Джон Гарднер - Возвращение Мориарти

— Стоять! Стоять — или я стреляю!

На долю секунды Мориарти застыл, определяясь с целью, потом сдвинул дуло на несколько дюймов влево и спустил курок.

Кроу услышал треск дерева и штукатурки — пуля со свистом врезалась в стену у него над головой — и тут же выстрелил в ответ, целясь в темную фигуру на фоне высоких окон. Зазвенело, осыпаясь, стекло.

Кто-то вскрикнул, и Мориарти понял — выход только один. Остаться — значит погибнуть. Благоразумнее отступить. Вторая пуля прошла ближе, раздробив на кусочки серебряную звезду, которую он использовал для фокуса с картами.

— На пол! — крикнул кто-то. — Всем на пол!

И тут же другой, властный, голос:

— Стоять!

Больше Профессор не ждал. Не теряя ни секунды, он метнулся к восточной стене, откинул портьеру и прыгнул в окно.

Мокрые подошвы скользили на полированном паркете. Пробежав через зал, Кроу приостановился и выстрелил во второй раз, но опоздал — мгновением раньше хруст и звон стекла известил о том, что самозваный иллюзионист эффектно покинул сцену.

Упав на сырую землю, Профессор прокатился по траве. Тело пронзила острая боль. Он кое-как поднялся — из разбитого окна доносились крики. Темноту рассекал пронзительный свист.

Торопливо оглядевшись, Мориарти бросился в сторону, туда, где его ждал Харкнесс. Обогнув угол, он услышал лошадиный храп. В следующее мгновение из тени выступил полицейский. Профессор машинально вскинул руки и выстрелил. Короткий стон — и путь свободен: полицейский покатился по траве. Мориарти улыбнулся.

— Сюда, Профессор. Быстрее, — окликнул его Харкнесс, и через секунду Мориарти уже вскочил в кэб. Кучер хлестнул лошадь. Где-то неподалеку грянул выстрел, и пуля расщепила дверцу.

Кроу и Таннер последовали за Мориарти в окно, и именно инспектор произвел последний выстрел в отъезжающий кэб и бросился к экипажу, на бегу крича вознице, чтобы тот разворачивал лошадей.

Щурясь от бьющего в лицо дождя, Харкнесс всматривался в темноту. Этот участок маршрута был для него самым трудным; дороги за пределами поместья он знал назубок, потому что целую неделю гонял по ним днем и ночью. Промокший до нитки, он подался вперед, отыскивая ворота.

Они появились неожиданно, выступив из-за пелены дождя. К ним уже бежал, размахивая руками, привратник. Харкнесс огрел лошадку кнутом, и та рванула, вынудив привратника прыгнуть в сторону, чтобы не попасть под копыта. За спиной грянул выстрел — Профессор угостил свинцом распростершегося на земле слугу.

Они пролетели ворота, свернули и понеслись, глотая ярды, в сторону Дерсинхема. Дождь хлестал Харкнесса по лицу, ветер свистел в ушах, заглушая стук копыт и лязг колес.

Привратник лежал на траве, зажимая ладонью простреленное плечо. Теряя сознание, он все же крикнул, что кэб свернул на дерсинхемскую дорогу. Кроу выругался. Кучер-полицейский, с сомнением покачав головой, высказался в том смысле, что погоня в такую темную ночь бессмысленна, но Кроу, взбешенный неудачей, не желал и слышать никаких возражений.

Час спустя, помотавшись кругами и несколько раз проехав через Дерсинхем, инспектор понял, что толку от такого преследования нет, и что поиски придется отложить до утра. Впрочем, иллюзий он не питал. И именно тогда, стоя у обочины с мокрой головой, инспектор Энгус Маккреди Кроу дал обещание посвятить жизнь одной цели: найти, арестовать и отправить на виселицу профессора Джеймса Мориарти или того, кто скрывается под этим именем.

В Дерсинхеме они свернули влево, в сторону моря и, проехав около мили, пересекли железнодорожный путь. Еще через милю Харкнесс заметил в стороне от дороги свет.

Из темноты с фонарем в руке вышел Эмбер.

— Все в порядке, Профессор? — прокричал он сквозь дождь.

Мориарти выругался и, соскочив на землю, поплотнее завернулся в плащ.

— Что… — начал Эмбер.

— Кроу, — процедил Мориарти. — Чертов Кроу. Это был он.

— Хорошо хоть, ноги унесли, — с облегчением добавил Харкнесс.

— Унесли. Но я вернусь.

Эмбер схватил Мориарти за руку.

— Надо торопиться. Долго ждать они не станут. Отсюда еще две мили, а дороги нет.

Мориарти кивнул и, повернувшись, помахал на прощание Харкнессу. Эмбер поднял фонарь и двинулся вперед, через дюны и залитые водой низины — туда, где между Вулфертонской бухтой и дорогой их поджидал ялик.

Свернувшись комочком на кровати в крохотной таверне милях в трех от Лемингтон-Спа, Фанни Пейджет улыбнулась во сне, повернулась и положила руку мужу на грудь.

«Завтра, — подумала она сквозь сон. — Завтра мы начнем искать работу. Нас ждет новая жизнь, и мы свободны».

Глава 16

ВТОРАЯ ССЫЛКА

Суббота, 28 апреля 1894 года

Берег отступал и таял в густом утреннем тумане. Первые, ранние часы наступившего дня они шли вдоль берега, жались к нему, пользуясь крепким попутным ветром, покачиваясь на упругой приливной волне. И вот теперь старый рыбацкий смэк, носящий французское имя «Ле Конфли» и присланный Жаном Гризомбром, уже воротил носом, учуяв впереди родную гавань. Для Мориарти это означало свободу и безопасность.

Эмбера укачало сразу, едва они сели в ялик, и теперь он, зеленый и несчастный, лежал, скрючившись, в уголке рулевой рубки. Мориарти с улыбкой отвернулся от берега. Через несколько часов он будет в Бельгии. Завтра — Париж, на следующей неделе — Марсель, а потом — пароход в Америку. Он оглянулся через плечо — разлука будет недолгой.

Мысли перескочили на дом в Беркшире. Спир, наверное, только-только просыпается под боком у своей Бриджет. Сегодня ему предстоит договориться со сборщиками насчет нового места передачи денег. Паркера нет. Теперь его людей ждут большие перестановки. Пожалуй, место Паркера следует отдать одному из братьев Джейкобс. Сейчас, когда их штаб-квартира перенесена из Лондона, осторожность важна как никогда прежде.

Он тяжело вздохнул, вспомнив о ночной неудаче. Хотя все сложилось не так уж и плохо. Кто еще может похвастать тем, что ему удалось войти в Сандринхем и уйти оттуда целым и невредимым? Прямо из-под носа полиции. Интересно, что случилось с Мэри Макнил? Впрочем, она выберется. Такие, как Мэри, всегда выживают.

Лондон тоже просыпается. На рынках — в Ламбете, в «Слоне и Замке», на Петтикоут-лейн и Бервик-стрит — расставляют лотки, готовятся к воскресной торговле. Уличные торговцы катят свои нагруженные товаром тележки, в лавках, мастерских и магазинах открывают ставни. Шлюхи еще спят, их время наступит ближе к вечеру, а вот таверны и пивные уже полны народу.

Карманникам только того и надо, как и уличным жуликам, ронялам и наперсточникам. Его карманникам, его жуликам, его наперсточникам.

Мориарти громко рассмеялся — бизнес начинается. Позже, уже днем, на улицы выйдут крепкие парни с черными мешочками. Они пройдут по торговым рядам, лавкам, магазинчикам, тавернам, пивным и воровским кухням. Вкрадчиво улыбаясь лоточникам и лавочникам, сутенерам и аббатисам, они везде будут говорить одно и то же: «Мы пришли от Профессора. Мы пришли за его долей».

И, что еще лучше, происходить это будет не только в Лондоне, но и в других городах — Манчестере и Ливерпуле, Бирмингеме, Лидсе и Ньюкасле. А потом, уже скоро, такие же люди появятся на улицах Парижа, Лиона, Марселя, Рима, Неаполя, Милана, Берлина, Гамбурга и, может быть, даже в Новом Свете, в Америке.

В фонтанах брызг «Ле Конфли» резал носом волны, и Мориарти чувствовал себя настоящим хозяином. Хозяином своего мира. Все звенело вокруг, и даже витавшая над палубой водяная пыль, казалось, шептала милые сердцу слова: «Мы пришли от Профессора. Мы пришли за его долей».

ГЛОССАРИЙ

Аббатиса (abbess) — содержательница борделя.

Баркеры (barker, barking Irons) — «рыкуны», «рычащее железо», пистолеты, револьверы.

Божьи коровки (ladybirds) — шлюхи.

Бузила (rampsman) — лихой бандит, хулиган-задира.

Ворон (crow) — сторож, дозорный.

Вострила (sharp) — карточный шулер.

Гоноф (gonoph) — мелкий мошенник, воришка.

Даффер (duffer) — торговец краденым.

Держать свечку дьяволу (to hold a candle to the devil) — творить зло, вредить.

Доллимоп (dollymop) — непрофессиональная проститутка.

Дон (don) — уважаемый (опытный) преступник, главарь.

Дубинщик (bludger) — «громила», агрессивный преступник, использующий дубинку.

Железо (iron) — огнестрельное оружие.

Желтяк (fawney) — кольцо.

Капер (caper) — «дельце», криминальный план и его воплощение.

Кидала (magsman) — мелкий мошенник.

Мандрейк (mandrake) — «мандрагора», гомосексуалист.

Матчер (mutcher) — вор, обирающий пьяных.