Наваждение - Линкольн Чайлд
— Тогда, наверное, ехать на «Роллс-ройсе» не самая лучшая мысль. Ведь мы хотим разговорить людей.
— Напротив, — пробормотал Пендергаст.
Они ехали мимо ветхих домов с провисшими крышами, дворов, полных проржавевших машин и прочего хлама. Мелькнула беленая церковь, какие-то лачуги, а потом дорога превратилась в убогую главную улицу, залитую солнечным светом; она спускалась к причалам на заросшем озере. По обеим сторонам виднелись лавки и магазинчики, почти все заколоченные, с витринами, обклеенными бумагой или замазанными краской. На многих висели выгоревшие объявления с надписью «Сдается в аренду».
— Знаете, Пендергаст, — сказала вдруг Хейворд, — я кое-чего не понимаю.
— А именно?
— Это сумасшествие какое-то. Я хочу сказать — стреляли в вас и Винни, хотели убить меня, убили Блэклеттера и Траппа, а может, и еще кого-нибудь. Я долго работаю в полиции и знаю — знаю! — что такие вещи можно решить проще. А тут сплошные крайности. Дело-то двенадцатилетней давности — а убивая копов, преступники только привлекают к себе внимание.
— Вы правы, — ответил Пендергаст. — Кругом крайности. Тоже самое Винсент говорил про льва. Дело очень серьезное. По-моему, все это наводит на размышления, не находите?
Он поставил машину на маленькую стоянку повыше причалов. Спутники вышли под палящее солнце и стали осматриваться. У лодок слонялось несколько неопрятно одетых мужчин; все они обернулись в сторону автомобиля и напряженно таращились на приезжих. Хейворд остро ощутила неуместность «Роллс-ройса» в этой обстановке. Почему Пендергаст упорно разъезжает на такой неподходящей для расследования машине? Впрочем, ехать на двух машинах не было смысла, и Хейворд оставила наемный автомобиль у госпиталя.
Пендергаст застегнул пиджак и огляделся, спокойный, как и всегда.
— Ну что, пойдемте к лодкам, побеседуем с этими господами.
Хейворд пожала плечами:
— На вид они не очень-то разговорчивые.
— Неразговорчивые, это верно. Однако весьма красноречивые. — Пендергаст легко и стремительно двинулся вниз по улице.
Местные жители, сощурившись, наблюдали за его приближением.
— Добрый день, господа! — произнес Пендергасте аристократическим южным акцентом и слегка поклонился.
Молчание. Отвратительные предчувствия Хейворд росли. Пендергаст выбрал самый скверный способ начать разговор. В воздухе сгустилась враждебность — хоть ножом режь.
— Моя коллега и я приехали сюда сделать кое-какие наблюдения. Мы орнитологи.
— Орнитологи… — протянул один из мужчин и повторил, повернувшись к остальным: — Орнитологи!
Те расхохотались.
Хейворд заморгала. Похоже, вышел полный провал. Краешком глаза она заметила какое-то движение и обернулась.
Из похожего на амбар строения на сваях тихонько вышли несколько человек. На строении висела самодельная вывеска: «Рыбацкий бар».
Последним вышел неслыханных размеров человечище. Круглая, как ядро, голова была выбрита, на необъятном животе едва сходился жилет, с боков висели ручищи, похожие на копченые окорока и — благодаря жаркому солнцу — такого же цвета. Толстяк протолкался через толпу на причале и встал перед Пендергастом. Он явно считался тут главным.
— С кем имею честь? — спросил агент.
— Крошка меня зовут, — ответит толстяк, оглядывая Пендергаста и Хейворд малюсенькими поросячьими глазками. Руки он не подал.
«Хм, Крошка, — подумала Хейворд. — Подходяще».
— Мое имя — Пендергаст, а это моя коллега Хейворд. Так вот, мистер Крошка, как я сообщил этим господам, мы орнитологи, ищем редких птиц, в частности — краснобрюхого рыболова Бодольфа. По слухам, он водится в глубине болот.
— И чего?
— Нам хотелось бы поговорить с кем-нибудь, кто знает болота и может что-нибудь посоветовать.
Крошка шагнул вперед и выплюнул под ноги Пендергасту длинную струю коричневой от табака слюны. Несколько капель попало агенту на туфли.
— Боже мой, да вы, кажется, испачкали мне туфли! — ахнул Пендергаст.
Хейворд захотелось исчезнуть. Любому идиоту ясно, что тут ничего не выйдет — от этой толпы толку не добиться. Не хватало им еще и драки!
— Типа того, — протянул Крошка.
— Быть может, вы, мистер Крошка, нам поможете?
— Не-а. — Толстяк нагнулся, сложил трубочкой толстые губы и выплюнул табак прямо Пендергасту на туфли.
— Мне кажется, вы сделали это нарочно, — слабо возмутился Пендергаст высоким дрожащим голосом.
— Правильно кажется.
— Понятно… — Пендергаст повернулся к Хейворд: — У меня возникло такое ощущение, что нам здесь не рады. Что ж, придется поработать в каком-нибудь другом месте.
К удивлению Хейворд, Пендергаст поспешно зашагал к «Роллс-ройсу»; она потрусила за ним. В спину им ударил хриплый гогот.
— И вы вот так все оставите? — спросила она.
У машины Пендергаст остановился. Кто-то нацарапал на капоте: «Экологи — козлы». Загадочно улыбнувшись, агент сел за руль.
Хейворд распахнула дверцу.
— Какого черта? Мы ведь еще ничего не узнали! — возмутилась она, стоя у машины.
— Напротив — нам сообщили очень много.
— Они испортили ваш автомобиль, плюнули вам на ноги.
— Садитесь, — властно приказал он.
Хейворд скользнула в салон. Пендергаст завел двигатель; взвизгнув шинами и подняв облако пыли, «Роллс-ройс» двинулся прочь из города.
— Как вас понимать? Мы убегаем?
— Дорогой капитан, когда это вы видели, чтоб я убегал?
Хейворд замолчала. Автомобиль сбавил ход, и, к ее удивлению, свернул к церкви, мимо которой они проехали раньше. Пендергаст остановился перед стоявшим неподалеку домом и вышел из машины. Вытерев туфли о траву, он взлетел на крыльцо и позвонил. Чуть погодя дверь открыл высокий, худой, как жердь, мужчина с грубыми чертами лица и седой бородой, но без усов. Хейворд он показался слегка похожим на Авраама Линкольна.
— Пастор Грегг? — спросил Пендергаст, пожимая ему руку. — Я — пастор Ал Пендергаст — Церковь Южной баптистской конвенции, Хемхобшунский приход. Очень рад с вами познакомиться. — Он с энтузиазмом тряс руку растерянному хозяину. — А это моя сестра Лора. Можно с вами поговорить?
— Э-э… ну да, конечно, — сказал Грегг, медленно приходя в себя. — Прошу.
Они вошли в прохладный чистенький дом.
— Садитесь, пожалуйста. — Грегг все еще пребывал в некотором оцепенении, но Пендергаст, словно не замечая, уселся в самое удобное кресло, закинул ногу на ногу и, видно, чувствовал себя как дома.
— Мы с Лорой приехали не по церковным делам, — сообщил он, вынимая из кармана блокнот и ручку. — Просто я слышал много о вашей церкви и вашем гостеприимстве, и вот мы здесь.
— Понятно, — ответил Грегг, хотя явно ничего не понимал.
— Отец Грегг, в свободное от своих обязанностей время я предаюсь увлечению — я историк-любитель, собиратель мифов и легенд; люблю копаться в пыльных уголках истории Юга. Я даже пишу книгу, «Мифы и легенды болот Юга». И потому я здесь, — торжествующе закончил Пендергаст и откинулся на спинку кресла.
— Очень интересно, — отозвался Грегг.
— Когда я путешествую, то всегда в первую очередь захожу
