Ксавье Монтепен - Кровавое дело
Первая вещь, которую нужно было сделать, чтобы завладеть богатством, — кинуть тень подозрения на Анжель Бернье. Если Анжель будет осуждена, овладеть Эммой-Розой — просто детская игра.
Но вопрос в том, как именно направить подозрение на невинную женщину. Как доказать то, что не существует?
Эта проблема заставила Пароли задуматься.
Вполне понимая невозможность действовать лично, он говорил себе; «Мне нужен один из тех людей, чьи требования велики, а совесть нема, натура, на все готовая, послушное орудие, проворный исполнитель, соучастник.
Соучастник опасен, я это знаю, но он необходим. Надо его искать, а если ищешь, то и находишь.
Мне нужно узнать, что представляет собой эта лавочка с целебными травами и находится ли квартира Анжель Бернье в нижнем этаже. Времени терять не следует. Скорость исполнения увеличивает шансы на успех».
Преемник Грийского чувствовал некоторое беспокойство относительно Поля Дарнала, но в настоящий момент Дарнала не был опасен.
Будет ли он опасным в будущем?
Если да, то можно будет принять меры.
«Дорога передо мною должна быть свободна!» — думал Пароли.
На углу бульвара Сен-Мишель он нанял карету и велел ехать на площадь Клиши.
Светляк и его товарищ Спичка не теряли времени.
Выехав с курьерским поездом, проходившим Ларош вечером, они прибыли в Марсель на другой день.
Пока мчался поезд, они занимались раскуриванием папирос и составлением плана кампании.
Выйдя из вагона в Марселе, они справились о набережной Братства и отеля «Босежур» и прямо отправились туда.
— Сперва позавтракаем, — предложил Светляк, — после завтрака удобнее разговаривать.
И они вошли в ресторан, где две недели назад был Пароли.
Торопливо позавтракав, они направились в контору отеля, где итальянец впервые увидел Жака Бернье.
Светляк изъявил желание провести ночь в отеле, так же как и его спутник, и просил отвести им комнату с двумя кроватями.
— Комнаты все готовы, сударь, вас тотчас же могут провести в одну из них.
— Нет, немного попозже.
— Как вам будет угодно.
Казнев произнес:
— Теперь нам только остается сказать вам, что мы агенты тайной полиции. Вот наши карточки.
В провинции не особенно любят полицию, Почему и управительница отеля тотчас же нашла своего жильца уже не столь красивым.
Агент добавил:
— Я могу сказать вам, какие причины заставили нас отдать предпочтение вашему отелю.
— Но разве мне нужно это знать? Мне кажется, что я не имею ничего общего с тем следствием, которое вам поручено произвести.
— Тысячу извинений, но ошибаетесь. Мы надеялись вас расспросить.
— Меня! — воскликнула женщина, объятая нервной дрожью.
— Прошу вас успокоиться, — сказал Казнев, улыбаясь, — вы не обвиняемая, вас даже не подозревают в соучастии. Меня интересует некто, не очень давно живший в вашем отеле.
— Кто же это?
— Господин Жак Бернье.
Управительница глядела на своего собеседника с беспокойством:
— Господин Жак Бернье?
— Он самый.
— Я полагаю, с ним не приключилось чего-либо неприятного?
— Вам неизвестно, следовательно, что он мертв?
— Мертв! Великий Боже, что вы такое говорите? Человек, бывший здесь не более четырех-пяти дней назад, который казался столь бодрым! И от чего он умер, этот милый господин?
— От удара ножом.
Глаза управительницы расширились, руки начали трястись.
Казнев добавил:
— Убит на железной дороге.
— Убит! Какое страшное несчастье!
— Нам нужно узнать, сударыня, какого числа господин Бернье уехал из Марселя.
— Я могу это сказать.
И, перелистывая какой-то список, она добавила:
— Бедный господин Бернье! Мы его давно знали… Он прежде в Марселе жил… Уезжая, он говорил, что рассчитывает остановиться в Дижоне.
— Он действительно останавливался в Дижоне, а убит между Дижоном и Парижем.
— Известно ли, кто этот презренный, свершивший такое гнусное преступление? Находится ли он в руках правосудия?
— Нет, сударыня, и мы приехали сюда, чтобы найти его след.
— Ах, господа, если бы я могла вам помочь, я бы сделала это от всего сердца! Я дам вам все сведения, которые вы только пожелаете. И, наконец, вот число, которое вы желаете узнать.
Управительница приложила палец к одной из строчек своего регистра и громко прочла:
— Господин Бернье (Жак), проживающий в Батиньоле, Париж, 54, улица Дам, приехал из Алжира, жил с 28 ноября по 10 декабря.
Казнев справился в своих записках.
— Да, это совершенно так, — сказал он, — Жак Бернье уехал именно тогда. Ну, а теперь, сударыня, потрудитесь сказать, не уезжал ли в этот же самый день, 10 декабря, из вашего отеля другой путешественник?
Управительница просмотрела весь столбец списка, от первого имени до последнего, и сказала:
— Нет, кроме господина Бернье, в этот день не уезжал никто.
— Вы в этом уверены?
— О, сударь, тут не может быть никакой ошибки!
Казнев помолчал и затем спросил:
— В какой комнате останавливался Жак Бернье?
— В комнате под номером десять. Мне так и кажется, что я вижу его, как он берет ключ вот отсюда.
— Это отдельная комната или находится между двумя другими?
— С правой стороны она прилегает к капитальной стене, но с левой смежна с другой, с девятым номером.
— И, по всей вероятности, комнаты эти, как это всегда водится в отелях, отделены друг от друга какой-нибудь тоненькой перегородочкой, в которой есть еще и дверь на тот случай, если из двух комнат хотят сделать одну?
— Да, совершенно верно.
— Нам бы хотелось осмотреть номера девятый и десятый. Что, они заняты?
— Нет, сударь, и я сейчас велю проводить вас туда, так как сама отлучиться из конторы не могу.
— Мы хотели занять у вас одну комнату с двумя постелями, а вместо этого возьмем две комнаты.
— Очень хорошо!
Управительница вызвала слугу, который явился немедленно и получил приказание отвести новоприбывших в номера.
Казнев и Флоньи последовали за ним и вошли сначала в десятый номер, тот, который занимал покойный Жак Бернье.
— Потрудитесь отворить, — проговорил Светляк, указывая на дверь в перегородке.
— Дело в том, что ключ внизу.
— Так что же из этого? Сходите вниз и принесите его!
Слуга вышел.
В его отсутствие Казнев подошел и, наклонясь к замочной скважине, посмотрел через нее в соседнюю комнату.
— Все можно видеть отлично, — заявил он, выпрямляясь.
— Какого черта ты ищешь? Не понимаю! — воскликнул Флоньи.
— Не понимаешь, моя старая Спичка?
— Провалиться, не понимаю!
— Ну, хорошо, подожди немножко, очень скоро поймешь.
В это время в комнату вошел слуга с требуемым ключом и отворил дверь.
— Сколько дней эти комнаты стоят незанятыми?
— Дня четыре или пять. Вам ничего больше не потребуется, господа?
— Пока ничего.
— Когда вам что-нибудь понадобится, потрудитесь позвонить.
Оставшись один со своим товарищем, Казнев сказал:
— Мы с тобой находимся теперь в комнате, которую занимал покойный Жак Бернье, и поэтому она не представляет для нас ровно никакого интереса. А вот другую следует осмотреть как можно обстоятельнее. Идем, старина!
С этими словами Светляк прошел в девятый номер, который занимал Анджело Пароли.
Спичка последовал за ним и ворчливым тоном проговорил:
— Что же, я пойму наконец хоть когда-нибудь, какого черта ты здесь надеешься найти?
— Откуда знать то, чего не знаешь? Давай лучше искать.
— Но ведь пойми, эту комнату убирали, мыли, мели, чистили и натирали со времени отъезда последнего жильца.
— Ну и что же это доказывает? Все-таки поищем.
— Да где же искать-то?
— Везде! В комнате, на мебели, под мебелью, в углах. Поищем, поищем! У меня чутье, как у охотничьей собаки, и мне все почему-то кажется, что я напал на след. Я готов поклясться, что здесь была дичь.
И Казнев принялся за поиски, пристально рассматривая трещины на полу, разрывая пепел в камине, роясь в ящиках комода и всюду глядя проницательным, испытующим взглядом.
Флоньи хотя и не сочувствовал ему, но подражал усердно.
Вдруг Казнев нагнулся и в углу, под креслом, около самого камина, поднял какой-то предмет самого незначительного объема.
— Ну, что ты нашел? — спросил Спичка, видевший его движение.
— Кусочек синего карандаша.
— И что же, ты смотришь на это как на указание?
— Может быть — да, а может быть — и нет.
— Ну, могу сказать, ты довольствуешься малым!
— А почем знать, может быть, это малое окажется очень многим?
Робер Флоньи пожал плечами, и товарищи снова принялись за поиски, которые, однако, не имели результата.
— Пойдем вниз! — сказал Казнев наконец.
