Мертвый сезон. Мертвая река - Джек Кетчам
Люк заплакал. И отец ушел, оставив мальчика одного.
Люк задавался вопросом, как далеко отсюда находится океан. Нельзя было сказать точно.
При мысли об отце Люк, как это всегда бывало, расстроился и рассердился, в груди защемило тоскливо. Захотелось что-нибудь ударить или пнуть. Казалось, вокруг ни души, только сам Люк, и неважно, где он – в домике ли на дереве совсем один или сидит за партой в школе с учителями и другими детьми вокруг. Испытывать подобное чувство было совсем несправедливо. Люк понимал, что на самом деле он не один. Глупо было так думать, ведь мама всегда рядом, у него есть Эд и Томми, есть друзья – и все же дурацкое одиночество никуда не делось. Все еще хотелось что-нибудь пнуть или ударить.
Здесь, наверху, он не осмелился пинать ничего, кроме, может быть, листьев. От пинков по куче листвы лучше Люку точно бы не стало. Тем не менее он все равно по ней пнул.
И что-то зашуршало по настилу.
Что-то белое.
Он присел на корточки и разгреб листву.
Кости!
Люк не знал, чьи именно, но это кости, да. Маленькие, большинство размером с пластиковые косточки модели тираннозавра, стоявшей на столе у мальчика дома. Немного грязные от лежания под листьями. По ним ползали маленькие красные муравьи.
Люк смахнул муравьев. Он осторожно собрал кости, по одной зараз, и сложил их в карман. Карман набился полностью.
Люк спросит Дэвида, чьи это кости. Дэвид наверняка знает. Или мистер Кэмпбелл.
Потрясно!
Какое классное место! Его место. Его секретное место.
Ухватившись за один из столбов, Люк стал спускаться по лестнице. Он сделал два шага вниз, когда что-то над ним сотрясло дерево.
Он ощутил это через ступеньки. Дрожь в самом дереве. Он замер на месте. Посмотрел вверх.
Примерно в трех метрах над домиком покачивалась ветка. Сквозь листву ничего не получалось разглядеть. Но что-то там было.
Может, сейчас уже ушло.
Белка или типа того.
А может, и не ушло.
Но что точно осталось, так это страх. Он никуда не делся, и от него по всему телу бежали мурашки. И от этого домик на дереве казался еще лучше, ведь нечто там испугало Люка.
Вот это место!
Он поспешил спуститься по лестнице.
15:25
– Ничего не попишешь, – сказала Клэр со вздохом. – Он уже едет.
Для выпивки было еще слегка рановато. Но водка с тоником помогла успокоиться. И, раз уж Мелисса сейчас спала, Эми составила подруге компанию.
– Где он сейчас?
– Откуда я знаю где. Он не сказал. Только то, что навестит нас вечером. Чтобы мы могли поговорить. Бог ты мой, вот уж чего мне хотелось сегодня вечером меньше всего, так это общаться со Стивеном. Может, пару месяцев назад я бы хотела. Ради Люка, ничего больше. Но теперь вот…
Она услышала, как от подъездной дорожки отъехал пикап Кэмпбелла. Этот факт странным образом заставил Клэр почувствовать себя покинутой, брошенной на произвол судьбы. А ведь этот человек был ей даже почти не знаком, десять минут болтовни на кухне не в счет. Но он казался таким нормальным! «Свой человек» в жизни Дэвида и Эми, еще один – на их стороне, и, как следствие, и на ее, Клэр, стороне. «Это чушь», – подумала она. Но ей не хотелось, чтобы этот человек уезжал.
– Понять не могу, – сказала Эми. – Он что, не хочет разводиться?
– Не знаю. Сказал, что желает об этом поговорить. Он на что-то злится. У него был такой тон. Сдержанный. Резкий. Какой у него бывает, когда он держит что-то в себе, с чем не хочет разбираться прямо сейчас, но обязательно разберется, когда придет время. Он выпил.
– Отлично. Может, врежется в дерево.
Клэр потянулась к напитку. Ее рука дрожала. Клэр старалась держать ее прямо.
– Я не хочу, чтобы он видел Люка, – сказала она. – Он не приехал на Рождество. Не приехал на его день рождения.
– Думаешь, Люк захочет его видеть?
– Я не знаю. Возможно. Возможно, про последние полгода он даже думать не хочет. Просто будет рад увидеть Стивена снова. Он ведь его отец.
«Что за мерзкая проделка генетики? – подумала Клэр. – Как Люку вырасти приличным ребенком с таким-то отцом?»
О, с Люком тоже были проблемы. Он был вспыльчивым. Дерзким. Отчасти из-за возраста, отчасти – от обиды и растерянности из-за того, что Стивен уехал и они с матерью остались вдвоем. Отчасти из-за чувства бессилия, невозможности исправить хоть что-то. И, наконец, из-за собственного страха матери, ее разочарования и гнева, проглоченных и поглощенных мальчиком.
Да, он злился. Но в то же время у Люка был твердый стержень из доброты, заботы и участия. Он отражался в том, как Люк смотрел на Мелиссу. В том, как обращался с другими детьми. Люк не стал задирой и не одобрял подобного поведения у других. Хотя, бог свидетель, был достаточно большим, чтобы колотить сверстников, если вдруг захочет. Даже к девочкам из своего класса Люк относился по-доброму.
В таком возрасте это что-то да значило.
– Ты знаешь, он до сих пор хранит у себя в комнате подарок… тот, что приготовил Стивену на Рождество. Птицу. Синюю птицу из керамики. Он ее сделал в школе. Это просто кошмарная штуковина. Если бы он не сказал, что это именно птица, ты бы ни за что не догадалась. Но он сделал ее специально для Стивена.
Клэр была готова разрыдаться.
«А вот этого не надо», – подумала Эми.
Она пришла на помощь, потянувшись через стол и взяв Клэр за руку. Распахнулась задняя дверь, и Клэр вздрогнула, опасаясь того, что это может быть Люк. В данный момент она была не готова к тому, чтобы встретить сына, поговорить с ним о Стивене. «Ненавижу, – подумала она. – Прошло целых шесть месяцев. Должна ли я сейчас позволить Стивену увидеться с сыном?»
Но это был всего лишь Дэвид. Он бросил на женщин единственный взгляд, и его улыбка померкла. Дэвид остановился в дверях.
– Что стряслось? – спросил он.
– Стивен едет сюда, – ответила Эми.
– Что?
– Он звонил полчаса назад.
Дэвид притворил за собой дверь. Затем подошел к антикварному холодильнику, достал пиво и открыл его. Закрыл дверцу холодильника. Все эти действия он проделал с такой осторожностью, будто и дверь, и холодильник, и бутылка были невероятно хрупкими и могли разлететься от микроскопического напряжения.
– А что насчет судебного запрета на приближение?
– Похоже, он решил его игнорировать, – сказала Эми.
– Да неужели? В этом он мастак.
Дэвид подошел к телефону и принялся
