком тяжелым, это подтверждает и врач. Никак не мог негр прийти с улицы. Убийство произошло в гостинице, — утверждал инспектор Ёкова-тари из первого следственного отдела полицейского управления, возглавивший сторонников «гостиничной гипотезы».
И раньше случалось, что люди, получившие подобные ранения, сохраняли способность двигаться, — возражал ему инспектор Мунэсуэ, крепко сбитый мужчина лет тридцати, введенный в следственную группу в качестве представителя полицейского участка, на территории которого произошло преступление.
Эти прецеденты в основном теоретико-медицинского свойства. О них сообщают в научной литературе или на конференциях, но в действительности их встречаешь крайне редко.
Однако всю гостиницу уже обыскали и ничего не нашли, не так ли?
Но территория гостиницы — это не только само здание. Есть еще парк площадью в пять гектаров. Если на него напали где-нибудь в парке, то кровь — а ее, должно быть, было мало — впиталась в землю без остатка.
В тот промежуток времени, когда было совершено преступление, в парке было полно народу. И в беседках, и в аллеях. По дорожкам прогуливались люди, пришедшие на банкет. И чтобы тут же, у них на глазах…
Ну и что? Ведь в парке есть и укромные уголки, и бамбуковые рощицы. Люди могут спокойно гулять себе по дорожкам, из одного конца парка не видно, что происходит в другом конце.
А между прочим, комья земли на его плаще совсем не из парка.
Но это еще не значит, что убили его не в парке. Просто до того, как на него напал убийца, он где-то извозился, вот и все.
Позволь, однако…
И они продолжали спорить, не желая ни в чем уступить друг другу. Наконец решил вмешаться инспектор Насу:
— А почему этот человек поднялся в ресторан, на верхний этаж?
Спорящие отсутствующим взглядом уставились на Насу. Об этом они и не подумали.
— Зачем ему было входить в лифт и подниматься на какой-то там сороковой этаж? Понял, что ему уже не спастись, так не все ли равно, где умирать? Даже попали он в ресторан, есть-то ведь он уже не смог бы…
Насу не претендовал ни на какие выводы, однако сказанное им привлекло внимание участников обсуждения. До этой минуты все они считалн само собой разумеющимся, что в полубессознательном состоянии умирающий совершенно случайно забрел в лифт, поднимающийся к ресторану «Облака».
А пож все это время торчал в его груди. Свидетели показывают, что он прикрывал грудь руками. Обычно, если раненый еще в сознании, он старается первым делом выдернуть нож. Этот же так и оставался с ножом в груди. Видно, знал, что, если он его вытащит, начнется кровотечение и он умрет. А ему необходимо было успеть куда-то дойти. Может, он потому и оставил в ране орудие убийства и поднялся в ресторан. Хотя, по сути дела, ему
разумнее было искать больницу…
Я не думаю, что именно этот ресторан был его целью, — возразил Симота, самый молодой сотрудник из группы Насу. Все перевели взгляд на него. — Ведь он умер в лифте. Очень может быть, что он собирался выйти раньше, но не смог.
Все считали, что, раз труп был обнаружен в лифте на верхнем этаже, значит, в этом этаже все и дело. А ведь негр и правда мог ехать на другой этаж. Версия была неплоха, раздался гул общего одобрения. Насу кивнул и обвел присутствующих взглядом, словно приглашая всех высказаться.
— По ведь в таком случае он мог бы назвать этаж лифтерше, — засомневался инспектор Ямадзи, самый старший из присутствующих. На его не по возрасту молодом, почти детском лице всегда блестели бисеринки пота.
— А может, он уже был не в состоянии говорить? Симота и сам-то не очень верил в свою правоту.
Предположение Симоты вполне правдоподобно. — сказал Насу. — Если Хэйворд ехал не в ресторан, значит, он намеревался зайти к кому-то в номер. Надо будет проверить всех, кто живет в гостинице.
Лифт скоростной, до двадцатого этажа движется без остановок. Может, мы ограничимся теми, кто живет выше? — спросил Кусаба, полицейский с глуповатым
лицом, чем-то похожий на фрапцузского комика Фернанделя.
— Нет, нельзя. Он ведь наверняка не мог отличить скоростной лифт от обыкновенного. — спокойно отрезал Каваниси, детектив с внешностью банковского клерка.
Из списка лиц, проживающих в отеле, следовало, что отель был в тот день заполнен на 70 процентов, зарегистрировано 2965 постояльцев, в том числе 500 членов делегаций. Соотношение японцев и иностранцев — два к трем, то есть иностранцев больше. Из них GO процентов — американцы, затем следуют англичане, французы, немцы, испанцы… Словом, настоящий человеческий котел.
Прежде всего следовало обратить внимание на американцев. Затем — на японцев. Однако нельзя было пренебрегать и людьми других национальностей. Кто знает, что послужило мотивом преступления? Большинство остановившихся в отеле «Ройал» 17 сентября, проведя ночь под его крышей, разъехались на все четыре стороны. Некоторые уже вернулись к себе на родину. Выяснить маршрут каждого было невозможно.
В это время поступили ценные сведения. Их принес некто Сасаки, владелец частного такси.
— Я тут подвозил одного пассажира к отелю «Ройал»… Так это вроде тот самый, что умер в лифте, — заявил он. — Я особенно в газеты не заглядываю, да и телевизор не смотрю, узнаю обо всем с опозданием. Сегодня в машине слушал по радио новости, как раз об этом говорили… Описали убитого человека, ну, думаю, похож на того, что я подвозил.
Приметы пассажира такси по показаниям Сасаки точно совпадали с приметами Джонни Хэйворда. Следователи стали взволнованно расспрашивать шофера, где он подобрал пассажира.
— Семнадцатого сентября, прршерно в полдевятого вечера, ехал я от моста Бэнкэйбаси к парку Симидзудани, смотрю, в аллее, на той стороне, где парк, стоит человек, прислонившись к дереву. Он поднял руку, я остановился. Вижу — негр, да уж деваться некуда. Нет, вы не подумайте, что я не хотел его пускать в машину, — он же все равно по-японски не понимал. Делать нечего, я ему дверцу открыл, он плюхнулся на сиденье и молча махнул рукой —
мол, вперед! Да среди иностранцев таких много. Я поехал. Показался «Ройал», пассажир ткнул мне на него пальцем, и я подъехал к входу. Сейчас вспоминаю, странный какой-то пассажир.
Чем же странный? — поинтересовался Насу.
Он вроде как мучился, будто болело у него что-то. Наверно, уже тогда в нем нож сидел. Я на следующее утро машину мыл, смотрю — сиденье кровью измазано. Я, конечно, не знал, какой это пассажир мне так удружил — тот самый или другой. Бывает, гораздо хуже пачкают, так что я особого внимания и не обратил.
