Загадка неприкаянной души - Ирина Грин
– А вот и чай! – в комнату вошла хозяйка с электрическим чайником в одной руке и подносом с разнообразными чайными принадлежностями в другой. – Чего ты, Максим, гостей к столу не приглашаешь? Вам чай с травками? Наши, новоракитинские, экологически чистые.
– Нет, спасибо. – Иван выставил вперед обе ладони. – Я предпочитаю черный.
Прозвучало не очень вежливо, но ему, честно говоря, вообще расхотелось чаи распивать в этом доме. Кто знает, может, матушка подслушала за дверью, что понаехавшие сыщики предъявляют единственному сы́ночке, и решила защитить его. Может, конечно, он, Рыбак, наговаривает на бедную женщину, но предосторожность никогда не помешает.
Зато Лебедев был чужд подобных мыслей.
– А мне с травками, – сказал он.
Иван строго посмотрел на напарника, мол, сказано же было: молчать!
В ответ Федор сделал несчастное лицо и прошептал:
– Извините, Иван Станиславович.
В два глотка опустошив чашку, Иван встал, поблагодарил хозяев и отправился к выходу. Федор, допивая на ходу, поспешил за ним. Влив в себя остатки чая и отдав чашку хозяйке, следующей за гостями в прихожую, он сказал тоном мальчика-отличника:
– Большое спасибо!
– И вам, и вам спасибо, – запричитала она. Серые глаза за толстыми линзами наполнились слезами.
Белов провожать непрошеных гостей не стал.
Глава 56
Чтобы выполнить поручение Рыбака пообщаться с соседкой Алены Дубовой, Тимур Молчанов выехал из дома затемно и у дома клиентки оказался в шесть утра. Почти все окна в подъезде оставались темными, лишь в нескольких горел свет, казавшийся нестерпимо ярким. В целях конспирации Тимур заглушил двигатель, выключил фары и приготовился ждать сколько понадобится. Автомобиль постепенно остывал, но Тимур этого не чувствовал. Ему не давали покоя слова, сказанные Рыбаком. Нет, не об опасности, грозящей старушке Арине Константиновне и ее лохматому любимцу. Гораздо больше Тимура волновали слова об их взаимоотношениях с Кристиной. Причем точка зрения Рыбака была ему абсолютно безразлична. Но Кристина… Неужели она тоже считает, что из приглашения Тимура поселиться в его доме вытекают какие-то последствия. Неужели она ждет от него решительных действий, а его пассивность огорчает ее, причиняет боль? Нет, не может быть. Или все-таки может? Нахлынули воспоминания – красный песок австралийской пустыни, загорелое плечо Кристины почти касается его плеча. Авария, больница, ее глаза, полные тревоги и… любви?[15]
Казалось бы, два трагически окончившихся брака должны были полностью искоренить в его душе зародыши романтических чувств, и вдруг брошенная Рыбаком фраза пробудила их, они выпустили ростки – бледные, хилые на вид, но на самом деле полные энергии. Той самой, что по весне пробивает асфальт. Нет, разумеется, он хоть сейчас готов сделать Кристине предложение, готов быть с ней и в горе, и в радости и даже умереть в один день, как мать с отцом. Вот только корректно ли это будет с его стороны? До этого момента уверенный в себе на все сто Тимур Молчанов вдруг понял, что Кристина достойна лучшего мужа. Конечно, он будет заботиться о ней, защищать, помогать во всем. Но любить? Сможет ли он полюбить ее так, как она того заслуживает? А ребенок? Наверняка ей хочется своего ребенка. А ему? Хочется? Вопросы, вопросы…
Он увидел, как засветилось окно в квартире Арины Константиновны. Еще двадцать минут, и дверь подъезда открылась, выпуская старушку и ее любимца. Тот тут же радостно бросился к ближайшему дереву, задрал лапу. Арина Константиновна, тяжело опираясь на перила – очевидно, давали знать о себе больные суставы, – сползла по ступенькам.
Тимур подошел к ней, поздоровался.
– Вы из полиции? – спросила она испуганно. В свете уличного фонаря лицо ее было бледным и уставшим.
– Нет, я из детективного агентства «Кайрос». Мои коллеги разговаривали с вами.
– «Кайрос», точно, – согласилась она. – Мужчина приходил, такой весь из себя. Настоящий гамадрил.
– Гамадрил? – удивился Тимур. С его точки зрения, Рыбак никаким образом на обезьяну не походил. Или имелся в виду Федор Лебедев? У того в повадках нет-нет да и проскакивает что-то обезьянье. Но это не от дикости, а от избытка чувств, которые он по причине молодости еще не научился обуздывать.
– Гамадрил, – повторила Арина Константиновна уже не так уверенно. – Или как там его? – Она задумалась. – Помните, еще такая песня была: не вешать нос, э‑э‑э, гамадрилы! Нет! Гардемарины! Настоящий гардемарин! Вот. И женщина с прической. – Тут старушка изобразила ладонью идеальное Кристинино каре. Настоящая королева! Когда-то певица была, француженка – вылитая ваша коллега. Она еще пела песню: та-ти-тата, та-ти-тата… До сих пор мурашки, как вспомнишь. Сейчас таких песен нет…
– Арина Константиновна, – Тимур вежливо вернул собеседницу к предмету разговора, – насколько я понимаю, у вас с соседкой произошел инцидент…
– Прецедент, – поправила его старушка.
Тимур спорить не стал. Прецедент так прецедент. Лучше, чем гамадрил.
– Я считаю, вам стоит пока не отпускать далеко от себя Георгия.
– Думаете, эта живодерка может снова его ударить?
– Разные есть способы, – уклончиво ответил Тимур и посмотрел на пса. Как раз в этот момент тот обнаружил что-то съедобное и принялся с аппетитом его уничтожать.
Перехватив взгляд собеседника, Арина Константиновна отчаянно завопила:
– Георгий! Фу! Фу, я сказала!
Пес и ухом не повел.
Старушка схватила его на руки и принялась пальцем выковыривать неизвестную еду из собачей пасти.
В голове Тимура мелькнула мысль, что на месте Георгия он бы непременно цапнул бабку, отнимающую у него законную добычу. Но пес, по собачьим меркам, был гораздо старше Тимура и, соответственно, мудрее. А потому он расцепил челюсти, грустно посмотрев на хозяйку. «Что не сделаешь для родного человека?» – говорили его глаза.
– Наверное, вы правы, – задыхаясь от волнения, проговорила Арина Константиновна. – Я, пожалуй, навещу свою подругу в Сенном, это поселок такой за Сёменовом. Знаете, где это? Она давно зовет, а я все никак не соберусь. Туда на электричке часа три ехать, а потом на автобусе. С Георгием тяжело будет.
– Мне как раз в ту сторону, могу подвезти, – предложил Тимур, хотя, разумеется, ни в какой Сенной ехать он не планировал.
– Правда, что ли? – недоверчиво покосилась на него Арина Константиновна.
На лице Молчанова не дрогнул ни один мускул.
– Да. Сколько вам нужно на сборы?
– Я мигом! Георгия подержите, пожалуйста! Только осторожно, чтобы он вас не изгваздал – лапы-то у него не очень чистые. Да крепче держите, не отпускайте! А ты, Георгий, не вздумай рыпаться! Человек нам помогает, надо к нему уважительно относиться.
От пса пахло псиной,
