Виновны все - Николай Иванович Леонов
Бурмистров трижды пальнул из своего укрытия, но ни одна из пуль старлея не зацепила блондина. Гуров слегка высунулся из-за превращенного в решето переднего крыла автомобиля, поймал автоматчика на мушку и спустил курок. «М-16» мгновенно смолк, как по мановению волшебной палочки. Блондин, матерясь, схватился за простреленное плечо, рухнул на одно колено, но автомат при этом не выпустил. Черное дуло с трудом приняло горизонтальное положение, и палец его коснулся спускового крючка. Лев вынужден был выстрелить снова, и на этот раз на поражение. Белокурая голова дернулась, с хлюпающим звуком приняв пулю в правую глазницу, блондин ткнулся лицом в землю и замер.
Слева от крыльца со звоном разбилось окно, и кто-то скрытый в полумраке помещения дважды выстрелил в направлении «Мазды».
– Как тараканы, ей-богу, – процедила сквозь зубы Старовойтова, подняла голову и выстрелила в ответ.
– Жора! – окликнул старшего лейтенанта Гуров. – Зайди с тыла. Найди способ проникнуть в дом. Ольга, проходите справа, я прикрою.
Девушка не заставила себя упрашивать. Кувыркнувшись на газоне, она откатилась в сторону, пересекла вымощенную розовой брусчаткой дорожку и, пружинисто поднявшись на ноги, рванула к крыльцу. Лев несколько раз кряду спустил курок своего табельного оружия, целясь в оконный проем с разбитым стеклом.
Форы в три-четыре секунды, предоставленной напарником, оказалось достаточно для Старовойтовой. Она буквально взлетела на крыльцо, перепрыгнула через распростертое тело блондина и решительно переступила порог особняка. Выставив перед собой зажатый двумя руками «макаров», миновала просторный светлый холл, свернула налево и цепко огляделась по сторонам. Гостиная наполовину тонула в полумраке, косые солнечные лучи не проникали в эту часть здания. На фоне оконного проема быстро мелькнула чья-то тень, и Ольга незамедлительно выстрелила. Противник, кем бы он ни был, проворно ушел с линии огня, скрылся за арочным косяком, и его оружие дважды ответило на выпад майора.
Никаких звуков со стороны улицы больше не доносилось. Старовойтова замерла в ожидании. Она давала шанс неприятелю самому себя обнаружить. Ствол «макарова» был нацелен на арочный проем. Палец на спусковом крючке побелел от напряжения. В коридоре послышались мягкие шаги. Острый слух майора тут же уловил и какой-то едва различимый шорох, донесшийся у нее за спиной, и она резко обернулась. Коренастый мужичок в цветастых семейных трусах и распахнутой синей рубашке, надетой на голое тело, замер в нелепой позе неподалеку от роскошного зимнего сада. Его рука тянулась к валявшемуся на кожаном кресле бесхозному пистолету, но так и не завершила начатого движения. Старовойтова сразу узнала того самого типа, которого ей удалось подстрелить рядом с домом Маргариты Арзамасцевой.
– Стой, где стоишь, Сэм! – грозно возвестила Ольга, переведя дуло своего «макарова» на хозяина особняка. – Руки на затылок! Живо!
И вдруг, как черт из табакерки, из круглого арочного проема выскочил второй. Она не успела среагировать на его появление. Грохнул оглушительный выстрел, и бок майора словно обожгло раскаленным железом. Девушка пошатнулась. За первой пулей неминуемо последовала бы вторая, но вынырнувший из полумрака Бурмистров коротко замахнулся и впечатал рукоятку своего табельного оружия в затылок неприятеля. Невысокий мужичок в квадратных очках и с шелушащейся кожей на лице рухнул как подкошенный. Сэм успел схватить свой пистолет, но тут же оказался под прицелом шагнувшего в гостиную Гурова.
– Не советую этого делать. – Голос полковника был спокойным, но жестким. Широкие брови грозно сошлись над переносицей. – Не усугубляйте свое и без того незавидное положение, Семен. Оставьте оружие.
Сэм подчинился. Его маленькие, глубоко посаженные круглые глазки затравленно забегали из стороны в сторону.
– Я ничего… ничего не делал, – быстро залопотал он, машинально застегивая на груди пуговицы своей рубашки. – Я ведь ни в никого и не стрелял… Верно? Вы же заметили? Это не я… Никакого сопротивления.
– Сядьте! – приказал Лев, не опуская оружия, и тут же бросил через плечо: – Оля, как вы?
– Нормально. Бывало и хуже.
Старовойтова попыталась улыбнуться, но из этой затеи ничего не вышло. Она опустилась на одно колено и сунула руку под серую водолазку. Пальцы мгновенно намокли от крови. Неприятельская пуля прошла по касательной между ребер. Бурмистров, уже оседлав находящегося без сознания очкарика, завел ему руки за спину и защелкнул металлические браслеты на тонких запястьях. Поднялся и легонько пнул тело носком ботинка.
– Осмотрите рану майора, старлей, – продолжал отдавать указания Гуров, все еще не опуская пистолета и не сводя глаз с задержанного Семена Мурашникова. – А затем вызовите опергруппу. Ольга Викторовна отправляется в Управление. На бумажную работу. Стрельбы для нее пока достаточно.
– Но, Лев Иванович… – вскинулась Старовойтова. – Со мной все в порядке, уверяю вас. Рана несерьезная. Достаточно просто наложить повязку…
– Не обсуждается, – категорично отрезал Лев. – Это приказ, майор. Извольте выполнять! – Тут же утратив интерес к подчиненным, он взял стул, поставил его рядом со стеклянным журнальным столиком, на котором веером были раскинуты карты, и сел напротив Сэма. Положил пистолет на колено. Помолчал несколько секунд, потом спросил: – В доме еще кто-то есть?
– Нет. Никого, – замотал головой задержанный. – Нас было четверо. Включая Сизого… Ну, того паренька на улице.
– Учтите, Семен, мы проверим. И если окажется…
– Боже упаси! Клянусь вам всеми святыми сразу! Я же это… Как на исповеди. Ведь мне зачтется? Да? Ну, как бы чистосердечное.
– Посмотрим, – уклончиво ответил Лев. – Вы и так уже своими действиями привезли себе немалый срок, Семен… эээ…
– Можно просто Семен, – широко и дружелюбно улыбнулся Мурашников, хотя в уголках его глаз по-прежнему плескался неподдельный страх. Наркодилер наивно полагал, что опытный оперативник этого не заметит. – И я готов ответить за совершенные проступки по всей строгости закона, господин полицейский. Только насчет немалого срока вы, боюсь, слегка преувеличиваете… Если речь идет об утренней перестрелке на Житомировской, то я понятия не имел, кто вы такие. Готов поклясться перед Всевышним
