Три грации на обочине - Лариса Павловна Соболева
– Мы докладывали на совещаниях о ходе следствия.
– Уф, Паша… Полагаешь, кто-то из… – поднял Феликс глаза к небу, к этому времени они вышли из здания больницы.
– Я не исключал и не исключаю этого. Странно, знаковые моменты мы не выносили на совещания, что-то лишь обозначили, но кто-то…
– То есть ты не доверяешь нам, – набычился Феликс.
– Не мели хрень всякую! – вознегодовал Павел. – Не доверял бы, давно заменил. И учись выслушивать до конца! Но из любого положения есть выход. Я придумал: теперь будем лгать. Итак, по нашей легенде Сэра думает, что ударил ее ножом один из парней, которого она бросила, но не узнала. Пусть Женя сочинит протокол, он неплохо сочиняет, дадим ей подписать.
– Она же страшненькая, ты сам утверждал. Станет сразу ясно, что это ложь, тем более ложь легко проверяется у подруг и друзей.
– Но это будет ее ложь, а не наша, – улыбался Павел. – Чисто психологический ход: каждой девушке хочется уйму поклонников, некрасивым в большей степени, об этом знают все. А поверят или нет… не наши проблемы.
Феликс не разделил его оптимизма:
– Опасность для Сэры не уменьшится. Что, если преступники все же решат ее замочить? И охрана не поможет.
– Охрану я снял.
Ну и ну! Добивался, чтобы Сэру охраняли как зеницу ока, и снял! Странно, они же вычислили: ее убирали как свидетельницу, да, пока нет ни улик, ни подозреваемых, связанных с преступниками, но есть логика! Логика говорит, что других мотивов убить девчонку – нет. Ей лишь надо напрячь одну извилину и вспомнить, кому она трепалась, сейчас это Сэре не под силу. Но Павел! Сделал непростительную глупость и – рот до ушей? А у Феликса рот открылся сам с собой, но он не мог подобрать нужные слова, чтобы не обидеть главу следственной группы, на языке одна непарламентская лексика вертелась.
– Эт че было? – произнес все же Феликс. – Я ослышался?
– Почему у тебя глаза, как у совы? – рассмеялся Терехов. – Ладно, не стану мучить. Я договорился: Сэру перевезут в другую больницу. Только тсс… Именно поэтому никто не знает, где на самом деле Алиса и Петр, для абсолютно всех – они написали заявления на отпуск за свой счет по семейным обстоятельствам. А Женя – опять же для всех – работает по моему заданию, которое в интересах следствия не разглашается. Остались мы с тобой.
– Хм! Мы с тобой? – ухмыльнулся опер. – А ты хоть знаешь, что у нас имидж так себе? Да, да, не только мой, твой тоже.
– Нам это на руку, не будут лезть с советами и помощью. Мы подбираемся к финальной стадии, рисковать нельзя. Садись… – Павел нажал на брелок.
На полпути позвонил Левченко и заинтриговал: он затребовал Павла с Феликсом к себе, чтобы показать кое-что наглядно. Павел развернул автомобиль, а через час он и Феликс сидели перед монитором.
– Пришли сведения о машинах с символом «Ом», – чуть ли не торжественно объявил Левченко, щелкая мышью. – Канителились долго, конечно, но пардон-пардон, у меня помимо ваших дев с пустыря до фига работы. Так… вот они.
– О машинах, говоришь? – сделал акцент Феликс. – Их несколько?
– Пять, – загадочно произнес Левченко. – Пока пять, не исключено, что еще появятся, у нас в городе личного транспорта, кажется, больше, чем жителей, плюс транзитеры. Просмотреть столько дорожного материала… от виртуальных выхлопных газов задохнешься.
– Скоро ты там?.. – не хватило у Феликса терпения. – Горю желанием увидеть тачки.
– Да погоди радоваться, – остудил его Левченко. – Владельцы автомашин уважаемые люди, к ним просто так не зарулишь, допрос не устроишь. Мол, вы отбили у двух подонков девушку, а мы нашли ее мертвой с признаками группового секса, не можете объяснить, что это значит?
– Что, так серьезно? – насторожился Павел.
– Сам убедишься, – утвердительно кивнул Левченко. – Да! Прежде чем выдать владельцев, должен поставить вас в известность. Любой знак, объединяющий группу лиц, близкую по интересам в обыденной жизни, указывает, что группа создавалась умышленно и свидетельствует, что это… боюсь утверждать, потому что люди слишком важные, может быть, простое совпадение вносит сумятицу…
– Свидетельствует, что это… – напомнил Феликс. – Не отвлекайся.
– Что это либо секта, либо клан, либо тайное общество с определенными целями и задачами, – выпалил Левченко.
– Владельцев хочу, – заявил Феликс.
– Вот список и номера одним файлом, фотографии…
Непроизвольно Павел и Феликс подались к монитору и оба одновременно подняли брови, читая фамилии и род занятий.
Женя дотронулся до плеча Алисы, чуть толкнул
Она моментально села на постели, протирая глаза, ведь ночь глубокая и Алиса спала. Увидела Сорина, и, что называется, сна как не бывало:
– Что? Что случилось?
– Там двое… – почему-то шепотом сообщил Женя, именно он сегодняшнюю ночь дежурил.
– Да говори нормально, мы в доме одни и за большим забором.
– Там двое вышли во двор, очень похожи на тех козлов, ну, по кличке Голем и морда длинная…
– Не понимаю, какой Голем, какая морда?
– А, да, да! – ударил себя по голове ладонью Женя. – Ты же не знаешь, они приставали к Насте.
– Настя… которую опер возит? Ну, раз ты говоришь…
Она подлетела с кровати, на ходу набрасывая махровый халат, ринулась в комнату Петра, растолкала его; объяснили ему – почему подняли с постели, когда поднимались на чердак. Женя указал жестом, в каком окне он увидел двух приставал – не со стороны фасада, а с обратной. Все трое прильнули к окну, прибор ночного видения по праву старшего по званию захватил Петр и приставил к глазам, оттеснив двух любопытных.
Поселок довольно хорошо освещен, как-никак здесь баре живут, и двух мужчин видно невооруженным глазом, да только находились они далековато. За домом Майера молодой сад, огороженный обычной оградой, за ней – такой же сад из молодняка, площадка для отдыха с фронтальной стороны особняка, на ней и сидели два человека. Находчивая Алиса схватила бинокль со столика у входа, приставила его к глазам, комментируя:
– Два мужика… обычные. Усадьба выходит фасадом на противоположную аллею, надо завтра поближе ее рассмотреть. Не пойму, что они там делают?
– У тебя бинокль и ты не видишь? – поддел ее Петя.
– Вообще-то, прибор ночного видения у тебя, – отбрила она, не отрывая глаз от бинокля. – Который час? Чего это они по ночам не спят?
– Полвторого, – ответил Женя, посмотрев на наручные часы. – Может,
