Когда мы виделись в последний раз - Лив Константайн
Почему же Энид скрывала это от нее? Если бы она знала, что поведение отца объясняется его болезнью, она бы ни за что не уехала. Она бы позаботилась о нем, хотя и злилась до сих пор на Энид за вторжение в их жизнь.
Блер поспешила в Нью-Гемпшир. Отец в это время находился в больнице и был подключен к разным аппаратам. Через десять дней его не стало. Энид повезло. Она унаследовала дилерские контракты мужа и миллионы. А Блер достались жалкие сто тысяч долларов.
Когда Кейт позвонила ей и сообщила о смерти Лили, Блер не могла в это поверить. Какую жестокую шутку с ней сыграла судьба. В тот самый момент, когда она снова обрела Лили, она потеряла ее навсегда. Теперь ей не суждено познать материнской любви. Ни за что не наверстать упущенные годы. Ей хотелось закричать на Кейт, сказать ей, что это она во всем виновата, что это она в ответе за то, что разлучила ее с Лили. Блер была так поглощена ненавистью и злобой, что даже не знала, сумеет ли скрыть от Кейт истинные чувства. Но она должна была заставить ее заплатить за все. Кто-то должен был заставить Кейт за все заплатить. И все оказалось куда проще и легче, чем предполагала Блер, потому что Кейт не заметила ее боли, ее страданий. И уж конечно, она твердо решила не уезжать из Балтимора до тех пор, пока не найдет того человека, который отнял у нее Лили. Она заставит убийцу ответить за это.
Поначалу Блер не была уверена в том, кто это сделал. Но вскоре она убедилась, что была права насчет Саймона. Он изменял Кейт и остался таким, каким был всегда, – самовлюбленным мерзавцем. Как только Картер и Гордон дорисовали для Блер портрет Саймона – человека с денежными проблемами и бабника при этом, – она соединила части головоломки между собой. А как только она обнаружила, что Лили знала о Сабрине, что она Саймону звонила и говорила с ним об этом, Блер поняла: убийца – он. Но она не могла этого доказать. Тогда она внесла изменения в свой план.
Сначала ей было радостно видеть, как психика Кейт все сильнее и сильнее ломается после получения одного послания за другим. Довольно-таки легко оказалось создать такую картину, будто убийца Лили преследует Кейт. Но, проведя рядом с Кейт много времени, Блер почувствовала, что их дружба так же крепка, как прежде, и поняла, что хочет вернуть Кейт. Пусть у нее не осталось матери, но зато есть сестра. И тогда она заставила Кейт снова зависеть от нее, привязала ее к себе. Она помогла ей понять, что убийца – Саймон. И на этот раз Кейт выберет не его, а Блер.
Если бы Саймон не появился на сцене событий, Блер никогда не потеряла бы Кейт, а прежде всего – Лили. Кейт по-прежнему оставалась виновной в том, что Блер не могла родить, но теперь, когда Блер вернулась, она поделит Аннабел с Кейт. Саймон в тюрьме, и все будет так, словно Аннабел принадлежит только им двоим. Блер была уверена, что Кейт позволит ей брать девочку иногда на выходные в Нью-Йорк. Но теперь… Теперь все подозревали ее.
За ширмой послышались тяжелые шаги, и Блер услышала знакомый баритон детектива Андерсона:
– Могу я войти и поговорить с вами, миссис Баррингтон?
– Да, – ответила Блер.
С очень серьезным видом Андерсон прошел за ширму, подвинул стул к кровати Блер и сел, держа в руках блокнот:
– Миссис Баррингтон, мне бы хотелось расспросить вас о пожаре. – Холодно глянув на Блер, он прочистил горло. – Можете вы мне рассказать, что случилось сегодня?
– Вы же знаете, я ночевала у Кейт. Харрисон с Аннабел уехали, и Кейт попросила меня съездить в аптеку и купить ей тайленол. Когда я вернулась, из каминной трубы валил дым и выла сигнализация. Я знала, что Кейт в доме, вбежала и увидела ее в прихожей… без сознания. И я вытащила ее на улицу. Слава Богу, я вернулась вовремя.
Блер изучала лицо детектива Андерсона, но он сохранял бесстрастность.
– Ясно. А в аптеке вы воспользовались предоплаченной картой Visa?
Он откинулся на спинку стула, положил ногу на ногу, и его губы тронула едва заметная улыбка.
– Зачем мне предоплаченная Visa? У меня превосходный кредит, – спокойно ответила Блер.
– Дело в том, что в нашем распоряжении имеется видеозапись, на которой женщина, потрясающе похожая на вас, приобретает такую карту. И вот ведь совпадение – тот, кто заказал розы, посланные доктору Инглиш, воспользовался карточкой, приобретенной именно в том магазине, где была сделана видеозапись.
Блер не испугалась. Она все делала с предельной осторожностью. Они ни за что не докажут, что на той видеозаписи – она.
– Ну, это действительно совпадение. Не более того.
– Вы сделали очень успешную карьеру как писатель, верно, миссис Баррингтон? – спросил Андерсон.
Блер не спускала с него глаз, она ждала продолжения.
– Вы продали миллионы экземпляров книг. – Андерсон умолк и выждал несколько секунд. – Вы и ваш супруг, – добавил он наконец.
Блер продолжала смотреть на него в упор.
– Вы ведь и сами сочиняли, правда? До начала вашего сотрудничества с мистером Баррингтоном? – спросил Андерсон.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Вот как? Я говорю об одном из ваших рассказов. Увлекательнейшее чтиво, должен заметить.
Блер нестерпимо хотелось сорвать с лица Андерсона насмешливую маску. А она устала играть в игры.
– Ближе к делу, детектив.
– Ближе к делу, миссис Барринтон? Отлично. Так вот, издевательские детские стишки, которые получала доктор Инглиш, очень похожи по тону на те, что я прочел в вашем рассказе. А некоторые так и вообще почти слово в слово. Для вас это выглядит не очень хорошо, правда?
– А вам, похоже, очень нравится задавать риторические вопросы, да?
Андерсон сухо на нее посмотрел.
– Кто угодно мог прочесть этот рассказ и выдернуть из него детские стишки, чтобы связать все это со мной. Вам ведь это известно не хуже, чем мне, верно? – Она широко улыбнулась. – Как вам такой риторический вопрос?
Андерсон несколько раз подряд щелкнул кнопкой шариковой ручки, проговорил что-то, передумал и встал:
– Пока что это все. Вероятно, у нас появятся дополнительные вопросы.
Ну да, сейчас. Ну уж нет, сегодня она в последний раз видит этого детектива.
– Меня скоро выпишут, и я
