Андрей Хазарин - Живой товар
И Иван Иванович скрепя сердце набрал домашний номер человека, известного под кличкой Слон. Мало кто знал этот номер, о здоровье поболтать по нему не звонили - и Слон ответил немедленно. Выслушал, поохал серьезное, дескать, дело, но конечно, конечно. Выспросил в подробностях точное место, ещё ряд деталей и попросил сорок минут на сборы и на дорогу.
Потом Иван Иваныч доложил Петру Петровичу - хоть постфактум, а доложить надо. Тот вздохнул, с вынужденным решением согласился, а потом, подумав немного, добавил:
- Так, друже. Двигай и сам туда. Особо не торопись, но и не затягивай. Постарайся подгадать сразу после разборки, чтобы наш человек без тебя перед клиентом не оказался. Деловое партнерство, взаимопомощь - это все хорошо, но береженого Бог бережет. Результат к заказчику должен попасть только через нас с тобой!
Иван Иваныч посмотрел на часы, дозвонился до Маугли и приказал въехать на территорию Садов ровно через тридцать три минуты, а там гнать прямо к его домику и постараться найти укрытие.
И ещё раз Иван Иванович поднял телефонную трубку - через десять минут верный Андрюша на "девятке" подберет его у подъезда. Отсюда до места минут пятнадцать, можно будет чуть подождать и появиться в нужный момент...
* * *
Две машины - это уже серьезно. Понятно, как он заметил: темно, поэтому свет фар отлично виден.
Я решила проверить, насколько он уверен в этом.
- Первая - это "пятерка", ты говорил. Не мне, правда. А вторая какая?
- "БМВ" вашей фирмы, темно-синяя.
- Ты и цвет разглядел?
- Да. Я её уже видел раньше.
Во глаз!
- Куда мы теперь?
- Пока неясно, надо ждать указаний...
Мы приближались к перекрестку. Он щелкнул каким-то рычажком на руле и сдвинул машину к правому краю дороги, как будто собирался свернуть в переулок, - и мне стало не по себе, там было совсем темно. Светофор впереди переключился с зеленого на желтый - и тут Дима резко газанул и рванул прямо через перекресток вперед.
Я оглянулась - те две машины пролетели следом за нами уже на красный.
- Обнаглели, заразы, - буркнул Колесников себе под нос, обогнал какую-то небольшую машинку и чуть сбавил скорость, пристроившись у неё перед носом. Ехал он в сторону центра.
- Слушай, по-моему, ты что-то неправильное делаешь, - осторожно заметила я.
- Как раз правильное, держусь освещенных улиц и стараюсь быть все время возле какой-нибудь машины. Надеюсь, они поостерегутся на глазах у свидетелей на нас кидаться...
- Неужели же они решатся?.. Прямо посреди города...
- Только на то и надежда.
Он ещё сбавил скорость. Та маленькая машинка сердито бибикнула и обогнала нас. А преследователи тоже поехали медленнее - не приближались, но и далеко не отпускали.
Впереди показалось ярко освещенное место - возле отеля "Европа". У края тротуара горели фонари, стилизованные под старину - многогранные такие, с крышечкой. К бордюрному камню были приткнуты носом иномарки одна другой шикарнее. Вот какой-то до невозможности лаковый, обтекаемый и весь темный автомобиль сдал задом и медленно пополз к дверям ресторана. И тут Дима резко свернул и ткнулся на его место.
Преследователи медленно-медленно проехали мимо и остановились впереди, довольно далеко - ближе места не было.
А к нам тем временем кинулся раскормленный жлоб в фуражке и ливрее морда чуть не лопается и наглая. Наклонился к открытому водительскому окну:
- Освободите стоянку, здесь места зарезервированы!
Димка покосился на него, ткнул зеленую бумажку чуть не прямо в зубы и бросил каким-то совершенно барским тоном - я от него такого никогда не слышала:
- Пшел вон...
Жлоб закланялся по-холуйски и отошел, на ходу преображаясь снова в наглую высокомерную скотину.
- Что ты ему дал?
- Десятку.
- Ничего себе!
- Нам эти несколько минут дороже. А деньги шеф дал на расходы.
Мне за такую десятку два дня по двенадцать часов вкалывать - а у него это на карманные расходы, холуям на чаевые! Хотелось мне ему сказать пару теплых слов, но взглянула в лицо - и осеклась. Вдруг поняла, что он не уверен, успеет ли израсходовать то, что дал шеф...
Мы сидели молча - и мне постепенно становилось все страшнее.
Наконец тишину прервал очередной квак мобильника - я и не заметила, что Колесников уже несколько минут держит его в руке.
- Слушаю... Понял, через тридцать три минуты или чуть позже, но не раньше... Да, на моих столько же... Мы? У нас "Москвич-2141" бежевого цвета... Бе-же-вого! Ну светлый, желтоватый!.. Да, правильно... Понял. До встречи.
Он аккуратно уложил мобильник в правый внутренний карман куртки и застегнул пуговку. Потом оглянулся по сторонам и вытащил из-под мышки пистолет.
У меня вдруг пересохло в горле. Я таких штук никогда живьем не видела. Он был какой-то короткий и толстый, весь черный, только на ручке накладки другого цвета - коричневые, кажется, Димка его держал внизу, куда не доходил свет снаружи. Он что-то там нажал, из ручки высунулась какая-то черная железка - плоская, с прорезями по бокам, и в прорезях были видны желтоватые штучки, вроде патрончиков для дешевой помады, только поменьше.
Потом до меня дошло - это и были патрончики, только не для помады...
Он их осмотрел, потом всунул железку обратно в ручку, и там щелкнуло. Повернул пистолет дулом вниз, взялся левой рукой сверху, потянул на себя, отпустил - снова щелкнуло, теперь громче.
Наконец он эту штуку спрятал на место - и я выдохнула.
Колесников снова посмотрел на часы.
- Так, Ася. Через десять минут мы отсюда трогаемся. Я хочу, чтобы ты меня послушала. Только не перебивай. Это очень серьезно. Первое: вот тебе триста долларов, спрячь понадежнее, да не в сумку, а на себе где-нибудь за корсаж, короче.
- Не хочу я этих поганых долларов!..
- Молчи!
Он так рявкнул, что я заткнулась.
- Дальше: сумочку свою надень под куртку, ремнем через плечо и придерживай левым локтем. Куртку застегни, рукава заверни надежно, чтоб нигде не болталось и не могло зацепиться, понятно? Ну что ты сидишь делай!
- Успею, жарко.
- Нет уж, делай сейчас - можешь и не успеть. А жарко - ничего, пар костей не ломит.
Я начала послушно выполнять эти нелепые приказы, в машине было тесновато и страшно неудобно. Он внимательно проследил, потом продолжил:
- Если со мной что-то случится - не задерживайся ни секунды, немедленно удирай, бегом, не оглядываясь. Жалко, кроссовок тебе не нашли... Денег этих тебе на несколько дней хватит. Домой не возвращайся ни под каким видом, к родителям тоже, за помощью обращайся к Батищеву или к надежным подругам, но не к сотрудницам... таких выбери, которых твои коллеги не знают, никогда не видели и имен их не слышали. Постарайся уехать в другой город, лучше через границу - паспорт у тебя союзный, так ведь? А там иди в милицию и все расскажи.
- Слушай, что это ты несешь?!
- Я сказал: если со мной что-то случится. Я думаю, все обойдется, но действия на крайний случай надо хотя бы продумать, неужели непонятно? Так. Как дверца открывается - знаешь?
- Ну, вот тут покрутить...
- Нет! Это стеклоподъемник. Вот эту ручку потянешь на себя, попробуй. Ну-ну, чуть резче... Хорошо.
Он потянулся через меня и прихлопнул дверцу обратно.
- Так. Скоро мы поедем в Сады. Как только прибудем на место, остановимся и я скомандую, ты сразу же открываешь дверцу, выкатываешься наружу - в прямом смысле выкатываешься, сгруппируйся, голову подогни и кубарем. Не вздумай вставать во весь рост. Потом - на четвереньках или ползком за ближайшие кусты, если получится - за дом... Я там не был, не знаю обстановки, сориентируешься на месте, короче - заляг и не высовывайся. Боюсь, там может быть стрельба. Ты запомнила?
Я хмуро кивнула. По-моему, это он напускал на себя важности, а на меня нагонял страху - лишь бы не возвращаться к серьезному разговору.
- Дальше. Если все же тебя поймают, держись уверенно, спокойно отвечай на любые вопросы относительно Иры и нагло напирай, мол, есть у надежных людей кассеты, несколько копий, там все сказано открытым текстом, и если ты, мол, два дня не позвонишь, на третий эти копии пойдут в милицию, в газету и на телевидение. Только ни словечком не заикнись о наркотиках, тогда уж никакая кассета не спасет.
- А ты что в это время будешь делать?
- Например, лежать... оглушенный. Я же говорю - все это на случай, если меня рядом не будет. Хорошо, последний вариант: если все обошлось, нас отбили, мы у наших заклятых друзей и начинаются расспросы, ты скромненько держишься у меня за спиной, предоставляешь мне вести разговоры и не дергаешься, если я скажу что-то странное.
- Например?
- Например, совру что-нибудь. У меня просчитаны разные варианты... Ладно, давай доживем.
Он снова глянул на часы.
- И последнее. Помни: я тебя люблю, и если мы выкрутимся, то обязательно поженимся.
- Ну, знаешь!
- Асенька... Если через час мы будем вместе и... не заняты ничем, ты мне все-все выскажешь, а я буду слушать, и головой кивать, и пятки тебе лизать. А пока...
