БРЕНД. Повод для убийства - Орлова Лидия Витальевна
– Надеюсь, наш разговор не займет много времени, – сказала она, передавая гостям свои визитки.
– Кто знает… – неопределенно ответил следователь. – Марина Петровна, вам кто-нибудь угрожал?
– Нет.
Марина говорила твердо, уверенно. Потому что это так и было, не надо ничего придумывать.
– У вас есть какие-нибудь предположения относительно того, кто мог это сделать?
– Предположения? Нет, пожалуй, нет… – Марина решила, что говорить о своих предположениях она пока не будет. – Видите ли, – решила объяснить она, почему в ее ответе нет прежней уверенности. – Я не имела возможности подумать о причинах того, что произошло… Для меня это как гром среди ясного неба…
– Понимаю, – согласился с ней следователь, имя которого она так и не вспомнила. – Мы вернемся к этому вопросу позже. Но вы должны понимать, что подобного рода взрыв можно расценивать как жесткое предупреждение вам. Именно вам, Марина Петровна. Почему-то из трех машин, припаркованных во дворе, взорвана была именно ваша «Ауди»…
– Вы так считаете?
Следователь сказал то, что Марина все еще боялась произнести вслух, но о чем думала с того самого момента, когда узнала о взрыве. Это и впрямь было предупреждение – если хотели убить, убили бы…
Марина продолжила:
– Конечно, вы правы… Только я не могу понять, что значит это, как вы говорите, предупреждение…
– Вы всегда оставляете свою машину возле редакции? – снова спросил следователь.
– Нет, обычно она стоит возле моего дома, – пояснила Марина. – Я езжу – простите, ездила на ней на работу и с работы… И по делам, разумеется…
– Почему же тогда в этот раз вы ее оставили здесь? Как вы добирались домой, Марина Петровна?
– Вчера вечером была презентация нового магазина на Большой Никитской… Мы поехали туда с арт-дирек-тором журнала Иваном Мироновым на его машине. Свою я оставила возле редакции… Не ехать же нам было на двух машинах!
– Понятно… Это вы – Иван Миронов? – спросил он, обращаясь к Ивану, который вошел в Маринин кабинет вместе со всеми.
– Мы были на презентации, – подтвердил Миронов. – А потом я отвез Марину Петровну домой. Сегодня утром я заехал за ней… И узнал о взрыве.
– Ясно… Значит, ничего особенного в последнее время не происходило?
Марина пожала плечами. Она не собиралась посвящать следователей в свои проблемы.
– Что ж… – Следователь посмотрел на сопровождающих его мужчин – они так и не представились, и встал, собираясь уходить.
– Машина у вас хоть застрахована?
– Конечно.
– Это хорошо. Для вас, я думаю, хорошо. Ну мы еще вернемся к этому разговору… Позже. Если вы захотите что-то мне сообщить, позвоните…
После этих обычных слов он передал Марине визитку, и вся компания, подхватив шапки и пальто, удалилась.
Марина нервно крутила в руках визитку, не понимая того, что на ней написано. Иван открыл дверь в приемную, попросил Леночку принести им кофе и снова сел к столу. Некоторое время они сидели молча, и Марина почему-то решила, что Иван, как и она, вспоминает вчерашний вечер, считает причиной взрыва месть хозяев «Эндшпиля».
– Мы попали в криминальную хронику, Марина Петровна, – оказывается, Иван думал совсем о другом – не столько о случившемся, как о возможных последствиях.
– Но вы-то, Иван, ни при чем, – Марина оценила его деликатность, но сразу же дала понять, что он должен оставаться в стороне – случайный свидетель, а не участник событий. Впрочем, так оно и было.
Лена принесла кофе. Но Марина не стала пить – ждала, когда остынет. Миронов обжегся, поставил чашку на стол.
– Я хочу вас попросить, Иван, проследите за тем, что появится в Интернете и прессе по поводу новых событий… – Марина наконец положила на стол визитку следователя и открыла свой ежедневник. – У вас, понимаю, и своей работы сейчас много, но у меня, боюсь, времени на эти отклики и вовсе не будет…
– Без проблем! – с готовностью ответил Миронов. – Сделаю… Все, что важно, распечатаю для вас, Марина Петровна…
В кабинет вошла Лена:
– Марина Петровна, тут журналисты хотели бы взять у вас интервью… Охрана спрашивает: пустить?
– Пустить, конечно… Пусть они узнают то, что их интересует, от меня, а не от кого-нибудь другого…
Минут через пять в Маринин кабинет вошли журналисты, в основном – телевизионщики и фоторепортеры. Марина заметила среди них Сергея Рябинкина и приветливо кивнула ему. Он встал в стороне от всех и стал снимать.
– Приветствую вас, коллеги! – Марина улыбнулась.
Улыбка получилась робкой, неуверенной. Но Марина не собиралась дожидаться вопросов и сразу же сказала:
– Мне трудно комментировать случившееся – это все-таки не показ мод…
Журналисты заулыбались. А Марина продолжила:
– Не знаю, как объяснить то, что произошло… Для меня это полная неожиданность. Представьте себе, друзья, что с вами случилось нечто подобное… Вы работаете, что-то снимаете, пишете, редактируете, а в это время кто-то подкладывает мину под ваш автомобиль, припаркованный во дворе… Автомобиль взрывают… И потом… Потом вас же начинают спрашивать, кто и почему его взорвал! Я не знаю ответа на этот вопрос. Думаю, что и вы, окажись на моем месте, не смогли бы ответить на него. Вот все, что я могу вам сказать. Надеюсь, что вы меня понимаете…
– У нас вопросов нет, – ответил за всех Рябинкин. – Спасибо за интервью…
И первым пошел к выходу. Журналисты последовали за ним. «Спасибо, Сережа», – мысленно поблагодарила его Марина.
Она выпила остывший кофе и сказала Миронову:
– Иван, прошу вас, держите меня в курсе того, что происходит за пределами редакции… Важна любая мелочь…
– Конечно, – Миронов понимающе кивнул и вышел из кабинета.
Марина позвонила Магринову. Ей повезло – он оказался на месте.
– Слушай, Александр Иванович, – сказала она, не тратя времени на приветствия. – Сегодня взорвали мой автомобиль…
– С тобой все в порядке? – нервно спросил Магринов.
– В порядке. Машина стояла на парковке возле редакции… Приезжай, если сможешь…
– Ты в редакции?
– Да.
– Жди. Скоро буду… – сказал Магринов и повесил трубку.
Надо было звонить Игорю, но Марина все еще не решалась набрать его номер. Сейчас, когда все ушли и она осталась одна, Марина почувствовала себя совершенно несчастной. Удар, который ей нанесли, оказался и неожиданным, и болезненным. Ей было жаль машины, которую она любила, денег на новую у нее пока не было. Но больше, чем утрата автомобиля, ее удручало сознание того, что она, возможно, случайно избежала смерти. Если она и преувеличивает – не пытались ее убить, а только попугали, от этого нисколько не легче. Сегодня пугают, завтра… Думать об этом было страшно, больно, и Марина попыталась отвлечься. Взяла папку с материалами – ей надо было их прочесть и подписать. Она даже стала читать лежащую первой заметку, но поймала себя на том, что не может понять, ухватить смысл написанного. Она снова вспоминала остов своей сгоревшей машины, представляла себе, какой силы был взрыв и как бушевало пламя в салоне, обитом натуральной кожей…
Дверь в ее кабинет неожиданно широко распахнулась – Игорь в сопровождении Семена Аркадьевича Азарова вошел в комнату. Игорь бросился было к ней, но на полпути остановился – присутствие Азарова, как ни странно, сдерживало его – похоже, он не хотел, чтобы тот заметил и его страх – страх за Марину, и его любовь к ней.
– Что случилось, Марина?
Игорь и Азаров сели за стол.
– Взорвали мой автомобиль. Ты что, не знаешь?
Марину обидела его сдержанность, то, как жестко он контролировал свои слова и поступки. Она заметила, что Азаров чувствует себя лишним при их разговоре, не смотрит ей в глаза. Но и не уходит! Хотя мог бы и выйти…
– Марина Петровна, скажите, пожалуйста, – Семен Аркадьевич говорил тихо, спокойно, – как случилось, что ваш автомобиль остался на нашей парковке? Он был неисправен?
– Да нет, Семен Аркадьевич, – ответила Марина. – Все было в порядке… Я должна была с Мироновым ехать на открытие нового бутика, вот он и предложил мою машину оставить здесь… Он меня и подвез на Большую Никитскую, а потом подбросил домой. Утром, по дороге на работу, Иван за мной заехал… В это время мне позвонили и сообщили о взрыве…
