Приглашение на смерть - Юлия Фёдоровна Ивлиева
– Они тоже кого-то ищут?
– Да, мы одного человека ищем. – Кира показала фотографию со своего телефона.
Марина округлила глаза, тяжело задышала:
– Кто это фотографировал? Где это? За мной что, полиция следит? Он наркодилер, да? – вопросы посыпались, как бусины с лески. – Это из-за него? Я не знаю, кто это.
– Это не полицейские фотографировали. Случайное фото с камер наблюдения. Он свидетель по делу. На фото ты с ним разговариваешь. Ты его знаешь?
Марина наморщила нос и заскулила:
– Нет! Я вообще такого не помню! Это же около моего дома?
– Вы на фотографии, рядом сидит мужчина, это было не так давно, – настаивал Самбуров.
– Я не помню. Я тогда набралась, – она кивнула на фото. – Видно же, что пьяная, глаза вон в кучу. Я не помню. Хоть убейте, я такого не помню. Ни мужика не помню, ни когда это было.
Она сдвинула фото в сторону.
– По скамейке растеклась вся, потому что на ногах не держусь, – хныкала Марина. – Если бы я хоть что-то помнила, я бы все-все вам рассказала. – Она еще посвайпала фото. – Есть еще фото?
Кира помотала головой.
– Может, он наш постоянник какой? Ходит сюда в клуб, потом проследил за мной? У Милки так было. Мужик сначала с ней приват заказывал, а потом за ней до дома проследил, говорил, просто познакомиться хочет, а сам с нее туфли снял и убежал. Может, это тоже извращенец какой?
– Скорее всего, и извращенец тоже, – вздохнула Кира. – Если что-то вспомнишь, звони.
– Красивые сережки, – похвалила Марина фотографию, на которую переключила телефон Киры.
– Ты такие видела? – насторожилась Вергасова.
– Да нет вроде. Но знакомыми кажутся.
– Вспомнишь – звони…
– Стриптиз мне не нравится, – задумчиво буркнула Кира, когда они втроем покинули клуб.
– Строго говоря, он рассчитан на мужчин, – удивленно напомнил Самбуров.
– Может, вам мужской посмотреть? – радостно посоветовал Володя.
Кира посмотрела на них нежно, трепетно, как на душевнобольных. Вергасова вздохнула и пояснила:
– Убийца не должен быть постоянником ночного клуба, не должен ходить на стриптиз. Втихую, дома, смотрит порно, это понятно. Но стриптиз. В открытую он не пойдет к девушкам.
– Возможно, сексуальный аспект все-таки присутствует? – предположил Самбуров.
– Не в таком понятном и явном виде, – мотнула головой Кира.
– Кира Даниловна, а как вы нашли эту девушку? – не утерпел, чтобы не спросить, Володя.
– Рассмотрела платье на фото. На вид почти комбинация, но, если приглядеться, очень много деталей. Сложный покрой, осколки стекла и стразы. Такое не купить, а в Краснодаре подобное только Алена Данелия создать может. Данелия Дизайн, один из самых крутых дизайнеров сценической одежды. У меня тоже есть одежда для танцев от нее. Очень похоже. Сама Алена еще экзот преподает, я к ней ходила на мастер-класс. Отправила фото, позвонила. Она сразу свое творение узнала, сказала, что шила для девчонок в «Ханни Банни», парный номер был, а на фото Марина.
– Нормально, – просиял Володя. – А мы целый день, как савраски, в поту и по жаре бегаем.
– Работать надо лучше, – буркнул Самбуров.
– А мы работаем! – подтвердил Володя. – Я сегодня еще в Туапсе уеду.
Глава 22
Максим Витальевич уже с час кружил по своей квартире, не находя себе места и покоя. На кухонном столе стояла открытая бутылка саке, миска с ягодами и лежала пачка денег.
Саке дорогой, подарочный и бессмысленный, преподнесенный кем-то из студентов. Его наличие всплыло в голове только совместно с редким и удивительным для него желанием выпить. Ягоды – единственное из еды, что нашлось в холодильнике. Об их судьбе и способе появления он понятия не имел.
Самым занимательным, восхитительным и удивительным была пачка денег. Он выиграл ее вчера. Тонкая, с разорванным бумажным ремешком и не такая уж существенная, если перевести в цифры новенькие хрустящие купюры. 55 тысяч. Но, главное, он не проиграл. Он не просто не проиграл! Он уверенно не проиграл.
Эта мысль волновала, будоражила, не давала покоя. Максим упорно гнал от себя мечты о грядущих перспективах, подозревая, что нервный импульс от них придется скидывать беготней по потолку. Не меньше.
Явившись на игру дерганым, странным, если не сказать несуразным, он вызвал массу насмешек. Ему неприкрыто смеялись в лицо. В первый день. Дальше насмешки сменились настороженностью и непониманием. А его уверенность выросла, как сугроб в февральскую метель. За выходные он отыграл почти все долги и даже остался в выигрыше.
Сейчас подмышки все еще резало после пребывания в своем старом, чуть ли не институтских времен пиджаке. На шее зияла красная пылающая рана от красного перца, которым он присыпал воротник рубашки. Вот тут он погорячился, потому что щепотка, которую он насыпал, разошлась по всему вороту, проникла во вспотевшую кожу и разодрала тело почти до крови. Ему повезло, что не случился приступ аллергии и удушья. В следующий раз надо мазнуть меньше. От ощущения липкости и скользкости в ботинке Максима мутило до сих пор. Носки и стельки придется выкинуть. Отшкрябать и отстирать этого лизуна он точно не сможет.
Фиолетовая размазня на руках напомнила ему о девушке с синими глазами. О цепком, уверенном взгляде и фотографиях, оставленных на столе в его рабочем кабинете.
Он не останется в долгу.
Когда Максим зашел в вуз, охранник даже не взглянул на него. Среди преподавателей встречались трудоголики, работавшие сутками напролет, и ранние пташки, приходящие в четыре утра. Максим недолго поразмышлял: уехать домой, забрав фотографии, или остаться здесь? – и в конце концов, заперев дверь на ключ, принялся за дело.
Ему потребовалось десять часов, и он не припоминал, чтобы хоть раз в жизни занимался изучением японской культуры с таким рвением. Когда он набирал номер телефона Киры Вергасовой, ему и в голову не пришло посмотреть, сколько времени. Она ответила.
– Я выиграл. Вы оказались правы.
Кира сдержалась, чтобы не расхохотаться. Совершенно закономерные психологические явления часто воспринимались людьми как чудо.
– Я рада, – улыбнулась она.
– И я нашел значение ваших символов, – продолжил он и замолчал. Он не собирался томить Киру. Он придумывал, как описать то, что он обнаружил. Максим заметил, что на улице темно, глянув на часы, увидел, что половина первого ночи.
– Ой, простите, я не посмотрел на время.
– Максим, я очень внимательно вас слушаю. – Кира пренебрегла извинениями, сожалениями, выяснениями, кому что удобно, прочими подходами и приседаниями, означающими вежливость. Она вылезла из-под одеяла и ушла на кухню. Не глядя, нашарила на полу голой ногой шерстяные носки Юнки и плотно прикрыла дверь. В тусклом свете крошечной лампочки, встроенной в шкаф,
