Юлия Латынина - Промзона
— А я спать пошел. Что, я час буду спать?
* * *Константин Цой мирно спал до одиннадцати утра, гда его разбудил звонок от полпреда Ревко.
— Кимович, — сказал полпред, — что ты чудишь? Что это там за театральные представления?
— Какие к черту представления, — спросонок отозвался Цой, — мне всю крышу разворотило.
— Ну смотри, — сказал полпред, — я сейчас подъеду. Вместе с Яковенкой.
Семен Яковенко был глава черловского МВД.
Менты подтянулись к месту происшествия к половине двенадцатого.
Облака, так долго пеленавшие небо над Черловском, наконец пропали совершенно. Солнце сверкало в небе; воздух прогрелся до пяти градусов, ночная изморозь растаяла. Только кое-где в уголках луж собрались морщинки льда.
Хорошо выспавшийся Цой встречал ментов у дверей в джинсах и белой кожаной куртке. Цой жмурился и прикрывал глаза рукой: яркий солнечный свет резал глаза Альбиносу, а солнцезащитных очков он по ноябрьской погоде с собой не взял. Вместе с ним был Олжымбаев, вовсе проспавший ночное происшествие. На рожах ментов был написан глубокий скепсис: все в глубине души удивлялись, что Константин Цой опустился до такой простой инсценировки.
Почти нетронутый вид домика только усилил их сомнения. Яковенко, который в общем-то изо всех сил старался держать нейтралитет в ссоре двух олигархов, хмурился и кусал губы.
Фаттах потихоньку отделился от группы и пошел в сарай смотреть неразорвавшийся снаряд. Его мутило после вчерашнего разговора с губернатором.
— Ну что, Кимович, — сказал полпред, пиная ногой кусочек черепицы, обвалившейся с крыши, — жалеют тебя враги? Даже в окно не могут попасть, а?
— Ты что хочешь сказать, что я это сам себе устроил? — дернул ртом Цой.
Он уже жалел, что охрана подняла шум. Всякое покушение есть прежде всего публичность, а публичность белокожий кореец переносил еще хуже, чем яркий солнечный свет. А тут вдобавок скверней не придумаешь. Никого не убили — теперь будут думать на самого Цоя И еще Цою очень не нравилось, что накануне покушения его друг и партнер Степан Бельский внезапно улетел из Черловска.
Через минуту Фатгах и охранник вышли из сарая. Фатгах тащил за стабилизатор неразорвавшийся снаряд. Ему очень хотелось продемонстрировать свою близость к Цою. Яковенко, полгода отвоевавший в Чечне, первым заметил, что именно несет Олжымбаев.
— Ложь немедленно, — заорал он.
Фаттах оглянулся на крик, и в тот же миг его щегольский, ручной выделки ботинок, поскользнулся на желтых мокрых листьях, нападавших ночью на мощеный красной пупырчатой плиткой двор. Фаттах нырнул носом вперед. Шестикщограммовая болванка вылетела из его рук.
— Ну нехорошо, Константин Кимович… — говорил в это время полпред, опершись рукой на капот своего служебного «мерседеса».
— Ложись! — не своим голосом заорал Яковенко, а один из охранников Цоя, не рассуждая, сбил своего патрона на землю и сам упал сверху.
Снаряд хряснулся о плитку. Вспыхнуло мгновенно. Струя пламени ударила в один из джипов сопровождения, тот запылал, как свечка и почги мгновенно взорвался. Цоя и полпреда спас только клароловый бок «мерседеса».
Из дома выскочила охрана с автоматами. Из-за «мерседеса» поднялся, отряхивая ладони, Цой.
К месту катастрофы медленно подкатилась машина прокурора области, охранник выскочил из машины, но сам прокурор вылезать не спешил. Потом человек и джип догорели, и прокурор все-таки вылез.
— Ядрена мать! — только и вымолвил потрясенный начальник МВД.
Цой стоял, как будто обратившись в соляной Столб. Он стоял так довольно долго, и очнулся оттого, что охранник дергал его за рукав.
— Константин Кимович, — сказал охранник, — насчет совещания с губернатором в полдвенадцатого. Позвонить? Сказать, что вас не будет?
Цой вынул из кармана платок и промокнул глаза: они слезились, то ли от яркого солнца, то ли от яркой вспышки.
— Позвони, — ответил Цой, — скажи, что я приеду. Скажи, что не приедет Фаттах.
* * *Стук в дверь разбудил Дениса в семь утра. Денис рывком перевернулся и сел в кровати. Он лежал на втором этаже отданного Грише дома, в небольшой гостевой комнатке. За окном было темно и сыро, холл за отворенным прямоугольником двери светился ярким белым светом, и на этом ярком свету, как бабочка на стекле, был распят силуэт Гриши.
— Денис. Спустись вниз.
Гриша исчез раньше, чем Черяга проснулся до конца, но паника в его голосе была такая, что Денису представилась совершенно однозначная картина: танки на площади перед заводоуправлением и Цой в камуфляже.
Денис кое-как застегнул штаны и выскочил вниз.
В гостиной, несмотря на поздний час, горел свет. На столе громоздились остатки вчерашнего, вернее, сегодняшнего пиршества: хвостики от колбасы, вспоротая банка с оливками, да поллитровка водки, без которой начальник УВД был неспособен к обсуждению каких-либо проблем.
На диване сидел растрепанный человек в грязных джинсах.
Денис пригляделся и узнал Лешу Крамера.
— Что такое? — спросил Денис, — что случилось?
— Он не взорвался, — вскрикнул Крамер, — не взорвался!
Денис недоуменно повернул голову к Грише.
— Наш добрый знакомый Леша, — сказал Епишкин, — два часа назад стрелял по особняку Цоя из противотанкового комплекса «метис». Снаряд не взорвался. Охранники стреляли в Лешу, не попали.
Денис открыл рот и закрыл его. Он мгновенно представил себе, каковы были бы последствия удачного выстрела. Второй этаж особняка выгорел бы начисто в доли секунды. Первый сгорел бы секунд через тридцать. Значит, погиб бы сам Цой, погиб бы сучонок Олжымбаев, погиб бы десяток охранников и администратор гостиницы. Погибли бы девицы, которых почти наверняка привезли к заезжим москвичам, — размер скандала не поддавался бы описанию.
— Окей, — сказал Денис, внутренне холодея, — ты стрелял в Цоя. При чем тут мы?
— Вы меня в это дело втравили, вы и вытаскивайте.
— Мы?!!
Крамер вскочил.
— Слушай, парень, соскочить хочешь, да? Мы с тобой встречались? Встречались. Ты мне что сказал?
У Дениса было ощущение ночного кошмара. В следующую секунду он ясно понял, что происходит. Никакого покушения не было. Если Крамер и стрелял по особнячку, то только для вида. После того, как Денис отказал Крамеру, бандюк пришел к Цою и попросил те же деньги, но уже за то, чтобы посадить Дениса. И сейчас люди, сидящие в кустах где-то за пределами поселка, а может, даже внутри скверно охраняемого периметра, пишут весь разговор между Денисом и предполагаемым убийцей.
— Я тебе сказал, чтобы шел вон, — ответил Денис, — что мы такими делами не занимаемся.
— А если я покажу на следствии по-другому? — скривился в безумной усмешке Крамер.
— Погоди, Леша, — успокаивающе сказал Епишкин.
Гриша взял со стола бутылку и налил Крамеру половину стакана. В другой стакан набулькал себе.
— Давай выпьем…
Крамер швырнул стакан на пол и вскочил с дивана. В руке его блеснул ствол.
— Споить меня хочешь? — заорал Крамер, — не выйдет. Ты понял, тебе конец и твоему сраному комбинату! На моей спине решили проехать? Развести меня? Кому нужен труп Цоя был? Вам! Я вам не лох, на вас бесплатно пахать!
Денис шагнул к Крамеру.
— Отдай ствол и перестань нести чушь.
— Стоять!
Денис ударил Крамера по руке с пистолетом. Тот рухнул назад, сшибая колченогий стул, но тут же в полете извернулся, подхватил стул за спинку и всем этим стулом крепко и страшно огрел Дениса. Денис, потеряв равновесие, отлетел в угол. Крамер размахнулся, швырнул стул в Дениса, отпихнул Гришу и бросился к двери.
Гриша, падая, ухватил его за башмак. Башмак соскочил с ноги бандита, а сам Крамер запнулся, потерял равновесие и пропахал носом пол. Денис подбежал к нему и хотел было выстрелить, но в последнюю секунду Крамер дернулся, подсекая Дениса рукой, и Денис грохнулся о пол затылком. Тут же на него навалился Крамер. Одной рукой он выворачивал руку с пистолетом, а другой подхватил с полу майонезную баночку, неизвестно зачем стоявшую под батареей. Крамер саданул банкой о трубу, горлышко банки отлетело, и следующим, точно рассчитанным движением, Крамер полоснул Дениса банкой по лицу.
Денис увернулся и, уворачиваясь, со всей силы саданул затылком о трубу.
Почти тут же «розочка» распорола ему плечо. Одной рукой Крамер махал банкой, а левой сосредоточенно выдирал у Дениса пистолет. Денис захрипел и стал терять сознание, когда откуда-то сверху появился Гриша и воткнул в спину Крамера нож.
Крамер ослабил хватку и перекатился на бок. Гриша ударил еще. Денис высвободил правую пуку, и изо всей силы хряснул Крамера по зубам пистолетом.
Крамер раскинул руки и опрокинулся на спину. Денис выхватил у него майонезную баночку и принялся бить Крамера по голове. Волосы Крамера из черных быстро стали красными, лоскутья кожи и кровь разлетались во все стороны.
