Эллери Куин - Исчезающий труп. Тайна пентхауса. Алые буквы
Прежде чем Дерк успел ответить, Никки вышла из кабинета и закрыла дверь.
Она добежала до коридора, когда телефон зазвонил снова, и схватила трубку до того, как звонок повторился.
— Я же сказала вам… — свирепо начала Никки.
— Алло, — послышался голос Марты, взявшей трубку в спальне.
— Марта, — сердито заговорил Харрисон, — кто, черт возьми, только что сказал мне…
Никки услышала, как Марта вскрикнула, а потом произнесла непривычно резким тоном:
— Это звонят мне, Никки. Положи трубку.
— О, прости, Map. — Никки слегка надавила на рычаг и, чувствуя раздражающую сухость в горле, осторожно отпустила его.
— …отлично знал, что ты дома, — брюзжал Харрисон. — Я звонил тебе в театр…
— Ты окончательно спятил, Вэн! — Голос Марты произносил холодную отповедь. — Я немедленно кладу трубку…
— Погоди. Я хочу, чтобы ты приехала ко мне домой.
— Не могу. Мне нужно быть в Бриджпорте. Вэн, ради бога, положи трубку!
— Нет, пока ты не скажешь, что задержишься в Дарьене. — В голосе Харрисона зазвучали вкрадчивые нотки. — Иначе…
— Хорошо! — Марта с шумом опустила трубку на рычаг.
Никки тоже положила трубку. Она ощущала только всепоглощающий страх.
Бросившись в гостиную, Никки задержалась у двери кабинета, чтобы взять себя в руки.
Стоя там, она услышала стук высоких каблуков Марты по полу коридора, потом тихий звук открываемой и закрываемой входной двери.
Марта ушла.
Никки открыла дверь в кабинет.
— Надеюсь, я не очень застряла…
Дерк сидел, приложив к уху телефонную трубку.
Никки показалось, что сердце ее не выдержит. На секунду она подумала, что Дерк уже умер, так как его черты застыли в бесстрастной неподвижности бронзовой статуи.
Но затем он пошевелился, убрал трубку от уха и посмотрел на нее. Трубка выпала из его руки, ударившись о ящик стола.
Дерк поднялся, упираясь ладонями в стол.
— Подожди, Дерк!
Никки едва не обернулась посмотреть, чей это голос, но тут осознала, что он принадлежит ей самой.
Дерк обошел вокруг стола, задев бедром острый угол, но не обратил на это никакого внимания.
— Куда ты?
Двигаясь навстречу Никки с задумчивым видом, Дерк словно собирался сказать ей нечто важное, однако Никки чувствовала, что он даже не замечает ее присутствия.
— Дерк! — Она схватила его за руку.
Он молча направился в гостиную. Никки, не отпускавшая его руку, ощущала, как она дрожит.
Дерк вошел в спальню и выдвинул ящик бюро. На лице у него появилось озадаченное выражение.
— Ах да! — Его лицо прояснилось. — Ведь он забрал его.
— Я позвоню Эллери, Дерк, — услышала Никки собственный лепет. — Подожди немного. Когда Эллери придет…
Дерк вырвал руку, и Никки почувствовала, как по ее спине и затылку забегали мурашки. Внезапно Дерк и вся комната поплыли у нее перед глазами, а когда она открыла их снова, то обнаружила, что смотрит на гипсовых купидонов в углу потолка.
Никки с трудом поднялась, дико озираясь.
— Дерк!
В спальне его не было.
— Дерк!
В гостиной тоже.
— Дерк! — Никки бегала по квартире, выкрикивая его имя.
Но Дерк ушел.
Никки попыталась позвонить в Дарьен, но звучащий издалека голос телефонистки ответил ей:
— Линия занята. Попробовать еще раз через несколько минут?
— Нет, черт возьми! — Никки услышала собственные рыдания, а потом голос Эллери, хотя не помнила, как набрала его номер. — Дерк ушел, — всхлипывала она, — а я не могу дозвониться в Дарьен — линия занята. Я хотела предупредить Харрисона, защитить Марту, но он, наверное, снял трубку, черт бы его побрал! Готовит сцену, чтобы играть великого любовника…
— Подождите, Никки, — пытался остановить ее Эллери.
Но Никки продолжала рыдать.
— Если Дерк знает о Харрисоне, то знает и его адрес. Он помчался туда, чтобы все увидеть своими глазами. Эллери, он вел себя как…
— Перестаньте, Никки! — сердито прикрикнул Эллери. — Вы слышите меня?
— Да.
— Мы должны ехать по Вестсайдскому шоссе — это кратчайший путь. Если я заеду за вами, то мы потеряем время. Берите такси и отправляйтесь ко мне. Я буду ждать вас в машине возле дома. Понятно, Никки? Выезжайте немедленно!
Эллери ехал по Вестсайдскому шоссе, то уменьшая, то увеличивая скорость и манипулируя машиной среди транспорта, как портной иглой.
— Быстрее, Эллери!
— Нет. Если нас остановит регулировщик, задержка может оказаться роковой. Пусть лучше рискует Дерк — он, наверное, гонит вовсю.
— Я звонила перед самым уходом. Харрисон, безусловно, снял трубку с рычага.
Транспорта стало меньше, когда Эллери свернул на набережную Хатчинсон-Ривер, но здесь было полно автомобилей уэстчестерской полиции, и он не мог прибавить скорость. Никки, грызя ногти, удивлялась, что Эллери в состоянии сохранять спокойствие. Маунт-Вернон, Нью-Рошель, Ларчмонт, Мамаронек… Указатели с названиями проплывали за окошком медленно, как старые леди на прогулке.
— Вот он! — завизжала Никки.
На траве стоял черный «бьюик»; патрульный выписывал на крыле штрафную квитанцию. Но когда Эллери затормозил, Никки увидела, что у человека за рулем седые волосы, лицо цвета устричной раковины и пухлые белые руки с бриллиантом на одном из пальцев.
Когда они ехали по Меррит-Паркуэй в Коннектикуте, измученная Никки закрыла глаза и задремала. Проснувшись, она увидела, что они спускаются на большой скорости по узкой извилистой дороге.
— Вы заснули.
— Не может быть, — простонала Никки.
— Мы уже почти приехали.
«Бьюик» Дерка стоял на ухоженной лужайке Харрисона на расстоянии фута от каменных ступенек.
Машина была пуста, а входная дверь дома — открыта настежь.
Эллери взбежал по ступенькам и ворвался в гостиную Харрисона. Маленький жилистый человечек в черном костюме и галстуке-бабочке трещал в телефонную трубку, выпучив раскосые глаза:
— Полиция! Дайте мне полицию!
К тому времени, когда Никки вбежала в дом, Эллери одолел три четверти пути вверх по лестнице.
— Прекратите немедленно, Дерк! — кричал он.
Наверху слышались грохот опрокидываемой мебели и звон бьющегося стекла.
Эллери бросился через коридор в хозяйскую спальню.
Марта лежала на полу возле круглой кровати, отброшенная туда во время битвы, вцепившись в мятое платье. В ее глазах застыл ужас.
Дерк и Вэн Харрисон дрались кулаками, коленями и зубами. Парик актера, сорванный с блестящей макушки, повис у него на ухе; одна щека была исцарапана. Нос Дерка кровоточил, уже запачкав его противника.
Харрисон был в халате, который порвался и мешал ему двигаться.
В комнате царил кавардак. Зеркальный потолок разбился в двух местах, и осколки усеивали черный меховой ковер. Противники швыряли друг в друга статуэтками; овальное окно над письменным столом черного дерева разбила угодившая в него гипсовая нимфа, чьи обломки валялись на полу. Кресло разлетелось на кусочки. Две лампы были опрокинуты, а несколько фотографий слетело со стен.
Эллери собрался с силами и бросился к дерущимся.
Ему удалось вклиниться между ними, и они вцепились в него, рыча, как псы. Кусаясь, царапаясь и молотя друг друга, противники вместе с Эллери откатились к столу и сбросили на пол пишущую машинку. Получив удар кулаком, Эллери споткнулся о машинку, стукнулся головой о стену и соскользнул на пол у кровати, он был в полуобморочном состоянии.
Став таким же беспомощным, как Никки, застывшая в дверях по другую сторону кровати, теперь Эллери просто наблюдал за кульминацией происходившего кошмара.
При столкновении трех сцепившихся тел со столом открылся плоский средний ящик.
Когда зрение Эллери прояснилось, он увидел, что Вэн Харрисон скорчился на ковре перед столом, схватившись за пах и скривив губы от боли. Дерк лежал на столе, отброшенный туда в разгаре схватки. Вытянутая правая рука находилась в выдвинутом ящике. Кровь из носа капала на разбитые губы и подбородок, попадала в открытый рот, окрашивая зубы алыми пятнами.
Эллери увидел, как Дерк приподнял голову и посмотрел на предмет, которого касалась его рука в ящике. Сев на столе, он вытащил из ящика револьвер 22-го калибра.
Харрисон, поднявшись, рванулся вперед.
Дерк выстрелил пять раз. В горле, груди и животе Харрисона появились красные дырки. Две пули угодили в зеркало над баром.
Марта завизжала.
Дерк медленно повернулся к кровати. Револьвер снова выстрелил, потом еще и еще. После девятого выстрела патроны кончились, но Дерк продолжал нажимать на спуск.
Эллери с трудом поднялся.
— Идиот!
Марта по-прежнему лежала у кровати Харрисона. Судорожные подергивания конечностей прекратились, когда Эллери повернулся к ней. Красные пятна быстро расползались по ее платью и вокруг головы. Эллери склонился над ней, не слыша ее дыхания.
