Пророк - Итан Кросс
Если между ними проскочит искра, многое изменится. Разве можно быть любовниками и одновременно напарниками? В то же время она настолько устала от осмотрительности в личной жизни, от одиночества…
Васкес улыбнулась и ответила:
– А что, было бы здорово!
– Отлично, тогда назначаем свидание… то есть не свидание, а просто ужин между… коллегами.
Васкес похлопала Троя по плечу.
– Я поняла, что ты имеешь в виду. А теперь закрой рот и смотри в…
Снаружи раздался гулкий звук выстрела из мощной винтовки, отдавшийся эхом в салоне фургона видеонаблюдения. За выстрелом послышался звон. Васкес в ужасе уставилась в монитор, заметив, как разлетается лобовое стекло «хонды».
– Нет! – закричала она, распахнула заднюю дверцу машины и кинулась к Белакуру.
Вдруг он еще жив? Может, удастся его спасти?
Ее подошвы разбрызгивали жижу, покрывшую асфальт парковки. Сзади кричал Трой, и Васкес поняла, что он просит ее укрыться, но ей был нужен Белакур. Бывший напарник отца оставался единственным человеком, который мог вывести их на похищенных женщин.
На бегу вытаскивая пистолет, Васкес сканировала глазами местность в поисках стрелка. До машины Белакура оставалось лишь несколько ярдов, и она его уже видела. Детектив не шевелился; его голова упала на плечо.
За пустырем начинался спальный район, и там, на дороге, стоял минивэн. Машина стрелка?
Что‐то ударило ее в живот, и земля сразу ушла из‐под ног. Васкес почувствовала, что падает, ударилась головой об асфальт и ощутила жуткий холод.
Перед глазами все смешалось. Что происходит?
В голове завертелись последние события, и Васкес попыталась понять их смысл.
Она бежала, потом ее что‐то ударило. Потом раздался громкий звук.
Васкес дотронулась до живота – там растекалась теплая липкая жидкость. Ей не хватало дыхания, и тело начало неметь. От попытки сделать глоток воздуха во рту стало холодно. Она мерзла все сильнее. Васкес показалось, что ее тело больше не лежит в слякоти, а висит над землей. Кто‐то закричал – то ли она сама, то ли кто‐то еще… Тело совсем утратило чувствительность, и Васкес ощутила странное спокойствие: она плыла в ласковом море, за миллион миль отсюда, а над головой разливалось бесконечное небо.
А потом ее глаза закрылись.
106
Мэгги подошла к соседскому особняку сбоку, стараясь, чтобы ее не увидели из окна. Дом – поменьше дома Шоуфилда и далеко не такой изысканнный – все же выглядел дорого и производил приятное впечатление. Хозяева одноэтажного особняка выстроили его в стиле ранчо, отделав бежевым кирпичом. Ландшафтный дизайн ограничивался декоративным красным булыжником. На подъездной дорожке стоял не покрытый снегом белый «форд-таурус» – видимо, хозяин вернулся домой совсем недавно.
В открытом коридоре между двумя домами свистел ледяной ветер. Снег доходил почти до колен, забиваясь через верх высоких ботинок, и отвороты джинсов Мэгги немедленно промокли. Она прошла по выложенной камнем клумбе и повернула за угол, а потом, сжав в руке «глок», ступила на маленькое крыльцо перед входной дверью и заглянула в окно.
Обзору мешала тонкая белая занавеска, однако жалюзи были открыты. В комнате стоял раскладной коричнево‐белый диван в форме буквы Г. Напротив, на дальней стене, висел телевизор с плоским экраном. С подлокотника дивана свешивалось теплое голубое одеяло.
В центре комнаты сидел старик с кляпом во рту, привязанный скотчем к кухонному стулу. Густые седые волосы хозяина дома слиплись в сосульки и падали на лицо. Мэгги показалось, что одежда старика промокла насквозь, а сам он сидел с выпученными от страха и растерянности глазами. Шоуфилда Мэгги в комнате не видела, хотя слышала его голос. Убийца кричал на связанного старика:
– Нужно было держаться подальше от моей семьи!
Мэгги чуть переместилась и наконец увидела Шоуфилда. Тот ходил взад‐вперед по гостиной, сжимая в правой руке пистолет с глушителем, а в левой – бутылку с горючей жидкостью.
Только теперь Мэгги сообразила, почему хозяин дома был мокрым до нитки, и поняла, что сейчас произойдет. Она кинулась к входной двери, но та была заперта. Мэгги сосредоточилась на точке под ручкой двери, набрала полную грудь воздуха и приготовилась высадить замок. Удар каблуком с разворота пришелся точно в квадрат под дверной ручкой.
Дверь влетела внутрь, выбив из стены облачко штукатурки, и Мэгги ворвалась в дом.
В комнате пахло дымом, горючей жидкостью и горелым мясом. Старика в центре гостиной лизали языки пламени; он мычал и корчился в агонии. Стул от его резких движений упал на бок.
Мэгги не колебалась ни секунды. Выпустив из руки пистолет, она сдернула одеяло с подлокотника дивана, набросила его на старика и упала сверху, пытаясь сбить огонь.
Наконец, пламя угасло. Хозяину дома повезло: в огне он был лишь несколько секунд и поэтому выжил. Вряд ли у него остались волосы на голове и на теле, однако полученные ожоги жизни не угрожали.
Как только пламя погасло, Мэгги вскочила, даже не попытавшись развязать старика, и кинулась за Шоуфилдом, по пути подхватив «глок», валявшийся у разбитой двери. Выскочив в боковой выход, она оказалась во дворе. Рядом росла роща, давая преступнику отличную возможность скрыться. Мэгги сразу посмотрела в ту сторону, однако никаких следов Шоуфилда не обнаружила.
Длинные смазанные следы шли по снегу от дома старика к дороге. Мэгги повернула голову и увидела убийцу. Шоуфилд, уже перебежав через улицу, направлялся к следующей, пробираясь через сугробы между домами. Он двигался трусцой, неловко перепрыгивая через препятствия, и Мэгги кинулась за ним, с места взяв предельный темп. Глубокий снег затруднял движение, однако Мэгги была в хорошей форме и бежала легко. Она добралась до дороги, срезала путь через соседский двор, выскочила на параллельную улицу… И все же опоздала.
Старый «фольксваген», пробуксовывая в снежной каше, сорвался с места и исчез за углом.
Шоуфилд снова бежал.
День шестой. 20 декабря, вечер
107
Маркус остановил «юкон» рядом с заграждением, перекрывающим дорогу к особняку Шоуфилда. Улица и оба дома за барьером кишели криминалистами и полицейскими, вокруг сновали медики и пожарные. По всей видимости, местный отдел полиции запросил помощь в Кук-Каунти, соседних округах и, возможно, даже у федералов. Пришлось обследовать три места преступления, на каждом из которых могли остаться улики, так что требовались все наличные ресурсы. Маркуса из общего столпотворения интересовал лишь один человек.
– Дай мне
