Постоянство хищника - Максим Шаттам
– Это дочь моей сестры. То есть… Одна из дочерей одной из моих сестер.
– У вас большая семья.
– Это да. Нас было пятеро. Пятеро зассых, как выражался мой отец. У четырех моих сестер родились десять дочерей! И четверо сыновей.
Людивина мысленно отметила это «было». Нас было пятеро. Случилась трагедия?
Начав говорить, первая леди уже не умолкала.
– Мы портим всю статистику. В трех поколениях у нас восемьдесят шесть процентов женщин и только четырнадцать – мужчин. Чудо, что отцовская фамилия еще не сгинула! А у вас есть дети?
– Пока нет.
Пока? Значит, дверь открыта? Спокойно, пусть сначала с Марком все устоится. Спешить некуда.
– Вижу, вы без обручального кольца. Впрочем, в наше время это мало что значит. Но вы красавица, обидно было бы не подарить миру маленьких чудных ангелочков, похожих на вас!
Людивина хотела ответить такой же любезностью, но заметила, что и у собеседницы нет обручального кольца. Застывшее лицо первой леди вдруг просияло, и она указала на экран:
– Нашла историю его выплат. Вы ищете что-то конкретное?
– Количество выплат или какие-то нестыковки. Ксавье Баэрт живет на востоке Франции.
Первая леди наклонилась, проверяя каждую строчку.
– Есть медицинские счета, оплаченные здесь, в Бордо? – спросила Людивина.
Кудри секретарши шевельнулись, словно щупальца медузы, когда она кивнула.
– Да, их много. Но… Надо же, как странно…
– Что именно? – нетерпеливо спросила Людивина.
– Двадцать шестого января он заплатил терапевту в Кольмаре, но получил компенсацию за лекарства здесь, в центре города, по рецепту от двадцать шестого. То же самое у него в прошлом году со здешним стоматологом и физиотерапевтом в Кольмаре. Это у вас мошенник, да? Что-то химичит со страховками?
Людивина обошла стол, чтобы взглянуть на экран.
За последние два года произошло несколько таких аномалий, когда Ксавье Баэрт использовал свою страховку, а его тайный брат получал компенсацию за медицинские расходы. Они с Торранс попали в точку: в семье был шестой сын.
– У вас есть его адрес в Бордо?
– Мм… Нет, все, что тут есть, находится аж на востоке страны.
Блин.
– Хотелось бы просмотреть записи других братьев Симановски.
– Но у вас ордер только на господина Баэрта, я не могу дать доступ к…
– Я расследую похищение женщины, которую пытают прямо сейчас. Просто посмотрю одним глазком. Если что-нибудь найдется, пришлю новый ордер. Если нет, никто не будет тратить на это время.
Дама растянула губы, изобразив понимающую улыбку, и застучала по клавиатуре.
– Я позволю вам взглянуть, но без разрешения печатать не буду, – предупредила она.
Однако в файлах семьи Симановски ничего больше не нашли. Все проходило через Ксавье Баэрта, что было логично. Он отделился от клана, его трудно отследить. Он – заслонка между семьей и тайным братом, чтобы того не могли вычислить. Они все устроили ловко и очень хитро.
Людивина ушла под конец дня, разочарованная тем, что не нашла человека, которого теперь следовало называть Хароном III, поскольку сомнений не осталось: это он.
Проследить биографию оказалось удачной идеей, а сейчас надо просто сосредоточиться на главном. Медицинская страховка подтвердила его существование, но адреса нет. Что оставалось? Торранс проверяла счета Баэрта, выясняя, какие он оплачивает. Если в Жиронде найдется такой счет, спецназовцы десантируются там через несколько часов.
Что еще? Думай! Что ты о нем знаешь?
Почти ничего, если не считать профиля, составленного на основе преступлений. А о семье, в которой он вырос?
Властные порочные сестры и забитые братья. Ну и?..
Людивина шла по тротуару, погрузившись в свои мысли.
Мать – ведьма. Возможно, замешана в инцесте. Отец уже убивал.
Людивину бесило отсутствие фактов. Да блин, нужна конкретика! Что мне известно по сути?
Они жили в Жиструа, потом в Фулхайме. Среди горняков. Дед владел компанией по доставке охлажденных продуктов… Нет, это никуда не ведет.
Что ей рассказали свидетели из того времени? Маленькие драчуны. Все одинаковые. Жили среди…
Людивина щелкнула пальцами, застыв на месте. А вот это интересно.
Она достала смартфон, чтобы найти адрес. Через минуту она уже ехала в северо-западный пригород Бордо. Ей повезло: то, что она искала, находилось совсем недалеко.
Около пяти вечера она припарковалась у кинологического центра Жиронды. Внутри обнаружился молодой человек с очень густой для его возраста бородой, пирсингом в носу и сходящимся косоглазием, так что взгляд его было почти невозможно поймать. Людивина сунула ему под нос удостоверение.
– Лейтенант Ванкер, жандармерия. Мне нужно знать, зарегистрирована ли у вас собака одного человека.
– А разве жандармы не должны быть в форме?
С Людивины слетела доброжелательность, и она испепелила его взглядом:
– Вы сейчас серьезно решили докопаться до формы? Я работаю над похищением человека. – Она кивнула на компьютер. – Дайте мне информацию, и я оставлю вас в покое.
Под ее напором бородач повиновался и сел к монитору.
– Фамилия, имя?
– Ксавье Баэрт. Б-А-Э-Р-Т.
Людивина вспомнила показания, в которых говорилось, что дети Симановски росли с собаками. А у Антони Симановски пес был, это она точно знала. Вполне вероятно, что братья, повзрослев, сохранили привычку держать четвероногих спутников.
– Да, у него овчарка малинуа, ей… семь лет.
– Она умерла?
– Нет. Во всяком случае, у нас это не зафиксировано.
– Есть название ветеринарки, где чипировали собаку?
– Да, это маленькая клиника в Талансе.
– В Талансе? Это здесь, в Бордо?
– Ну… да.
– А собака? Как ее зовут?
– Ганнибал.
Подавив ироничный смешок, Людивина заглянула парню через плечо, прочитала название клиники и побежала к машине.
Вряд ли Ксавье Баэрт приезжал в Бордо, чтобы чипировать пса, тем более что у него дома не нашли животных. Что означает лишь одно.
Это он. Это Харон III.
Человек может обмануть все власти мира, но есть одна область, в которой многие говорят правду, – домашние питомцы и их лечение.
Возможно, у ветеринара в документах есть адрес похитителя Хлои Меньян.
Людивина стиснула руль так, что побелели костяшки.
Адреналин выбросился в кровь, она задыхалась.
Это ее последний козырь.
55
На бейджике с изображением кошки и собаки было написано «Надин». Розовая блузка была ей тесновата. Лучезарная улыбка чуть потускнела при виде жандармского удостоверения, но все еще сияла – то ли потому, что так полагалось, то ли в силу характера.
– Да, – сказала Надин, – у нас на учете есть Ганнибал, семилетний малинуа.
– А фамилию хозяина знаете?
Люди врут властям, но про собак говорят правду. Людивина повторяла эту фразу, как мантру, которую очень хотелось сделать материальной.
– Чип зарегистрирован на имя Ксавье Баэрта, но в досье записан… Джонни Сима. Так бывает,
