Фридрих Незнанский - Кровная месть
— Чего ты хочешь, милашка? — спросил тот, которому его товарищ скручивал руки. — Ну мы прокололись, и что? Будешь нас сдавать?
Нина не ответила. Ей не понравилось, что тот, второй, долго возился с пластырем. Наверняка затевал какую-нибудь пакость. Она взяла со столика «стечкина».
— Давай разойдемся по-хорошему, — сказал Бук.
— Чтобы вы пришли завтра с новыми предложениями? — усмехнулась Нина.
Тут носатый наклонился, распрямился и молниеносно прыгнул в сторону, падая за противоположную кушетку. Если бы Нина не была готова к его инициативе, она могла прозевать этот бросок, но она успела выстрелить и услышала стон раненого. Бук и второй бандит, которому носатый так и не успел связать руки, двинулись было к нему, но Нина прикрикнула:
— Стоять!..
И они остановились.
— Ты его подстрелила, дура, — прошипел Бук с ненавистью.
— Он сам напросился, — бросила Нина. — Эй, козел, выползай на обозреваемое пространство, а то я с испугу тебя прикончу.
Раненый поднялся с поднятой рукой, другую он прижимал к боку. На предплечье растекалось кровавое пятно.
— Вы вонючие шакалы, — заговорила Нина. — Правильнее было бы перестрелять вас на месте и сказать потом, что вы вломились ко мне с намерением изнасиловать и ограбить. Но мне противно вами заниматься, вот что. Теперь уходите отсюда как пришли и имейте в виду, что в следующий раз я буду стрелять не в руку, а в переносицу.
Некоторое время они стояли не шелохнувшись, потом тот, что был ранен, спросил:
— Пошли, Бук? У нее все козыри на руках.
— Идите, — процедил Бук.
— Может, мы выйдем через дверь, — предложил нераненый. — Колян не сможет прыгать со второго этажа.
— Идите как хотите, — сказал Бук раздраженно.
— Мы через дверь, ага? — обратился бандит к Нине, и та в ответ пожала плечами.
Не без возни они все же открыли входную дверь и вышли. Дверь за ними захлопнулась, и Нина спросила:
— Разве мы не обо всем поговорили?
— Ты что, не поняла? — спросил Бук — Я тебя проверял на вшивость.
— И как, проверил?
— Остынь. Не нужны мне твои баксы, просто я не вяжусь с дешевками. Ты ведь могла его убить.
— Могла, — согласилась Нина. Бук покачал головой и вздохнул.
— Откуда ты взялась такая, с баксами, «пушками», квартирой?.. Ты что, надеешься, что тебя примут вот так, без выплаты? Я ведь предложил тебе минимальную сумму, а какой-нибудь Миша Хруст будет брать с тебя «лимоны» и к тому же заставит спать со своими дружками.
— Он получит не больше твоего, — отрезала Нина.
— Одна ты не выживешь, детка, — сказал Бук.
— Я не собираюсь долго жить, — парировала Нина. Он посмотрел на нее удивленно.
— Что ты сказала?
— У меня есть дело, — сказал Нина. — Когда я с ним покончу, имущественные проблемы перестанут меня интересовать.
— Что же это за дело такое? — удивленно спросил Бук
— Кровная месть, — сказала Нина. Бук глянул на нее недоверчиво.
— Серьезно?— переспросил он.— Так-таки кровная месть?
— Почему тебя это удивляет? — спросила Нина. — У меня есть враги, и я должна их убить.
— И для этого ты носишь «стечкина» в сумочке? — ухмыльнулся он. — Милая, это что-то из романов. Кого ты хочешь убить?
— Я еще не знаю, — сказала Нина, — Мне это еще надо выяснить.
Бук хмыкнул и покачал головой.
— И ты сможешь убить своих врагов сама? Или тебе поможет Бэби?
— Мне поможет Бэби, — подтвердила Нина.— Он уже убил восьмерых.
Бук кивнул.
— Значит, Феликс помогал тебе в этом деле, да?
— Он помогал Бэби, — сказала Нина. — Я была за границей, ты же знаешь.
— Кто он тебе, этот Бэби? — спросил Бук — Брат, любовник?..
— Это мой друг.
— Только принципиальные идиоты занимаются делами такого рода, — сказал Бук.— Я же тебе говорил, у Феликса был нюх на таких людей. Наверное, во мне тоже есть что-то похожее.
— Ты мне поможешь? — Нина почувствовала, как у нее теплеет внутри.
Бук сморщился как от зубной боли:
— Но это идет в разрез с моими планами. Я уже несколько раз прокалывался на делах подобного рода, и в этом тоже большой радости не нахожу. Что я должен для тебя сделать?
— Мне нужна информация, — сказала Нина. — Дело ведет следователь федеральной прокуратуры по фамилии Турецкий. Как мне на него выйти? Может, у тебя есть свой человек в прокуратуре?
Бук покачал головой.
— Ладно, я посмотрю, что можно сделать,— процедил он. — Рассказывай о деле.
Нина судорожно вздохнула и стала рассказывать о своем муже, о детях, о той страшной ночи. События давнего прошлого вдруг снова встали перед нею, и она опять пережила ужас и отчаяние, тупую боль потери и нарастающее желание выйти из этого кошмара через действие. Дальше было знакомство с Феликсом, который по случаю оказался на юге, и все остальное. Здесь она переключилась на легенду с участием господина Гюстава Шима, а всю стрельбу отдала верному другу Бэби. Бук все выслушал, хмыкнул и сказал:
— Чушь какая-то... Не вешай мне лапшу на уши, детка!
— В каком смысле? — спросила Нина, растерявшись.
— Тут у тебя концы с концами не сходятся,— сказал он. — Давай начистоту, а? Чем был тебе обязан Феликс?
Нина подумала и согласилась, что из ее рассказа особое отношение к ней Феликса никак не вытекало.
— Могу оставить это в тайне? — спросила она.
— Можешь, — разрешил Бук — Но я все равно все узнаю, не сомневайся. Ты познакомишь меня с Бэби?
— Это не зависит от моего желания, — сказала Нина. — Он стал очень осторожен после всего, что с ним и Феликсом сделали. Сейчас его нет в Москве.
Бук улыбнулся.
— Значит, тогда в ресторане ты брала меня на пушку? А ведь я почти поверил.
— Я так старалась, — Нина тоже улыбнулась. Расставались они уже вполне дружелюбно, но перед уходом Бук заметил:
— И все же тебе не следовало стрелять в моего человека. Мне теперь придется оплачивать его лечение.
— Вы играли, — сказал Нина, — но я-то восприняла все очень серьезно.
— Это прекрасно, — сказал Бук — Оставайся серьезной. Такой ты мне очень даже нравишься.
После его ухода позвонил охранник с вахты внизу и поинтересовался, что за странные посетители были у Нины и каким образом они к ней проникли.
— Они вошли через балкон,— ответила Нина.— Вам придется установить дополнительную телекамеру для наблюдения за этим участком.
— Господи помилуй,— воскликнул охранник.— Надеюсь, ничего серьезного не произошло?
— Обошлось, — сказала Нина. — Успокойтесь, я ничего не буду сообщать начальству, но о дополнительной камере вы подумайте.
45
Письмо пришло на адрес нашей загородной дачи, и получила его Ирина, очень удивившись, что мои письма идут по ее адресу. Она сообщила мне об этом письме как о курьезе, и я в свободный вечерок, заехав к ним на дачу, о нем бы и не вспомнил, если бы оно не попалось на глаза Ирине.
Текст был напечатан на официальном бланке, но начало письма показалось мне излишне приветливым.
«Уважаемый Александр Борисович!
Хорошо зная вас как решительного и опытного борца с преступностью, мы неизменно испытывали глубокое удовлетворение, наблюдая за вашими уверенными и в высшей степени профессиональными действиями, направленными на утверждение закона и торжество справедливости. В трудные годы становления новых государственных структур вы никогда не шли на компромиссы, порой рискуя жизнью для достижения поставленных целей. Эти ваши качества всегда выделяли вас из общей среды, и наша организация давно уже вела наблюдение за вами с целью привлечения к совместной работе...»
Тут я поднял глаза и, обомлев, прочитал название организации на бланке: «Суд Народной Совести. Президиум коллегии». Это резко изменило мое отношение к моему корреспонденту. Я продолжил чтение с повышенным вниманием.
«...с целью привлечения к совместной работе. Вам известно, что в последнее время в обществе сложилось абсолютно превратное мнение о нашей деятельности, к чему и вы сами по неведению приложили руку, но то, что происходит в самые последние дни, не может не настораживать всякого честного человека. Мы полагаем, что и вы возмущены действиями пресловутой президентской комиссии, которая под высоким покровительством творит сущий произвол. Нам известно ваше негативное отношение к действиям комиссии, и потому мы осмеливаемся предложить вам очень свободную форму сотрудничества. Ни в коей мере не покушаясь на ваш профессиональный долг, мы хотели бы просить вас для начала подумать об информативном обеспечении наших служб. Всем уже ясно, что правящий режим доживает последние дни, и для честных граждан России настало время решительного и окончательного выбора. Позвольте выразить вам наше общее уважение и надежду на будущее сотрудничество. Суд Народной Совести».
